София Герн - Горький мед

София Герн

Горький мед

Полина сидела за роскошно накрытым столом и лениво ковыряла вилкой в тарелке с салатом, ингредиенты которого не вызывали у нее ни малейшего аппетита. Все эти морепродукты, изысканные блюда из омаров или осьминогов с каракатицами, которые заказывали ее спутники, она не слишком жаловала, предпочитая всему хороший кусок мяса с кровью и жареную картошку. «У тебя ужасный вкус. Как будто ты родилась на каком-нибудь глухом ранчо в Техасе», — смеялся ее друг Олег. Вот и теперь он с плохо скрываемым сарказмом наблюдал, как она борется с собой. Конечно, можно было бы и здесь заказать привычную еду, но Полина решила не смущать общество. Ее патронесса, певица Акулина, с наслаждением разломила клешню омара, запила нежное мясо белым вином. Стоит ли говорить, что сама Полина предпочитала вина красные? Она тяжело вздохнула. Как говорится, музыку здесь заказывала Акулина. Именно она пригласила с собой в этот шикарный круиз своего пресс-секретаря и в некотором роде подругу Полину Ларину, а с ней и своего адвоката Олега Логинова. Конечно, определение «свой» было не совсем точным. Дело в том, что Логинов представлял интересы не только поп-звезды Акулины, но и других отечественных кумиров. Он считался признанным специалистом по авторскому праву, и без его ведома клиенты не желали и шагу ступить. И правильно делали. Он был в своем деле блестящим специалистом. Певица, однако, считала его не просто адвокатом, но и другом, впрочем, как и Полину. Но, надо признать, у Акулины настоящих подруг не было, да и быть не могло. У нее очень скоро развилась «звездная болезнь» и все связанные с ней симптомы: она была капризной, сварливой, надменной, в общем, сюда можно добавить все возможные и невозможные качества, которые совершенно исключают дружеские отношения с кем бы то ни было. Но Полина знала — если бы характер у певицы был иной, она вряд ли выжила бы в том гадюшнике, который представлял собой шоу-бизнес. Они с Олегом, который был уже два года любовником Полины, смотрели на причуды певицы сквозь пальцы, раз и навсегда решив относиться к ней, как говорил Логинов, «по философски». Эта работа была и хлопотной, и порой просто невыносимой, но она приносила очень хороший и стабильный доход. Скупость к недостаткам Акулины не относилась. Она была весьма щедра с теми, кто на нее работал, но и требовала многого. Полина однажды после очередного скандала решила уйти от певицы и найти себе другую работу, но помыкалась с месяц, поняла, что быть в пресс-службе банка той же девочкой на побегушках, да еще и учиться разбираться в этом скучном деле, не для нее. Она страшно переживала разрыв с Акулиной, но гордость не позволяла ей попроситься обратно. К счастью, оказалось, что певица тоже намаялась с какой-то бестолковой девчонкой, которую ей подсунул продюсер, и призвала Олега, чтобы тот уговорил «умницу и красавицу Ларину» вернуться. И он уговорил. Надо признать, с легкостью. И все вернулось на круги своя.

Но никогда они не проводили так много времени вместе, как в этом круизе на лайнере «Stella maris». Акулина занимала отдельную каюту, естественно, люкс, а они с Олегом — весьма неплохие апартаменты рангом пониже. Встречались они теперь постоянно то за едой, то в баре, то во время праздников, которые здесь устраивали без устали, что Полина просто терпеть не могла, а ее начальница обожала. Вот где она блистала! Шумные восторги были для нее воздухом, которым она дышала, она даже пару раз согласилась спеть для избранной публики. Акулина была крупной женщиной с хорошей фигурой, над которой она неустанно трудилась, не забывая посещать спортзал даже здесь. Ее формы требовали пристального внимания, иначе ничто не помешало бы певице раздобреть, а этого она себе позволить не могла. В ней все было избыточно — и большая грудь, и широкие бедра, и грива роскошных каштановых волос, и подправленные силиконом губы, и, конечно, сильный, грубоватый голос, который и составлял основной капитал певицы. На фоне своей начальницы Полина выглядела как хрупкая фарфоровая статуэтка, изысканная, но не бросающаяся в глаза. Она едва доставала Акулине до плеча, конечно, если не надевала каблуки. Ее матовая гладкая кожа вызывала восхищение, и эту немного странную бледность, которую она лишь подчеркивала нежно-розовыми румянами, освещали восхитительные, огромные, опушенные невероятно длинными и густыми ресницами глаза цвета горького шоколада. Мягкие, слегка вьющиеся пепельно-русые волосы она коротко стригла, что, однако, вовсе не делало ее похожей на мальчишку. Контраст между светлыми волосами и темными, глубокими, как омуты, глазами придавал лицу Полины странное очарование, которое усиливал чувственный рот и нос с небольшой горбинкой. Эту самую горбинку, результат неудачного приземления в детстве с забора, она давно хотела поправить, но Олег отговаривал, считая, что такая деталь вовсе ее не портит, а, напротив, придает еще больше привлекательности. Логинов был большим ценителем женской красоты и до встречи с Полиной, насколько ей известно, не упускал ни одной возможности закрутить кратковременный роман. Она его изменила. И знала это. Полина приняла его любовь как должное, сама при этом не испытывал к нему сильных чувств. Может быть, именно поэтому Олег так безоглядно в нее влюбился. Он попросту попался на ее легкую отстраненность, на ее ровное, если не равнодушное, отношение к нему. Он дарил ей любовь. Она ее принимала. Обоих такая ситуация устраивала. Во всяком случае, так хотелось думать Полине. В этой паре в полной мере срабатывал принцип «один целует, другой лишь подставляет щеку». Внешность у Олега была такой, какой, по некоему неписаному стандарту, должна быть внешность преуспевающего адвоката — респектабельная, не слишком выразительная. Черты его были не лишены приятности, но красавцем Олега Логинова не назвал бы даже самый большой оптимист. Если бы не выразительные ярко-голубые глаза, умные и проницательные, его лицо казалось бы совершенно «смазанным».

Ужин подходил к концу, а вместе с ним и день стремительно клонился к закату. Полине захотелось пройтись по палубе, полюбоваться морем. Она никогда не уставала от вида этой ровной, мерно плещущейся воды, простирающейся до самого горизонта. Море радовало и успокаивало, неважно, встречала ли она рассвет или любовалась закатом. Сейчас ей хотелось побыть одной, тем более что Акулина решила посидеть в баре, она просто обожала на ночь глядя выпить пару рюмок «Баккарди». «Так лучше спится», — объясняла она. На эту привычку нужно было смотреть сквозь пальцы, тем более что пресловутый ром был для певицы что слону дробинка.

Полина недолго оставалась одна. Олег подошел к ней сзади, как всегда неслышно. Ее всегда пугала эта его странная привычка подкрадываться. Вот и на этот раз она вздрогнула, когда на ее плечи легла мягкая кашемировая шаль. И в один момент она стала похожа на экзотическую бабочку, сложившую крылья.