Софи Уэстон - Поцелуй бабочки

Уэстон Софи

Поцелуй бабочки

Софи УЭСТОН

ПОЦЕЛУЙ БАБОЧКИ

Анонс

Юная особа, работающая в солидном банке, готова отстаивать свое право на эксцентричный стиль жизни буквально с кулаками, но, когда перед ней встает вопрос выбора между независимостью и любовью, она выбирает.., что бы вы думали?..

ПРОЛОГ

Раскаленный воздух танцевального зала наполнился пьянящим ароматом лилий. Наступило время для медленных танцев. Самый эффектный мужчина в зале кружился с невестой на руках, держа ее словно облако.

Фотограф, одетый, как и все гости, в смокинг, навел камеру на парочку.

- Невеста и граф Николай Иванов, - бросил он своей ассистентке.

- Девяносто восьмая фотография: Иванов, - послушно записала она и подняла взгляд от записной книжки.

Граф Николай: рост больше шести футов, русоволосый, широкоплечий, донельзя самоуверен, что сразу бросается в глаза. Плюс гордый аристократический профиль и взгляд - холодный, завораживающий, неудивительно, что невеста очарована своим партнером по танцу. Когда он с легкостью поднял ее, ассистентка вздохнула.

- Ух ты, - сказала она одобрительно и завистливо. - Почему я не видела его раньше?

Фотограф продолжал обозревать комнату через объектив.

- Самый завидный холостяк в Европе, хотя и проводит половину своего времени в джунглях. Невелика потеря. Не в твоем стиле.

- О, для такого случая я могу изменить своему стилю, - с чувством сказала ассистентка. - Он великолепен.

Ее босс скептически посмотрел на нее.

- Ко всему прочему граф сердцеед. Кстати, последний в своем роду. Его брат умер.

- А я не собираюсь выходить за него замуж, улыбнулась девушка.

- Это радует. Родословная Ивановых длиннее, чем Романовых. У избранницы графа Иванова непременно должен быть фамильный титул. - Он вновь поднял камеру. - О, мать невесты и хозяйка. Девяносто девятый кадр: мадам Репикьют и графиня Иванова.

- Бабушка выглядит усталой, - тихо сказал" Николай на ухо деду. Хочешь, я ее отвезу?

- Попытайся, - насмешливо ответил дед. Вероника Репикьют была рада, что ее свадьбу с Эдмоном ле Бруном празднуют в изысканном французском замке Ивановых. Пир, и это знал каждый, будет продолжаться всю ночь. Как было оговорено, старый граф и графиня проведут ночь на небольшой вилле Николая. Внук усмехнулся.

- Я буду тверд. Женщины всегда чувствуют это. Дед скепитически поднял брови.

- Ты думаешь, что знаешь о женщинах все?

- Я дрессировщик, - подмигнув, ответил Николай. - Умею обращаться с женщинами.

Поль улыбнулся, но все же выглядел обеспокоенным.

- Ты не ведаешь сомнений, Ники? Николай озадаченно посмотрел на него.

- Постоянно. Каждую экспедицию, над каждой страницей, написанной мною, перед каждой лекцией. Если бы не сомневался, то бросил бы исследовательскую работу.

- Я имел в виду не работу, - сказал дед, неожиданно погруснев. - Я имею в виду женщин. Внук обнял старика за плечи.

- Что такое, Поль? Сожалеешь, что предоставил замок для этой пирушки? Дед покачал головой.

- Нет, - сказал он, - нет, но твоя бабушка говорит, что здесь должна была быть свадьба Влада.

На мгновение Николай застыл. Старик уже корил себя за бестактность. Влад погиб год назад, и Николай тоже еще не оправился от удара.

- Все-таки приятно снова видеть тебя в хорошем настроении. Я считал, что такая большой прием будет слишком утомительным для бабушки, но она утверждает, что это хорошая практика перед твоей свадьбой.

- Ммм... - неопределенно протянул Николай. Дед и не рассчитывал, что с ним согласятся.

- Почему ты тянешь с браком, Ники? Николай оглядел переполненный зал. Вновь заиграла музыка, громче и ритмичнее, и пожилые гости удалились. Мужчины сбросили пиджаки, девушки обнажили плечи и распустили изящно уложенные прически. Николай скривился.

- Может, я просто этого недостоин.

Дедушка продолжал свое:

- Ты боишься брака, Ники?

Николай смотрел в сторону. Губы его были крепко сжаты.

Поль знал это выражение лица. Занавес опустился. Обычно он избегал подобных разговоров, но сегодня вечером по некоторым причинам не сдержался.

- Мы никогда не задавали тебе лишних вопросов. Тебе нравится твое уединение, и мы не вмешивались. Но.., ты когда-нибудь жил с женщиной, Ники?

Николай одарил деда широкой наигранной улыбкой и драматически вздрогнул.

- Никогда.

- Но у тебя были женщины? - спросил Поль, давая понять, что так или иначе добьется ответа.

