(не)нужная дочь Дайва. Игры судьбы (СИ) - Ярина Рош Страница 83

оттуда же узнала, что моя мать не прожила бы долго, и только крохи моей магии поддерживали её жизнь. В тот момент я была в ярости, что привело к распечатыванию заклятия и к моему новому облику. Вот тогда и Хранители рода решили присоединить меня к себе и сделать Высшей. Я не звала их и не хотела знать, кто мой отец и какой род, но, судьба шутница, всегда подкидывает мне вас на моем пути. Вы так хотели знать, кто я?

Я Лиана эш Регон. Прапраправнучка Короля Брендолоствах эш Регон Грозного и его сына Аристарха эш Регона.

После моих слов в воздухе появилось родовой перстень с красным камнем и золотой короной внутри, поддерживаемый тремя Хранителями.

— А этот тут что делает? — Непроизвольно вырвалось у меня.

Весь зал замер, разглядывая давно утерянный перстень, и предъявление прав на престолонаследие.

Когда все исчезло, все повернулись ко мне и….

Черт, что происходит? Что задумали Хранители? Зачем вынесли на всеобщее обозрение мой перстень?

Да, я озвучила свое имя, но это ровным счетом ничего не значит. Да, назвала свое имя, только желая, чтобы все оставили меня в покое. Воспоминания давили на меня своим грузом и заставили вновь переживать боль и предательство.

И поэтому я выплюнула свое имя, чтобы заткнуть им рты раз и навсегда. Показать, что я стою выше многих, находящихся в зале. Хотели узнать правду, так вы и узнали много нелицеприятного о себе. Пришлось раскрыть ваши тайны и вывести наружу то, что вы бы не хотели публичной огласки.

А то Король Серик совсем с лица спал, так и можно удар получить. Бедный он, наверное, ждет, когда предъявлю свои права на трон….

— Просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое, — произнесла твердым голосом.

— Не получится…, — прозвучало от Магистра

— Ты, должна быть, во дворце. Ты моя дочь, — услышала повелительный голос Короля.

— Кому должна — всем прощаю, — прозвучало от меня, и открыла портал.

— Лиана, я хочу видеть сына.

Прозвучавший голоc Дариона заставил меня вздрогнуть и остановиться. Пока мой взгляд выхватывал всех участников моего рассказа, он всегда был в моем поле зрения. Куда бы я ни повернулась и не посмотрела, лицо любимого всегда стояло перед глазами. Я так хотела подойти и заглянуть в его глаза и увидеть то чувство, что связало нас. Только гордость не позволяла мне сделать этот шаг.

— Он мой сын, только мой. — Прошептала и исчезла из зала.

* * *

Как только захлопнулся портал за своевольной Дайвочкой, в зале установилась напряженная тишина. Воздух был словно пронизан ощущением дискомфорта. Дискомфортом от сознания, что только что Хранители Рода показали всем их темную сторону бытия.

Пусть и не такую отвратительную, как у Шоортонов, но каждый узнал кое-где и себя. Это было шокирующим и бьющим по их самолюбию открытием.

Два Короля были в большом потрясении. Один от того, что дочь, которую он так долго искал, находилась совсем близко. И высказала нелицеприятные моменты его жизни во всеуслышание и выставила на всеобщее обозрение.

В нем поднимался Король, который не потерпит недозволительного отношения к себе в присутствии посторонних. Никто не вправе осуждать и оценивать его действия!

После аудиенции с Шоортонами он послал мага к ним в дом, который подтвердил применение заклинания.

Король не мог поверить, что женщина смогла использовать древнее заклятие. Во — первых: где она его вообще раздобыла, и кто её научил? Во-вторых: без навыков и высокого уровня магии его не так просто активировать. Тут же вставал вопрос, как наказать взбалмошную девицу, которая вдруг возомнила себя превыше правил.

Их удел — быть послушной и не ставить семью в неловкое положение.

Лорд Кристофер эмоционально рассказал историю, что ему, как Высшему, было не свойственно проявление чувств. И предложил решение этого вопроса, с которым Король согласился.

«Но все же публичная порка ей не помешает. Чтобы знала свое место в обществе», — подытожил Лорд Кристофер.

Вначале рассказа его ничего не настораживало, но постепенно, по ходу повествования он забыл, как дышать.

И выслушивая гневные слова дочери, он почувствовал, как они поникли под его неприступную скорлупу Короля и вонзились острыми стрелами в сердце отца. Оно кровоточило и плакало от сознания, что столько было потеряно дней и возможностей быть с любимой рядом и быть любящим отцом.

В её облике он видел свою любимую: её милое лицо, волосы и лучезарный взгляд, который сразу, в первую минуту встречи, занял его сердце.

Боль от сознания, что его дочь столько раз была предана, столько вынесла в своей жизни и до сих пор несет неприятие и непрощение по отношению к нему, больно отзывалось в сердце.

Буря эмоций клокотали внутри и, казалось, вот — вот вырвутся наружу. Крепко сцепив подлокотники, и прерывисто дыша, он смотрел на дочь.

— Ты моя дочь и должна быть во дворце. — Повелительный голос не остановил её. Только услышал насмешливый ответ:

— Кому должна — тому прощаю.

И наглым образом открыла портал и исчезла, наплевав на все приличия. После, уже в своем кабинете, он раз за разом прокручивал всю информацию. Мысль, что он ошибся тогда, произнося заклинание, немного грело душу. Он не убил свою дочь. Она жива.

Только от сознания, что она несколько раз могла погибнуть, вызывало гневный отклик. На Короля Серика и его действия, на наемника…, и на самого себя. Почему он решил, что время ушло? Почему не проверил? Мог просто послать человека и разузнать о ней.

Нет! Он просто успокоился от мысли, что уже поздно. Эрханстрог эш Ор шир Корон стоял у окна и вглядывался в сад. Его взгляд безучастно скользил по пространству, не цепляясь за красивое оформление сада.

Все его мысли были направлены в прошлое. Он снова пытался найти правильный ответ за свой поступок, но в который раз не мог прийти к согласию с самим собой. Как Король, а в то время он был принцем в изгнании, за которым охотились, и он понимал, что они все погибли бы много лет назад.

Как любящий мужчина и отец, он категорично откидывал даже саму мысль о неблаговидном поступке. Он должен был спасти их. Только в тот момент он был больше, чем отец: на кону стола жизнь многих Дайвов, его народа.

Эта смелая девочка покорила его сердце, которое сжималось от гордости за неё. Не сломилась, выросла и стала Высшей. Женщина стала Высшей. О таком он читал только в свитках, которые отражали древние времена.

Нет, моя девочка, уже не получится