Все наши разницы - Оксана Алексеева

Оксана Алексеева

Все наши разницы

Глава 1

Говорят, у хорошего педагога нет любимчиков. Значит, я плохой. Как и все сотрудники нашей университетской кафедры. Любимчиков, конечно же, быть не должно!.. Но если вдруг за чашкой чая заходит разговор, то как-то неизбежно мы скатываемся к восхвалению одного третьекурсника с бухучета – он как отдушина для уставших нервов преподавателей, олицетворение того, что наша работа еще кому-то нужна. У парня огромные способности к науке и, надеюсь, блестящее будущее, а нам остается лишь радоваться сопричастности к огранке такого бриллианта.

Однако сегодня его появление перед моим столом вызвало легкий всплеск раздражения. Понятное дело, что мои консультации назначены именно на семь вечера по четвергам, но в середине сентября редко кто из учащихся приходит. Обычно в выделенное время я занимаюсь своими делами и ухожу домой. Студенты, желающие задать вопросы или пересдать какую-нибудь контрольную, повалят толпами ближе к декабрю, а почти в начале учебного года сюда заглядывают единицы – разве что редкие заблудившиеся заочники или ошалевшие от правды жизни должники с летней сессии. До некоторых экземпляров только теперь доходит, что осенний призыв – не выдумка родителей для устрашения нерадивого ди́тятка, а самое очевидное последствие халатного отношения к учебе.

Сегодня же заявился этот круглейший отличник с черновиком курсовой, срок сдачи которой только через два месяца! Сидит теперь такой, привычно краснеет и всем видом словно извиняется, что побеспокоил меня как раз в то время, когда студенты имеют полное право беспокоить своих преподавателей.

– Анна Андреевна, – Евгений всегда говорил так, будто сам себя стеснялся. – Пожалуйста, посмотрите структуру. Есть ощущение, что я не в ту степь ушел.

Открыла оглавление, вчиталась в названия параграфов и перелистнула на вторую главу. Завкафедрой еще даже темы курсовых работ не утвердил, а Латов уже накатал целый кирпич! Куда так спешит? Посидел бы, подумал месяц-другой, а там, глядишь, и не переживал бы сейчас о преждевременном результате. У него же уникальный ум, начитанность и ответственность – мы потом его курсовую будем полвека показывать будущим поколениям как образец идеальности.

Положа руку на сердце, причина моего плохого настроения заключалась вовсе не в Евгении. Если уж совсем начистоту, то он один из немногих лучиков света в последнее время. Именно поэтому я не позволила раздражению промелькнуть даже во взгляде: таких ребят надо холить, лелеять и всячески поддерживать. Когда черная полоса станет беспросветной – возможно, моя психика зацепится именно за такого студента и на том устоит. А нервы могут сдать у каждого. Судьба уже примерно месяц буквально испытывает меня на прочность неприятными сюрпризами.

Началось все с ужасного и каким-то образом неожиданного события – мне стукнуло тридцать. Я, вероятно, не обратила бы никакого внимания на этот счетчик, если бы мне о том бесконечно не напоминали. Оказалось, что это знаковое событие и зальет новое топливо в родительские чаяния. Они мгновенно дали мне возможность прочувствовать разницу между «Тебе почти тридцать, сколько можно ерундой страдать?» и «Аня, что ты творишь?! Ты уже четвертый десяток разменяла!». Почему-то ни у кого из моей родни не вызывал уважения тот факт, что год назад я защитила диссертацию и получила должность доцента. По всей видимости, им гораздо важнее, что моя матка безвозвратно одряхлела – и с каждым следующим днем хоронить ее будут с нарастающей помпезностью. Подобные кошмарные кошмары проще всего переживать в одиночестве, но мы собираемся всей семьей у родителей по субботам – это их безусловное требование, а обижать стариков из-за такой ерунды, как собственная самооценка, непозволительно.

Почему-то моя непростительная халатность в обустройстве личной жизни стала выглядеть еще бо́льшим преступлением на фоне счастья младшей сестры. Юля и Сергей уже пять лет женаты, двух детишек завели. И на такого зятя моя мама готова молиться круглосуточно. Хотя когда они только встречались, родители относились настороженно – им не нравилось, что ухажер старше дочери на десять лет. Но Сережа смог их переубедить: владелец собственного небольшого бизнеса, достаточно обеспеченный человек, он был всегда нежен, внимателен и щедр с Юлькой. Носит жену на руках, а уж после того, как она подарила ему двух замечательных сынишек, стал любить ее еще сильнее. Дом – полная чаша, замечательный муж и отец, обзавидоваться и умереть на месте. Со дня их свадьбы мне почему-то пришлось отвечать на странный вопрос: почему же я настолько ленивая и не отыскала себе супруга, похожего на Золотого Сереженьку. Вначале я отвечала, что Юлька просто красавица – красавицы разбирают лучших, а уродинам остается то, в чем даже копаться зазорно. Мать скептически поджимала губы. На самом деле, мы с сестрой очень похожи, даже прически носим одинаковые – длинные каштановые волосы считаются нашим фамильным преимуществом. Я немного выше, а Юлька после двух родов и при очень размеренной жизни заметно раздобрела, поэтому теперь моя стройность в сравнении бросалась в глаза, а разница в нашем возрасте стала неочевидной. Видимо, по этой причине мать и не посчитала аргумент стоящим.

Тогда я начала отшучиваться – дескать, судьба такая: одним все, а другим ничего, Юлька израсходовала всю удачу, которая на двух сестер выделялась. Но отец, которого коробило от любых разговоров о предначертанности, тотчас отрезал: «Чушь собачья! Как легко прикрывать лень какой-то судьбой, гороскопами и магнитными бурями! Вот мы в наши годы не ныли, а делали!». Странно, что отсутствие личной жизни он случайно назвал ленью, но я не спорила. Потому что в его словах улавливался грамм правды: я действительно была сосредоточена на своей работе – обожала ее, хотела достичь успехов, и потому всегда предпочитала посидеть над книгами, а не бегать на глупые свидания. И где, по их мнению, я должна найти кавалера? На моей кафедре все мужчины женатые, а на улицах давно не принято знакомиться. Когда мы выбираемся куда-то с приятелями, то зациклены на болтовне друг с другом. В конце концов дошло до того, что семейство начало от меня требовать регистрации на сайте знакомств. Пока удавалось только не дергать глазом и повторять, что там сидят одни маньяки, но рано или поздно анкету создадут вместо меня. После тридцатилетия начало казаться, что правильнее быть убитой каким-нибудь извращенцем, чем в таких преклонных годах называться незамужней. Со дня на день мне положено стать седой старухой, а на нужной странице в паспорте еще конь не валялся, стакан воды на следующей неделе