Дочь опальной герцогини - Айлин Лин Страница 54

– А разве ж такое возможно? Чтобы стекло стало эдаким, как чистая вода? – удивился столяр.

– О, ещё как! В общем, что касается варёного стекла – это отходы, и они пойдут на хозяйственные нужды, однозначно где-нибудь да пригодятся. А вот, чтобы получить чистый продукт, необходимо куда больше материала. Для изготовления простейшего содово-известнякового стекла нужны кроме шести частей чистого песка (диоксида кремния), ещё поташ, его получим выщелачиванием золы буковых и хвойных, там просто: надо залить её водой и вскипятить, после дать отстояться двое-трое суток. Затем наступит этап выпаривания смеси, пока не останется бело-бежевый порошок, называемый просто и незатейливо – поташ. С ним надо осторожнее, попадание на кожу причинит вред, потому плотные рукавицы и глухая одежда обязательны!

Мы молчали, я задумчиво, а мужчины шокированно. Откуда я это всё знаю? Напрягала память, но в итоге только разболелась голова.

– Правда, на килограмм поташа надо перевести тонну дерева, но, думаю, с этим не будет проблем, разве что не каждое дерево в Лесу можно срубить, значит, будем брать те, что нам позволят.

Мастера продолжали молчать, а я у них спросила:

– В будущее стекло надо добавить одну часть известняка, или мела. У нас тут где-нибудь есть большое озеро или река?

– Мел и известняк есть, хватает такого добра, – отмер печник, кажется, даже обрадовавшись, что хоть что-то знакомое услышал. – Добудем, не проблема.

– И последний этап: всё это вместе сварить в печи при высокой температуре, плавить стекло будем в закрытых горшках.

– Гости дорогие, – к нам подошла хозяйка дома, – давайте поедим? Всё готово.

А я смотрела на растерянные лица собеседников, на необычно притихшую детвору, и ясно видела, что меня не поняли.

– Да, давайте. Спасибо, – улыбнулась я Марике и откинулась на спинку лавки. Мне нужны ещё люди, не скажу, что мастера глупы, вовсе нет, они профессионалы своего дела, и уверена, что непременно со временем "въедут" в тему, но у них есть своя работа, а стеклом заниматься должны другие люди.

Домой вернулась раньше запланированного. Леди Бакрей неизменно, неотступно следовала за мной. Переодевшись, попросила Грету отыскать лорда Лиама и пригласить его в общий зал, где сегодня пройдёт наше первое занятие по теории магии.

Пора начать обучение.

Глава 37

– У каждого истинного есть средоточие…

– Погодите, а что такое истинный? Бывают и неистинные? – перебила я Лиама.

– Истинные одарённые – это аристократы с чистой кровью. У их бастардов такого средоточия нет, но есть восприимчивость к магической энергии, разлитой в мире, они могут ей манипулировать, но лишь отчасти, очень маленькой части, впрочем, этого достаточно, чтобы, например, наделять предметы некой силой, некоторые слабенькие артефакты мастерят вот такие недомаги.

– Какое-то определение не очень, – поморщилась я, услышав слово "недомаги". – Хорошо, я поняла. А от неистинных рождаются такие же восприимчивые?

– Нет, чем больше разбавляется кровь, тем слабее чувствительность к разлитому вокруг эфиру, иначе ещё называют энергией мира, мана, магические потоки.

– Ясно, – кивнула я, задумчиво прикусив губу.

– Ваше колдовское ядро располагается вот тут, – он показал в центр своей груди. Я же, расфокусировав зрение, внимательно рассматривала средоточие Лиама, уже совершенно здоровое золотисто-алое, мерно пульсирующее, словно живое, красивое, завораживающее зрелище. – Определить его (ядра) размер просто, сожмите ладонь левой руки в кулак, положите сверху вторую и получите приблизительное представление, какое у вас средоточие. Оно формируется вплоть до семнадцатилетия и его размер остаётся таким навсегда, проще говоря его рост останавливается.

– От размера ядра что-то зависит? – спросила я, повторяя за ним. Мужчина приложил сложённые руки к груди и я спокойно сверила получившийся кулачище с его колдовским ядром. Почти тютелька в тютельку, немного размеры отличались, но то несущественно.

Перевела взор на свою грудь. Мой источник сиял бело-лазурным и был в полтора раза больше, чем мои сложённые вместе ладони. Но я промолчала, никак не прокомментировав такую большую разницу. Чем меньше знает мой наставник, тем крепче спит.

– Да, скорость обработки и усвоения организмом сырой маны: чем больше ядро, тем быстрее идут процессы переработки. То есть вы провели битву, тем самым опустошили резерв. У меня он заполнится, например, через два часа. У моего дяди Уильяма через час. Но на силу заклинания и их количество не влияет, только знания и мастерство колдуна.

– А эту самую ману увидеть глазами можно? – уточнила я на всякий случай.

– Глазами? Нет, мы её чувствуем. Вы только-только обрели способности и пока ваши чувства притуплены, но через несколько дней и вы сможете ощущать эфир (ману). С годами, с практикой станете улавливать тот, что плотнее и вбирать именно его.

Плотнее? Он про смерчики говорит?

– Лорд Лиам, – задала следующий вопрос я, – вы пока не подумали над моим предложением?

– Каким? – сначала не понял он, но тут же улыбнулся, – а-а, остаться здесь с вами? Принести клятву верности и полностью отказаться от обязательств перед семьёй и короной?

– Я слишком многого прошу?

– Я думал, вы шутите, поскольку ваше предложение звучало легкомысленно. Зная, какие у вас финансовые сложности, вы не могли всерьёз предложить мне работу у себя. Дорого обойдутся мои услуги. Не потянете.

– Я не шутила. Но да, пока заключить контракт на ваш найм не имею финансовой возможности.

А потому ни словечком не обмолвлюсь о своих способностях.

– Магия, что хранится у вас в средоточии, послушна воле колдуна. Вам нужно просто мысленно её потянуть и она потечёт по магоканалам, которые являются естественными спутниками вен.

Я, как можно незаметнее, расфокусировала зрение и посмотрела на руки Лиама, могла бы и на свои, но это было бы странно. И действительно, при ближайшем рассмотрении увидела, что вены будто заключены в некую полую оболочку.

– Я покажу вам одно из слабых заклинаний магии разрушения, называется ош, то есть "огненный шар", смотрите на вены на моей правой руке, они визуально станут больше, – парень закатал рукав своей рубахи выше