- Конечно, были женщины, - хладнокровно ответил Николай. - Только я никогда не позволял им жить со мной.

- Но...

- Это только подстрекало их. Женщины сразу норовят повесить свою одежду в твоем гардеробе, думая, что получили на это право.

Старик помрачнел.

- Звучит цинично.

- Что ты, - бодро сказал Николай. - Я совсем не циник. Горячая кровь. Золотое сердце. Борьба за мирную жизнь.

Глава 1

- Вот так обойтись со мной! Лиза Ромэйн прислонилась к стене и возмущенно уставилась на своего босса.

Сэм Восс раздраженно поерзал за столом.

- Не могу же я указывать главе "Бонд трейдинг"!

- Указывать!

Он умиротворяюще улыбнулся.

- Лиза, не ерепенься. Почему бы тебе не присесть и не обсудить все спокойно?

Естественно, Лиза даже не сдвинулась с места. Ее зеленые глаза превратились в щелки.

- Но не мою личную жизнь, - раздраженно бросила она.

- Когда ты работаешь в "Нэпиер Краус", в большом коммерческом банке, у тебя не может быть личной жизни.

Лиза иронично посмотрела на него.

- У вас, может быть, и нет, но не у меня. Сэм тряхнул головой.

- Думаю, ты желаешь преуспеть.

- Конечно, - подтвердила она. - Поэтому я так усердно работаю. Но я не собираюсь выворачиваться наизнанку, пытаясь быть похожей на исполнительного директора.

- Хватит. - Голос Сэма стал жестким. - Ты сейчас в управленческой команде. Если хочешь остаться здесь, соответствуй.

- Конечно, это работа, но я не собираюсь менять стиль моей жизни. И отказываться от своих Друзей.

- Послушай, деточка...

- Мне двадцать два, - выпалила Лиза, мгновенно теряя хладнокровие. Не надо опекать меня.

- Тогда прекрати зарываться. Ты умная девушка и заслуживаешь этого шанса. Не упусти.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду кадровый комитет, у которого есть сомнения...

- Почему? Мои очки...

- О, твоими результатами они довольны, - согласился Сэм. - У тебя лучший годовой отчет. Но речь не о твоих результатах, они сомневаются, сможет ли женщина быть равной среди мужчин.

Лиза презрительно усмехнулась, но промолчала.

- И, откровенно, их смущает твоя внешность, продолжал Сэм.

- Что не так с моей внешностью? Он махнул рукой.

- Детка, ты прекрасно выглядишь. Сделай себе подобающую стрижку, закажи у портного пару костюмов - и ты сможешь попасть в круг магистров управленческого звена. Скажи, почему тебе больше нравится походить на панка?

Лиза злобно фыркнула. Сэм не упустит шанса унизить ее. Что касается ее внешнего вида, она была вполне уверена в себе. В стеклянной стене за столом босса она видела свое отражение: натуральная блондинка, мальчишеская фигура, длинные, стройные ноги, умеренный вес. Эту девушку встречали восхищенным присвистыванием, стоило ей подняться с рабочего места и пройтись между столами.

- Я не похожа на панка, - тихо проговорила она.

Сэм всегда неодобрительно отзывался о любимом черном цвете Лизы. Сейчас он свирепо смотрел на ее короткую юбку.

- Не за горами тот день, когда тебе нужно будет подыскивать гостиницу для одной из наших общих вечеринок. Как будут чувствовать себя клиенты, сопровождаемые женщиной с сережками, словно позаимствованными в галерее поп-арта?

Лиза приложила руку к уху.

- Чушь!

- Самое худшее - что ты живешь в одной из этих студенческих нор. Шофер рассказал.

Лиза была возмущена до глубины души. Ее глаза, обычно зеленые с золотистыми крапинками, сейчас потемнели, как грозовое небо.

- Ты сноб.

- Нет. Я только называю факты. - Он разрывался между любовью и раздражением. - Есть определенные требования к среднему персоналу. Ты по всем статьям не соответствуешь.

Лиза скрестила руки на груди и свирепо посмотрела на него.

- И поэтому я не могу ни на что претендовать?

- Так точно, - сказал Сэм, потеряв самообладание. - А теперь иди и займись делом.

Это была ужасная неделя. Рынок на Фа-Истен заполнен только наполовину, Лиза появилась за рабочим столом раньше, чем когда-либо, и задержится сегодня надолго, а домой попадет только к десяти.

В результате опять пропустит свою очередь убирать кухню. Но что действительно обидело ее приятелей по квартире - это небрежность, с которой она отнеслась к совершеннолетию Анны. Двадцать один год.

- Какая важность - помнить о чьем-то дне рождения, - усмехнулся Алек Палмер.

Из всех живущих с ней в квартире Алек был единственным, кто хорошо знал ее работу. Он сам некоторое время работал в "Нэпиер Краус". Когда он только въехал, они поладили, но с ее повышением по службе отношения постепенно ухудшались.