Bad idea - Ана Эспехо

Ана Эспехо

Bad idea

«Каждая хорошая девочка мечтает, чтобы плохой мальчик

был хорошим только для нее».

Глава 1. Майя

Первый день в новом учебном году – это всегда волнительно, но только не для меня. Если бы я сказала своим сокурсникам, что переживаю, они приняли бы меня за сумасшедшую. Может быть именно поэтому мне не удается завести друзей: никто не понимает и не разделяет моего помешательства на учебе. Интереснее обсуждать в чьей постели прошли летние каникулы и с какой регулярность заправлялась кровать, чем слушать основы журналистики.

Толкаю плечом дверь и захожу в главное лекционное здание Уилер-холл. Ощущение, что это мой первый день в незнакомом месте. «Твоя жизнь была бы легче, заведи ты хоть одного друга. Кого угодно». Я закатываю глаза, игнорируя нравоучения своего язвительного подсознания, которое сидит в углу и ждет удобного случая, чтобы заткнуть меня. Но как бы мне не хотелось поспорить, оно право.

По дороге в университет я приняла решение изменить свою жизнь в стенах Беркли, сделав ее более похожей на то яркое представление о студенческой жизни, что любят показывать в молодежных фильмах. «Ты просто боишься участи Елизаветы Тюдор»[1].

– Править сорок пять лет? – я частенько вступаю в беседу со своим подсознанием. Особенно когда нервничаю или не знаю, как поступить.

«Нет, умереть девственницей!»[2]. Маленькое, заносчивое существо в моём обличии в моей голове, но бесстрашное и полное жизни, гогочет от смеха.

Я поправляю лямку рюкзака и по коридору направляюсь на кафедру журналистики. Свои глобальные перемены в жизни решаю начать с выбора факультатива. Предсказуемо, знаю. Но учеба меня успокаивает, когда я нервничаю.

– Мисс Кёртис, – предварительно стучу в дверь и захожу в кабинет. Аманда Кёртис – заведующая кафедрой журналистики, располагающая женщина средних лет с добрым и понимающим взглядом, что большая редкость для столь престижного высшего учебного заведения. Она любит носить исключительно деловые костюмы и обязательно туфли на высоком каблуке. Её каштановые волосы всегда уложены и лишь за редким исключением мисс Кёртис собирает их в объемный пучок на макушке. Серые глаза, обрамленные длинными ресницами, наполнены мудростью и пониманием, порой таким необходимым в стенах университета. Аманда всегда отдает предпочтение естественной красоте, именно поэтому только блеск на губах и тушь на ресницах дополняли её красоту, дарованную природой.

До поступления в Беркли мне казалось, что университетский состав преподавателей – неприступная стена, которую мне никогда не покорить, но мои старания и заслуги снискали их уважение.

– Здравствуй, Майя, – мисс Кёртис приветливо улыбается и предлагает мне присесть в кресло. – Готова к покорению новых вершин? – один из недостатков прилежного обучения в том, что с каждым годом от тебя ждут все больше.

– Мисс Кёртис, я хотела записаться на факультатив, но не связанный с моей специальностью, – она понимающе покачивает головой и переключает внимание на голубой экран ноутбука, параллельно подыскивая новое занятие, что по достоинству раскроет меня. В очередной раз.

– Что ты скажешь о живописи? – Аманда загадочно улыбается, а мои брови взмывают вверх от удивления. – Способ самовыражения и возможность взглянуть на мир под другим углом.

Я задумчиво смотрю в окно, наблюдая за движением тонких штор от дуновения легкого ветерка. Замечаю яркую, аляпистую картину неизвестного художника, выбивающуюся из общей палитры строгого и утонченного стиля кабинета, над столиком с графином воды и двумя бокалами.

Кабинет мисс Кёртис больше похож на маленькую, уютную комнатку, в которую хочется заглянуть после лекций и вздремнуть в перерывах под шум, доносящийся с улицы. Окно в кабинете всегда открыто. У Аманды есть странная привычка, не свойственная людям, занимающим такие должности, окликать других преподавателей на улице и вести с ними долгие беседы прямо через открытое окно.

Перед распахнутыми настежь оконными рамами стоит дубовый стол, покрытый лаком светло-орехового цвета и кожаное кресло с высокой спинкой. Стол мисс Кёртис всегда усыпан документами, расписаниями лекций и выполненными практическими занятиями студентов. В отдельной стопке, в исключительном порядке она хранит наши эссе и сочинения, тематика которых взрывает нам мозг своей противоречивостью и неоднозначностью. Два кресла, обтянутых серой обивкой и на небольших ножках, всегда стоят напротив в ожидании.

Вдоль окна на левой стене Аманда установила кожаный диван, и время от времени, когда задерживается на работе, она перебирается с неудобного кресла, в котором затекают шея и спина, на мягкий и комфортный диван.

– Что-то типо этого…– скептически указываю на картину, не внушающего доверия и не прививающую дикую страсть к искусству, и поглядываю на довольную мисс Кёртис.

– Попробуй, Майя. Я обещаю, ты не пожалеешь, – не дожидаясь моего ответа она вбивает моё имя в списки и новый факультатив появляется в моей жизни сам по себе. Ну, я же хотела изменений.

– Майя, возьми расписание на этот семестр, – она протягивает мне листок бумаги и сейчас где-то мои сокурсники бьются в припадочном смехе от комичности ситуации. Не успела начаться учеба, как Майя Льюис в курсе всех событий и знает расписание на весь семестр.

Я любезно улыбаюсь и выхожу из кабинета. По пути достаю из рюкзака блокнот с ручкой и держа во рту расписание, делаю заметку в ежедневнике о новом факультативе. На автомате иду по коридору и не смотрю под ноги, исписывая один чистый лист бумаги. Кто-то вне поле моего зрения грубо задевает меня плечом, вышибая блокнот из рук. С глухим звуком он падает на пол, а виновник моей испорченный записи даже не останавливается, щеголяя по коридорам как модель по подиуму.

– Эй! Не хочешь поднять? – рявкаю на весь коридор, заставляя любопытных студентов замолкнуть от удивления и восхищения. Мои слова впечатываются в спину этой скотины. Брюнет останавливается и медленно оборачивается с такой ленью и неохотой, словно делает мне одолжение, показывая, что слышит меня. Хочется треснуть рюкзаком по его кучерявой башке, встряхнуть за грудки и швырнуть об шкафчики. Не замечаю, как сжимаю кулаки, готовясь к сражению. Пульсирующая тишина вокруг давит на барабанные перепонки. Мне даже кажется, что я отчетливо слышу взмахи ресниц каждого из студентов, наблюдающих за драмой. И это в первый день нового учебного года!

– Что, твою самооценку? – Кареглазый оскаливается в улыбке, побеждая меня одной чертовой фразой и теряет интерес к девушке, которая не смогла поставить его на место. Я порываюсь сорваться с места и все-таки хорошенько врезать ему рюкзаком для успокоения