Сью Уэлфер - Не для печати!

Сью Уэлфер

Не для печати!

Моей семье и друзьям — а кому, вы и сами знаете

Разумеется, я вру.

Но вру из альтруистических побуждений, с благими намерениями. Ложь — основа хороших манер. Может, высоконравственного человека это слегка шокирует — но как же иначе?

Свадебный альбом Лиз Чэпмен из старинной кремовой кожи с тиснением в виде сердечек и ленточек на обложке валялся на коврике у камина. Его нещадно распотрошили на части, а теперь очередь дошла и до фотографий.

По мнению Лиз, она как следует и с полным на то правом поработала над переоформлением альбома: здесь добавила козлиную бородку, там пририсовала фингал под глазом. На большой фотографии свадебного приема у Майка, ее бывшего мужа, появилась деревянная нога, трехдневная щетина и писающий попугай на плече. Любой его знакомый сказал бы, что так Майку лучше. Вид у него стал еще напыщеннее, чем обычно, будто он вещал всем вокруг: «Я хозяин, я обхожу свои территории».

Налив себе еще вина, Лиз села на корточки и осмотрела плоды своего труда. Возьмись она за коллаж пораньше, можно было бы вырезать из журналов и приклеить шляпы, лишние руки и ноги, животных и две-три головы, как у дракона, но Лиз так и не удалось найти острые ножницы, а клей высох. Пришлось довольствоваться тем, что есть, и пустить в дело нестираемый черный маркер и флакончик замазки.

Услышав булькание льющегося вина, полосатый кот Уинстон высунул голову из гнезда, которое устроил себе на диванных подушках, и приоткрыл коварный желтый глаз — ровно настолько, чтобы рассмотреть, что происходит, но, не найдя ничего достойного внимания, снова разлегся на подушках.

Лиз взяла следующую фотографию и повернула ее к свету. Вид у жениха и невесты был ужасно напряженный. Притиснувшись щека к щеке, они нервно улыбались, выглядывая из пены кремовых кружев и флердоранжа. Сейчас было уже невозможно представить, что романтичная счастливая девочка на фотографии — это Лиз. Тогда у нее явно отсутствовал природный цинизм и инстинкт самосохранения. Камера была чем-то заляпана, видимо, чтобы смягчить фокус и прибавить романтики. Лиз глотнула еще вина: горько-сладкий вкус.

Пока ассистент фотографа показывал им, какое нужно сделать выражение лица, взбивал вуаль и волосы Лиз, Майк сквозь зубы жаловался, что на его «Классик-Ровере» пеной для бритья намалевали надпись «Молодожены», и теперь на нем наверняка останутся следы. Лиз вспомнила, как начала извиняться, хотя была ни при чем. Это задало тон их отношениям на следующие пятнадцать лет.

Скольких проблем можно было бы избежать, если бы Лиз прислушалась к своим природным инстинктам, врезала высокомерному ублюдку в глаз и сбежала с другом жениха! Теперь-то она понимала, что сглупила. Лиз закрасила зубы жениха зеленым, и фотография приобрела более приятный вид.

— Получи, Майк Галл, несчастный самодовольный урод, — вслух проговорила она, поднимая тост. — Чтоб ты подавился.

Он звонил ей сегодня вечером, после шести, через полчаса после того, как они договорились, что он заберет на выходные сыновей, Джо и Тома.

У него возникли какие-то дела, и он никак не мог приехать. Голос у Майка был одновременно безразличный — будто выходные с мальчиками были делом второстепенной важности — и запыхавшийся, будто он куда-то торопился. Нет, к сожалению, у него нет времени, чтобы все объяснить мальчикам, по крайней мере, не сейчас, и он уверен, что у Лиз это получится в сто раз лучше. Уверен, они поймут, сказал Майк. Ты же знаешь, как это бывает, на ходу сообщил он. О да, Лиз отлично знала, как это бывает. Но в следующий уик-энд он точно приедет. В шесть тридцать, как штык. Обязательно. Сто процентов. Честное слово. Никаких «но». А теперь ему пора, важный звонок по другой линии.

Лиз открыла фломастер зубами и пририсовала ему острые рожки и усики, как у Гитлера. Так-то лучше.

Джо почти одиннадцать, Тому вот-вот исполнится тринадцать, и их отец слишком часто дает несбыточные обещания. