Это не любовь (СИ) - Тафи Аля

Аля Тафи — Это не любовь

Глава 1. Ломать не строить

Придя с работы домой, возилась на кухне, готовя ужин. Замерев на миг перед открытым холодильником, изучила его содержимое.

«Каждый день один и тот же вопрос, что приготовить?», — усмехнулась я про себя.

Хотя за двадцать лет брака всё дошло до автоматизма, а сейчас, когда мы с Сашей остались лишь вдвоём, вообще проблем не было.

По окну барабанил осенний дождь, навевая грусть, сердце привычно защемило тоской по детям. И вроде знаю, что они не так уж и далеко, буквально несколько часов на машине, а я скучаю. Даже не так, тоскую. В прошлом году из семейного гнезда улетел сын. Окончил школу, поступил в университет и уехал, а в этом году выпустилась из школы дочь и тоже уехала.

Максим и Марина — погодки с разницей всего лишь в год. Сейчас, в свои сорок два года, я очень сильно жалела, что уступила мужу, и не стала рожать третьего ребёнка. Хотя хотела… отчаянно хотела ещё одного малыша.

Но что уж теперь жалеть? Как получилось, так получилось…

Может, и прав был Саша, когда уговорил её отказаться от мысли родить ещё одного малыша. Молодые, мы с трудом сводили концы с концами, и достигнув определённой стабильности и достатка, Саша не хотел снова никаких трудностей, просто сказал, что хватит. Будем жить для себя.

«Можно подумать, что ребёнок — это трудность. Ребёнок — это радость», — вздохнула я. Но вздыхай, не вздыхай, сейчас нам только внуков ждать.

Поставив в духовку рыбу, я принялась за салат. Кромсая привычно овощи, я снова уплыла в свои мысли.

В последнее время мне не нравилось поведение Саши. И вроде всё нормально, а чувство неправильности присутствует.

— Он стал холоден ко мне…, — закусив губу, я нахмурилась, вспоминая его равнодушное «Привет» вечерами и «Пока» утром. — Да, именно холоден.

Пройдя с мужем огонь, воду и медные трубы, я чутко чувствовала его настроение. В последнее время мы практически перестали касаться друг друга. Держаться за руки, целоваться при встрече, обниматься, в общем, всё то, что делают обычно пары, любящие друг друга, даже прожившие вместе много лет. У него словно пропала потребность в близости.

Даже секс у нас совсем сошёл на нет.

— Сколько же не было-то? — нахмурившись, принялась считать. — Два месяца…, — тихо ахнув, я отложила нож. — Да, два месяца. Да и до этого, почти по пальцам можно пересчитать.

Не сказать, конечно, что Саша секс-гигант, но раз-два в неделю у них была близость. А сейчас вот и этого нет.

Со всеми этими сборами дочери, её поступлением и отъездом, я совсем выпала из реальности. И не заметила, как муж стал холоден, как стал задерживаться на работе, как перестал интересоваться моими делами.

Я прижала ладони к горящим щекам и неверяще прошептала:

— У него есть другая?

Это казалось невероятно, но вполне реально.

«Мой Сашка? Мой… и изменщик?».

Я вдруг вспомнила, как отстирывала недавно след от помады с его рубашки, и даже не придала этому значения. Вспомнила, как часто муж сидел, уткнувшись в телефон, впрочем, как и я, но ведь я общалась с детьми, а он тогда с кем?

У меня не было привычки лазить в его телефоне. Всегда казалось, что доверие — это основа отношений. И я доверяла мужу все эти годы. Полностью и безоговорочно. Как сама себе.

Входная дверь хлопнула, оглушив меня.

Вздрогнув, я выдохнула и, призвав себя успокоиться, вытерла руки и пошла встречать мужа.

— Ты пришёл, Саш, — потянулась к нему с поцелуем, следя за его реакцией. Он выставил вперёд руку, чуть оттолкнув меня. — Ты не рад меня видеть?

— Рад…, — буркнул он, пожав плечами, и отстранился ещё больше.

— Саш…, — я смотрела на своего, казалось бы, такого родного мужа и со всей оглушающей ясностью поняла, что всё, он больше не мой. — Что происходит?

— Что? — он кинул на меня свой недовольный взгляд и, видимо, что-то увидев в моих глазах, отвернулся.

— Что происходит, Саш? — снова спросила я его.

Голос задрожал, и как бы я не сдерживалась, но панические нотки всё равно проскользнули.

— Ничего…, — буркнул он сначала, а потом, резко повернувшись, полоснул ненавидящим взглядом и неожиданно выкрикнул: — Ничего такого! Я просто не люблю тебя больше! Вот и всё!

Я вздрогнула и прижала руки к груди, словно бы защищаясь.

Мой, такой тихий и спокойный, муж сейчас был совсем на себя не похож, словно это был другой Саша, злой брат-близнец, который вытаращил на меня глаза и орал.

— Не люблю! Ты меня бесишь! Просто бесишь! — он стукнул кулаком в стену. — Я домой идти не хочу, потому что дома ты! — он взъерошил свои и так достаточно поредевшие волосы. — Бесишь просто! Ты посмотри, на кого ты похожа! Тряпка половая!

— Почему тряпка? — запинаясь, выдавила из себя я, совершенно не ожидая этих слов.

Одно дело догадываться, что что-то не так, другое, когда тебе кричат об этом в лицо. Всё, что сейчас кричал Саша, было таким нереальным, что просто не укладывалось в голове.

— Потому что! Старая, ненужная рухлядь! — крикнул он мне, бешено сверкая глазами. — Я ухожу от тебя! Всё…, — он выдохнул и, успокоившись, пригладил свои волосы. — Ухожу. Давно надо было. Зачем ты мне?

— К кому ты уходишь, Саш? — я никак не могла прийти в себя, не могла поверить в то, что сейчас происходило с нами.

— К Маше, — словно выстрел, прозвучало чужое имя. Саша обошёл меня по дуге и пошёл в спальню. Достав большой чемодан, с которым мы обычно ездили в отпуск, он открыл шкаф и стал собирать туда свои вещи. — Давно надо было решиться, а я всё тебя жалел. Идиот!

— Жалел? — я сморгнула жалкие слёзы. — Жалел?

— Да! Жалел! Представь себе, — он зло усмехнулся. — Не верится, да? А я жалел. Думал, ну как ты одна? Дети уехали, кому ты нужна такая, да ещё и старая?

— Я младше тебя, Саш, на четыре года, — дрожащим голосом сказала я.

Было больно, и даже не понятно от чего больнее. От его ненужной мне жалости или от того, что он сейчас собирал свои вещи, чтобы уйти к другой женщине.

— Я мужчина! Я — как коньяк, чем старше, тем крепче! А ты старушка, ветошь, тряпка! — словно выплёвывал он свои слова-оскорбления, даже не посмотрев на меня. Такое ощущение, что он давно репетировал свою речь, копил в себе всё это, чтобы сейчас на меня выплеснуть.

Каждым словом он больно бил, разрушая всё, что было между нами, что строилось с любовью годами. Но я, всё ещё не в силах принять этого, цеплялась ещё за что-то.

— Саш, давай попробуем сохранить семью? — я жалобно всхлипнула и протянула к нему руки. Мне хотелось прижаться к нему, такому любимому и родному, хотелось, наконец, проснуться от этого кошмара и, поймав тихую улыбку мужа, успокоится. Не может же это говорить и делать мой Сашка? Это какой-то сюр…

— Семью? Что сохранять? — Саша брезгливо скривился, глядя на меня, и отвернулся. — Нет семьи. Нет. Есть ты. Есть я. Отдельно.

Я покачала головой и с отчаянием брошенной женщины прошептала:

— Чем она лучше меня, Саш? Чем?

— Не сравнивай, Оксан, себя с ней. Не надо. Сравнение будет не в твою пользу, — Саша криво усмехнулся и снова больно ударил словами. — Ты же видела себя в зеркале? Она словно яблоко спелое, а ты? — он хрипло рассмеялся и жестко припечатал. — Урюк.

Я вздрогнула, как от удара, и, развернувшись, вышла из спальни. Не могла больше находиться рядом с ним. Словно теми словами он просто убил во мне меня, Оксану, жену Александра.

На кухне я выключила духовку и заварила себе чай. Меня трясло. Хотелось обхватить горячую чашку руками и, вдохнув аромат чая, хоть ненадолго согреться.

Держа в руках горячую чашку, я даже не замечала, как дрожат руки, пока немного горячего чая не плеснуло на кожу, обжигая.

«Ломать — не строить», — пришло тут же на ум, и я тоскливо всхлипнула. Наша жизнь длиною в двадцать лет, тщательно выстроенная, сейчас лежала в руинах, абсолютно безбожно разрушенная.