Отложенный эффект - Салма Кальк Страница 37

случится ребёнок, то это ж будет самое то, что нужно его хищным родичам. Уж конечно, он бы о ребёнке всяко позаботился, и о его матери тоже, и даже был готов зарегистрировать с ней брак – а если бы не ужились, то ненадолго, потом ведь и развестись можно. Ну, чтобы наследник Саважей родился в браке, а не как-то там. Живут же как-то отец с матушкой, сколько уже лет живут, а не сказать, чтоб они были друг другу очень рады. Однако, никто к нему с ребёнком не приходил. А случись такое дело, пришли бы непременно, потому что это ж способ войти в семью Саважей, хоть бы и через наследника-некроманта.

И вот, свершилось. И кто к нему так пришёл? Та единственная женщина, за которой он сам был готов бежать, если б знал, куда. Только она не просила ничего, обругала его, и всё. Правильно обругала, он осёл, не нашёл слов, когда они были нужны. И не только слова, наверное. И делать что-то тоже нужно, чтоб не одни только слова.

И ведь хорошо прячется, зараза такая. Умеет. Впрочем, она всё делает хорошо, за что берётся.

Мысли скакали дальше, и прискакали к той ночи, когда он встречал её возле дома её сестры. Что там? Улица Хитрой Лисицы, дом сто двадцать два. Она говорила, что в столице останавливается у сестры, значит – именно там. Вот там её и подкараулим.

Ему удалось получить желаемое уже на следующее утро. Он пришёл к нужному дому на рассвете, и ему пришлось прождать в тенях часа два. Увидел, как из дома вышла элегантная женщина старше Марион с двумя девочками, постарше и помладше, усадила их в машину, села сама и уехала. Можно было после того попробовать постучать в дверь, но он не решился. Лучше уж вести переговоры на нейтральной территории.

Правда, вскоре дверь распахнулась, и на пороге появилась Марион. Отчего же она такая худая, будто стала ещё худее за те недели, что они не виделись, и такая бледная? Её хотелось обнять, согреть и накормить. А потом целовать. Чтобы улыбалась. Она умеет, он видел.

- Здравствуй, Марион. Я вчера не успел ничего тебе сказать, ты слишком быстро убежала. Я скучал по тебе, Марион.

Она нахмурилась.

- Здравствуй. Не нужно мне ничего говорить. До свидания.

- Марион, мне нужен этот ребёнок. Очень. Потому что у Саважей нет наследника, а он должен быть. Я сделаю всё, что можно и нужно, для этого ребёнка и для тебя. Понимаешь, у меня пока не случилось детей, но они ж должны быть.

- Это твои проблемы, кто там тебе нужен. Дай пройти.

- Марион, если вся эта история тебе неприятна, ты можешь просто отдать ребёнка, когда родишь. Я готов о нём заботиться. Я понимаю про ограничения, связанные с твоей профессией, и то, что ты прямо сейчас не сможешь вернуться на службу. Мне очень жаль, что твои жизненные планы так изменились, но я готов сделать всё так, как ты скажешь.

- Тогда отойди с дороги, - сказала она. – И вообще проваливай.

- Марион, выслушай меня.

- Сделаешь, как я скажу, да? Тогда иди-ка ты, знаешь, куда? – она злобно сощурилась и послала его так далеко, как даже во время службы не особо посылали.

Подъехало такси, Марион бесцеремонно сдвинула его с дороги и села в машину. И уехала.

И как, спрашивается, с ней разговаривать?

Вообще нужно было рассказать отцу о странных запросах, связанных с факультетом некромантии, и он вчера даже договорился, что сегодня придёт на обед. И совершенно о том позабыл, и отцу даже пришлось вызывать его магической связью и строго спрашивать – где он есть и почему ещё не дома.

Что ж, значит – домой. На обед. Жан машинально здоровался с матушкой и никак не реагировал на её обычные ядовитые выпады, кивал на подначки и не говорил ни слова о Кирстен. И невразумительно мычал на прямые обращения к нему.

- Пошли, - сказал ему отец, когда уже стало можно встать из-за стола, и Жан не возражал. – Что происходит? – спросил он в кабинете.

Тут до Жана дошло, что отец может что-то рассказать ему если не о текущем кризисе, то о первопричине проблемы. Уж наверное, они должны быть с той первопричиной знакомы.

- Ты можешь что-нибудь рассказать о Марион Блуа?

- О Марион Блуа? – изумился отец. – А почему ты спрашиваешь?

- Нужно. Очень нужно.

- Так, - отцовский взгляд потяжелел. – Не вздумай на неё даже глаза поднимать, ясно? Девочке и так крепко досталось.

- Ты о её болезни?

- Я о том, что у неё после того дела в Армсфельде вся жизнь по кочкам покатилась. Её парень там и остался, он первым шёл. Она попыталась уйти в службу, но тут здоровье подвело, да не просто так, а по-крупному, так что со службой тоже не очень-то выходит. Говорят, её подлечили. И ей бы сейчас окрепнуть, да вернуться. Зачем она тебе? Ей не нужны новые беды, понимаешь?

Вот так, дожил. Его уже считают бедой для хорошей девочки. Для капитана Легиона про прозванию Безжалостная.

- Понимаешь, поздно уже, - вздохнула беда для хорошей девочки.

- То есть? Почему это? – нахмурился отец.

- Она ждёт от меня ребёнка. И не желает меня знать.

Выражение отцовского лица в этот момент сделалось неописуемо. Отец так не смотрел на Жана, даже когда тот на службе творил глупости и вляпывался.

И характеристика, выданная единственному сыну, была тоже такая, гм, очень служебная, матушка от таких слов на месте в обморок падает.

Потому она ничего и не узнает. До последнего момента, пока только можно.

- Ну, говори. Где ты так напортачил, что приличная женщина даже ребёнка с тобой вместе растить не хочет.

31. Любит без памяти

Марион сидела на кафедре общей боевой магии совершенно одна. До начала занятий оставалась неделя, Академия пока ещё была тиха и пустынна. Некоторая жизнь ощущалась в библиотеке, в учебном отделе, в службе расписания и прочих важных местах, но Марион это сейчас не касалось. Она просто пришла на кафедру, потому что ей нужно было покопаться в тамошнем книжном шкафу. Лаборантка Дениз выдала ей пачку книг и куда-то убежала, сказала – если