Взор Талимана - Ксения Викторовна Мирошник Страница 61

старались не торопиться и мыши, словно немного успокоились, позволяя им шагать среди них. В недобром предчувствии у Илаи замерло сердце и хотелось сказать, что решение, которое принял Киран, скорее всего не принадлежало только ему. Она чувствовала, что их вела чья-то рука, направляя именно туда, куда не следовало, поэтому перед входом в поворотный туннель, девушка замерла.

– Я чувствую, что дальше идти не стоит, – сказала она Кирану. – Мне сложно это объяснить, но оттуда мы можем не вернуться. Я слышу, что это сквозной, недлинный коридор, который должен вывести нас снова к основной дороге. Мой мозг понимает это и точно знает, что слух не обманывает меня. Но там, где есть магия, ничего не бывает однозначным.

– Я доверяю твоим ощущениям, Илая, – прямо в ее ухо негромко проговорил барс. – У нас не много вариантов. Мы можем вернуться и пойти против движения потока маленьких чудовищ, или же, сдавшись, совсем покинуть пещеры и тогда ты потеряешь зрение окончательно. Ни один из этих вариантов не устраивает меня.

– Мы не можем этого знать, – попыталась протестовать девушка. – Элиопа же сказала, что зрение должно вернуться через несколько дней. Я не хочу, чтобы ты погиб, пытаясь помочь мне ухватиться за призрачную надежду, которая может стать неоправданной.

– Элиопа не лекарь и ее слова лишь предположения. – Илая услышала, что Киран явно что-то скрывает и напряглась.

– Но ведь кунны никогда не лгут. – Девушка развернулась к барсу.

– Она и не лгала, просто ее слова, это то, во что она сама хочет верить. Однако они все же немного расходятся с настоящим положением дел. – Киран очень осторожно выбирал слова, но это вовсе не меняло сути.

– Ты хочешь сказать, что она понятия не имеет, вернется ли ко мне зрение? – Голос Илаи прозвучал громче, чем она того хотела, но сдержать возмущения ей не удалось.

– Постарайся понять, что она не хотела ничего плохого…

– Она подарила мне ложную надежду! Я должна была знать, что глаза мои могут уже никогда не увидеть света. – Илае хотелось плакать от досады.

– Зачем? Чтобы отчаяться? Ты бы не переставала думать о том, что зрение не вернется, вместо того, чтобы верить в лучшее. – Киран начинал злиться, но изо всех сил сдерживал свой нрав, чтобы не усугубить положение.

– Вы все врали мне, – пробормотала она.

– Из всего, что я сказал, ты услышала только это. В этом ты вся! Делаешь поспешные выводы, а потом злишься.

– Как ты не понимаешь, я начала доверять вам и даже считать своими друзьями. – Горько было это признавать, но все, что она сказала, было правдой.

– Мы и есть твои друзья! – На последнем слове, голос барса будто споткнулся, и это не ускользнуло от Илаи. Он обманывал ее и от осознания этого, сердце девушки болезненно сжалось.

– Друзья так не поступают, Киран, – сказала она и отвернулась от него. – Мне было бы легче, если бы ты перестал изображать из себя друга. Эта ноша непосильна для тебя.

Они медленно вошли в тоннель и продолжили движение.

– Я никогда не пытался изобразить из себя твоего друга. Я всегда был честен с тобой.

– Мой слух не только улавливает далекие звуки и может распознавать их, – выпалила Илая. – Я могу слышать тебя! Я СЛЫШУ твои эмоции и твою ложь. Слышу все, что ты скрываешь.

Теперь настала очередь Кирана пораженно застыть.

– Что значит, ты можешь слышать мою ложь? – сурово спросил он.

– Я слышу, как именно ты произносишь слово «друг». Оно неприятно тебе и не имеет никакого отношения ко мне! – Илая сама не понимала, зачем вообще говорит ему об этом. – Каждый раз, когда ты говоришь со мной или обо мне, ты словно ведешь внутреннюю борьбу. Это мой дар, который я предпочитаю воспринимать, как проклятье. Я предпочла бы этого не знать.

Тишина повисла между ними и Илая поняла, что барс пытается разобраться в том, что она ему тут наговорила. Девушка уже жалела, что выдала горечь, лежащую у нее на сердце, своими неосторожными словами. И тут она поняла, что их окружала тишина, действительно тишина. Она больше не слышала крыльев и писка. В тоннеле не было мышей.

– Все, что ты слышишь в моем голосе…, – начал Киран, но Илая прервала его, не желая продолжать этот унизительный разговор. Не время было, да и не место.

– Ты слышишь? – сказала она ему, затолкав все свои обиды поглубже и постаравшись сделать голос бесстрастным. – Мы одни и можем продолжить свой путь.

Киран попытался снова положить свою руку на ее плечо, но она сбросила ее и приблизилась к стене. Илая ладонями коснулась холодного влажного камня, и сделал шаг.

– Проклятье! – рявкнул Киран и немного обогнал ее, стараясь задушить зарождающуюся ярость.

Илая сделала еще несколько шагов, опираясь о стену, и поняла, что не слышит Кирана. Ни звука, ни легкого шороха не доносилось с той стороны, куда он ушел.

– Киран. – позвала она, но ответа не последовало. – Киран!

Сердце от страха забилось чаще. Она даже представить себе не могла, что барс мог оставить ее одну в этой темноте.

– Киран! – уже закричала девушка. – Отзовись! Даже если злишься, просто подай знак, что ты где-то рядом. Киран!

«Илая! Дитя мое!» - услышала девушка в своей голове знакомый голос. «Илая!».

– Богиня! – пошептала она и снова услышала свое имя.

«Иди ко мне».

«Я жду тебя, дитя».

Этот голос выгонял прочь все мысли, поглощая ее сознание и принося чувство покоя. Легкая эйфория перерастала в настоящее наслаждение, выбивая почву из под ног.

«Приди ко мне, Илая!». – Сладкий зов Муаллы, растворял во времени и пространстве. Илая начала движение, уверенно шагая в темноте. Она ощущала внутри себя такую силу и мощь, что глаза уже были не нужны. Пьянящий голос богини звал ее за собой, и было абсолютно все равно, куда он ее приведет. Сердце дрожало и трепетало от предвкушения встречи. Илая уже не осознавала, что происходит вокруг, дорога казалась прямой и ровной. Она слышала лишь голос, который был сладостнее и прекраснее всего на свете. Богиня продолжала звать Илаю, очаровывая звоном своего голоса, который был похож на самую чудесную песню.

Девушка шла, чувствуя себя легкой и впервые за долгое время счастливой. Ее отпустили тревоги и заботы, злость и обиды ушли. Теперь она не могла даже вспомнить откуда они вообще взялись. Однако за всем этим, девушка улавливала непонятную пустоту, словно счастье было не полным. Словно сердце ее не заполнено целиком, словно чего-то не хватало, чтобы радость поглотила ее всю, до краев. Она почувствовала знакомый