Дочь опальной герцогини - Айлин Лин Страница 33

– Ловцы фей. Эти люди надеются поймать хотя бы одну, кто с целью загадать желание, кто на продажу тем, кто их нанимает, дабы не рисковать собственной шкурой.

– Как часто этим ловцам везёт?

– За всю мою жизнь такое было всего два раза. И ловцы, получив желаемое, через некоторое время умирали.

– Надо же, и всё равно продолжают попытки, – покачала головой я, – хотя, ничего удивительного: поймать джина и думать, что ты тот самый, кого не настигнет заслуженная кара, ха!

– Джи-на? – переспросил управляющий.

– Это я так, о своём. До встречи в Святости, послушаем досточтимого раббата перед ужином авось что интересного скажет.

– Что? Я как бы не любитель туда ходить… – пуще прежнего растерялся Ховард.

– Что-то всегда бывает впервые, друг мой, – добродушно усмехнулась я и, пока он размышлял, выскользнула за дверь.

За стены замка вышла одна, пересекла двор и неспешной походкой, перекинув через локоть полупустую корзину для антуража, вышла за ворота. Телохранители, следуя моим инструкциям, пристроились позади и старались не отсвечивать. А я шла и крутила головой, стремясь охватить всё, что вижу. Мне нравился Друидор! Пришлась по душе та атмосфера, которая его буквально пронизывала, в этом месте время словно замедлило бег, и зимние улочки застыли почти без движения.

Начну с того, что планировка города была радиальной, это значит, что улицы сходились к центру поселения. Ядром являлось большое каменное здание. Как уже успела узнать из записей, это место, где хранились запасы еды, там же склады с зерном. А под землёй оборудовали убежище для детей и женщин, для тех, кто не успел спрятаться за каменными стенами моего замка. Верхушку центрального здания украшала внушительная башня с колоколом внутри, его звоном созывали людей на какие-либо мероприятия или сообщали о беде.

Вокруг убежища каждый день с утра и до обеда шла слабая торговля или обмен. Люди несли из дома результаты своего труда: вязаные или сшитые вещи, глиняную посуду, деревянные ложки, плетёные циновки и корзины; забавные фигурки животных и людей, вырезанные из дерева и даже из какого-то камня. Кузнецы выставляли напоказ оружие серебром, блестевшее в лучах полуденного солнца. И никакой еды. Ни булок румяных, ни мясных пирогов, ни напитков душистых, ни сушёной рыбы, ни сыра, ни овощей, ни единого кусочка даже самого старого куска вяленого мяса или сухарей.

– Тётенька, тётенька! – окликнул меня какой-то мальчонка, румяный от мороза, без одного переднего зуба, – возьмите моих солдатиков, а?

Перед грудью мальца висел вместительный, широкий лоток, на котором были разложены все его богатства.

Я взяла в руки искусно вырезанного воина.

– Очень красиво, – улыбнулась я, полированное дерево казалось тёплым и загадочно мерцающим, – хмм, – и посмотрела на других торговцев.

Мелкий коробейник тут же встрепенулся, наверное, подумал, что клиент решил пройтись и глянуть, что есть у остальных, потому как быстро затараторил:

– Дорого не возьму, вот сколько дадите, столько и ладно! Я их с отцом два месяца вырезал, мы очень-очень старались, с душой делали…

Я вгляделась в его синие глазёнки, на дне которых плескалась отчаянная надежда, и не смогла остаться равнодушной, да и не пыталась.

Весело рассмеявшись, спросила:

– Как тебя зовут?

– Лахи, – шмыгнув носом, ответил малой.

– А меня Белла, – подмигнула ему, – в общем, я решила что… Куплю у тебя их всех!

– Все-ех?! – выдохнул мальчонка, не веря своему счастью, удаче, которую он сегодня поймал за хвост.

– Да. Каждый боец отличается от другого, они на диво, как хороши! Клади сюда, – приподняла я свою корзину. Мальчик шустро ссыпал в неё фигурки, после чего я вложила в его раскрытую ладошку одну монетку.

– Никогда не отдавай результаты своего труда за бесценок, Лахи, – добавила напоследок и развернулась, чтобы продолжить променад, как в спину донеслось:

– Тётенька! Вы дали мне слишком много, – мальчик подбежал ко мне и протянул серебрушку, – я не могу столько взять.

– На такую сумму я оценила твою с отцом работу, – сделав максимально серьёзное лицо, чувствуя, насколько это важно для Лаха, ответила я, – эти воины будут стеречь мой покой по ночам, всю мою жизнь, потому, – наклонилась вперёд, чтобы таинственно прошептать: – они бесценны.

– Правда? – впечатлившись услышанным, ребёнок тоже перешёл на шёпот.

– Да, – кивнула я, без тени улыбки вглядываясь в синие омуты.

– Ух, если всё так, то это значит… Я маг? – одними губами спросил.

– Все люди – волшебники, тепло сердец спасёт мир от холода и злобы, – Лаха слушал меня, приоткрыв рот.

– Я, кажется, вас понял… леди, – тихо почти беззвучно молвил он, – вы ведь она, да? Наша новая герцогиня? Я знал, что вы добрая. Только…

Я вопросительно вскинула брови и малой, чуть помявшись, выпалил:

– Отец с матушкой считают, что ничего с вашим появлением не переменится. Боятся, кабы хуже не стало. Они уверены, обещать вы будете много, да только все красивые слова – пыль в глаза, – Лаха явно повторял услышанное от родителей.

Что же, ожидаемо. Поставила корзинку на землю и присела, так, чтобы оказаться вровень с мальчонкой:

– Слова – пустота, тут я полностью согласна с твоими родными. Я буду много работать, докажу делом, что может быть и по-другому. А ты беги домой, обрадуй матушку.

– Хорошо… – и, подмигнув мне, добавил: – ледюшка.

Лаха, махнув мне на прощание рукой, стрелой помчался вперёд, скрывшись в одной из улочек между домами.

Глава 23

Нашу с Лахи беседу никто не подслушивал, потому я, отряхнув подол юбки от налипшего снега, подняла корзинку и зашагала дальше. Прошла мимо лавки, над которой висела деревянная вывеска с изображённым на ней крендельком. Дёрнула ручку, заперто. Что и следовало ожидать. Зато дальше в конце улочки располагалась мастерская сапожника, и она работала. Войдя внутрь, первые несколько секунд пришлось переждать, чтобы привыкнуть к царящему тут сумраку.

Внутри помещения находились какие-то люди, и собственно сам хозяин лавки, стоявший за широкой стойкой, заваленной обувью.

– … Вчера приехала, – услышала я продолжение диалога сгорбленного старика