Хижина в лесу (СИ) - Анна Аксент Страница 57

— Я не могу исправить прошлое, исправить поступки своего отца и изменить его решения, и исправить то, что делал я…

Литара молчала в ответ, не зная что сказать.

— К сожалению я не могу ничего исправить, я сожалею и раскаиваюсь, раскаиваюсь во многом. Моя жизнь, она поделилась до и после, до Куронского леса и после него. Иногда мне кажется, что лес вел меня, заманивал меня и я поддался этому зову и пришел к нему. И что-то случилось там со мной, я не знаю что. Это изменило мою жизнь, хотя я ничего и не помню. А после того, что произошло на приеме…

Литара присела в кресло и сложила руки на коленях. Она все силилась, что-то сказать и никак не могла начать. И Даллан продолжил:

— Я очень благодарен вам за то, что вы сделали, вы спасли мое королевство от чумы, и вы спасаете сейчас меня… а Юстас… вы действительно понравились ему, и на самом деле он восхищен вами… — Даллан запнулся, внезапная боль в груди, просто мешала дышать.

Литара заметила перемену в лице короля, но отнесла это на то, что ему вновь стало нехорошо, чтобы разрядить обстановку она с легкой и доброй усмешкой сказала:

— Он считает меня ведьмой, а ведь я могу нарушить данное мной слово не обращаться к темным зельям, среди них есть очень много достаточно интересных.

Даллан рассмеялся в ответ. Его начало клонить в сон, однако, один вопрос засел в голове и не желал покидать ее, внимательно рассматривая Литару и ожидая ее реакцию он спросил:

— Так он нравится вам?

— Ваш друг Юстас? — Литара улыбнулась, — он конечно приятный молодой человек, но он не нравится мне настолько, чтобы я воспринимала его как поклонника, или, как было предложено вами, в качестве будущего мужа.

— Ваше сердце занято?

Литара рвано вздохнула, и Даллан заметил это, в его груди с новой силой сжалась словно тугая пружина. Литара смолчала, ее молчание тяжелым, душным коконом окутало короля.

Больше, в этот вечер они не говорили друг другу ничего. Литара периодически проверяла не поднимается ли у короля жар, а Даллан мучительно думал о том, кто может быть тот мужчина, о ком так вздохнула девушка. Засыпал король с надеждой, что все это, вся эта буря чувств и эмоций, которая внезапно сбила его с ног, просто последствия действия зелья, и завтра он проснется с чистым сердцем и головой, без мыслей и чувств, которые причиняют столько боли.

Глава 22

Утро встретило короля лучами солнца бьющими в окно. В покоя было тепло и уютно, паренек мастер действительно качественно зашпаклевал щели в рассохшихся рамах и больше по комнатам не гулял ветер. Даллан критически оглядел свои комнаты. Что скрывать, ремонт требовался давно. Его отец Нуто Амитоло никогда не заботился подобными вопросами, мать, умерла, когда Даллан был еще очень маленький, а когда была жива не имела никакой власти даже в сердце сурового короля, что уж говорить про власть в королевстве или хотя бы во дворце. Обивка на мебели потерлась, и некоторые кресла были покрыты покрывалами, ковры тоже стерлись и потеряли первоначальный цвет, а у входа кажется намечалась протертая дыра. Конечно все было родным, привычным, но Даллан явственно понял, что необходимо менять, преображать не только дворец, но и жизнь в королевстве. Литары нигде не было и мужчина остро ощутил, что она не придет, за ночь жар спал, сон короля ничто не беспокоило, кризис прошел. Девушка растаяла как ночная тьма с рассветом. Двое лакеев бесшумно прошли в покои и стали готовить ему ванну. Даллан встал с кровати, практически без особых усилий, что было необычно, ибо всего несколько часов назад он чувствовал себя как новорожденный котенок. Видимо пагубное действие зелья прошло, тело очистилось от отравы. Приняв ванну, король, при помощи лакеев, облачился в привычную дневную одежду и направился на свой завтрак. В коридоре у залы, в котором обычно проходили утренние трапезы, Даллан встретил Юстаса и Варда, которые радостно приветствовали его. Друзья уже знали, что их венценосный друг здоров и полон сил, значит впереди много работы. Даллан уже входил в залу, как его взгляд наткнулся на группу придворных, обычно допускаемых к завтраку его величества. Разряженные мужчины и женщины как правило стояли у стен по бокам стола и молча, с умилением на лицах взирали на то, как король вкушает свои утренние яства. Каждое утро с момента возвращения во дворец Литары, девушка строго выполняла придворный ритуал и присутствовала в зале. Вот и сейчас взгляд короля выхватил девушку у северной стены. Она была одета в темно-синее платье, из-за чего ярко выделялась на фоне остальных дам, у нее была изысканная, но без присущей двору вычурности прическа. На шее блестела достаточно толстая золотая цепь с массивным кулоном. Литара мило беседовала со стоящим рядом с ней лордом и улыбалась в ответ на слова мужчины. Даллана словно ударили под колени. Король резко затормозил в дверях и два друга не заметив этого и не сбавив шаг ударились о его широкую спину, зашипев на друга. В дверях произошла свалка, король вдруг резко повернулся зашагал в противоположную от зала сторону, а Юстас и Вард не понимая его действий никак не смогли расступиться и пропустить его.

— Даллан в чем дело? Что случилось? — обеспокоенно спросил Юстас, — ты вспомнил что-то важное?

— Я вспомнил, что эта традиция просто нелепа и отвратительна, я сижу за столом и ем, а около двадцати разряженных человек с напускным умилением наблюдают за мной! Я чувствую себя зверем в клетке!

— Как то до этого тебя никогда не заботил этот факт, — недоуменно протянул Вард.

— Друг мой, — обратившись в Варду сказал Юстас, — речь не о двадцати разряженных придворных, а о конкретном одном человеке.