Виктория Крэйн - Палач

Виктория Крэйн

ПАЛАЧ

Глава 1

— На колени! — голос ворвался в мой измученный мозг, разгоняя дымку паники, не отпускавшую меня с тех пор, как я очнулась.

Я замерла, но чьи-то руки тут же толкнули меня вперед. Грубо, не церемонясь. Я споткнулась, чуть не упала, но кого это волновало? Я помотала головой, стараясь откинуть лезшие в глаза волосы. Но голова моя дергалась от рывков, и челка снова закрыла обзор.

Черт подери! Когда Джек с приятелями задумывали свой план, никто и подумать не мог, что все закончится так быстро. Так жестоко. Так просто. Так чудовищно быстро! У нас не было ни единого шанса. Ребята не представляли, с какими силами нам придется столкнуться.

Теперь Джек, избитый и окровавленный, лежал на широкой деревянной скамье, силясь приподняться, как ему было приказано. Он уже не стонал. Просто хрипел. И каждый его хрип сопровождался влажными, клокочущими звуками, доносившимися из легких.

Я не видела, как его били. Я не видела, что случилось с Джошем и Энди. Я вообще ничего не видела, с тех пор, как нас внезапно ослепил свет, и мне на голову накинули мешок. Потом был удар по голове и пустота.

Очнулась я на скользком каменном полу. Голая. Тело ломило от холода. В ушах гудело после удара. Меня трясло. Я сжалась в комок, обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. С остервенением растирала руки и ноги, но дрожь не проходила.

Я никогда не страдала клаустрофобией, но невозможность сориентироваться, определить хотя бы размер помещения вогнали меня в жуткую панику. Мне казалось, что ничего страшнее в моей жизни не было. А была она у меня долгая. Очень долгая. Можно сказать, вечная. Но было тихо. Только звук моего судорожного дыхания, да стук сердца — бум-бум, бум-бум, бум-бум — разрывали вязкую тишину. Словно рокот грома небесного. Я хотела закричать. Может, звук отразится от стен, и я хоть как-то определю, где я. Но я не смогла. Не смогла даже застонать.

А потом кто-то, подкравшийся так незаметно, что я от неожиданности чуть снова не соскользнула в небытие, заломил мне руки за спину и тычком заставил идти по длинным темным коридорам. Меня пинками направляли в нужную сторону, не заботясь, что я сбиваю босые ноги в кровь, что я не могу идти от страха. Но я шла. Пока не оказалась в сводчатой зале с высокими потолками, больше всего походившей на средневековую пыточную.

Там я увидела Джека. Какие-то люди стояли у стен. И тут раздался этот холодный и спокойный голос: «На колени!»

Джек все-таки собрал последние силы и поднялся. К нему тут же шагнули двое и пристегнули его руки к опустившимся сверху креплениям, свисавшим с округлой балки. Ноги его чуть раздвинули и закрепили, пропустив толстые крепкие веревки через специальные скобы в скамье. Откуда-то снизу выдвинулась перекладина, и Джек уткнулся в нее животом. Через его талию перекинули ремень, продернули у него между ног, вокруг бедер и зафиксировали на перекладине. Джек оказался прикручен к этому жуткому приспособлению, не имея возможности шевелиться.

Если бы у меня были свободны руки, я, наверно, зажала бы рот, чтобы подавить рвущийся наружу крик. Но я не могла ни кричать, ни двинуть рукой. Мои руки все еще держали сзади. Когда Джек был окончательно обездвижен, тот, что стоял позади меня, снова подтолкнул меня вперед. Я обошла Джека, пытаясь обернуться, поймать его взгляд. Но мне не дали.

Оказывается, меня тоже ждал специальный снаряд. Шест, как в стрип-клубах, торчащий с небольшой площадки. От шеста, на некотором расстоянии от блестящей поверхности, отходили широкие скобы с веревками. Сначала я не поняла их назначение. Но это пока меня не поставили на площадку и не впихнули в скобы. Они двигались. Их защелкнули — узкую на шее, пошире на талии и две совсем тесных на голенях — и туго закрепили. Руки развели в стороны и прицепили к балке, похожей на ту, к которой был привязан Джек. Я оказалась лицом к нему. Но его голова была опущена, глаза закрыты. Он меня не видел. Пока не видел. Я не сводила с него глаз, чтобы успеть послать одобряющую улыбку, как только он приподнимет голову. Видит Бог, я не знала, что с нами будут делать. И единственное, что нам оставалось, это не потерять достоинство. Поэтому, пока мои глаза что-то видят, я буду смотреть на Джека и скрывать свою боль. А скрывать будет что, это я знала точно. Но не показывать эмоции или дарить их другим — мой Дар. И никто у меня его не отнимет. Только Смерть. Да и то она лишь сотрет мою личность. Но отнять у меня Дары не сможет никто.

Из теней шагнул какой-то человек. Медленно обошел скамью и шест. Рука его скользнула над скобой, держащей мою шею, чуть задержалась у пульса и исчезла. Через мгновение человек появился за спиной Джека, сделал какой-то знак, и в комнате зажегся яркий свет. Настолько яркий, что я зажмурилась и смогла открыть глаза далеко не сразу. Джек пошевелился и снова уронил голову.

Дальше все было жутко и жестоко. Палач быстро расстегнул штаны, схватил Джека за волосы, дернул его голову назад, на себя и, не отпуская, начал насиловать. Грубо, жестоко. Джек кричал, хрипя, плюясь, вырываясь. Я дернулась в своих путах, но они держали крепко. В горло впилась скоба. Я задыхалась, извивалась, не осознавая, что жесткие края скоб ранят до крови. Но мне было плевать. Кричать я все еще не могла. Только раскрывала и закрывала рот.

— Смотри на свою подружку, Джек, смотри, как она переживает! — голос насильника был тверд и спокоен, дыхание было ровным, несмотря на резкие рывки.

«С-с-сука! Мразь! Я убью тебя! — кричала я про себя. — Убью. Страшно и медленно! Клянусь!»

В этот момент наши с палачом взгляды встретились. Легкая усмешка кривила чувственные губы. А я вдруг замерла. Обвисла на скобах. Нет. Господь всемогущий! Нет! Не может этого быть!

Я зажмурилась. Потом снова открыла глаза. Я не могла ошибаться. Не могла. Но это лицо я узнала бы и через миллионы лет. Люциан! Боже, боже…

Наверное, я отключилась. Потому что следующее, что я увидела, это висевший на креплениях Джек. Но я лишь отметила про себя, что он потерял сознание. Отметила — и ничего не почувствовала. Ни жалости, ни сострадания. Я скосила глаза. Люциан стоял у раковины и обмывался.

В этот момент какой-то из его прислужников шагнул к Джеку и плеснул на него из ведра водой. Джек вздрогнул. Его глаза приоткрылись. Красные, с лопнувшими сосудами, страшные и пустые. Но через мгновение его взгляд сфокусировался на мне. По моим щекам текли слезы. Я не понимала, что плачу, и не понимала, из-за Джека или из-за Люциана.

Потрескавшиеся губы Джека шевельнулись. Тихий звук, словно легкое дуновение ветра сорвался с них, но я услышала. Мое имя.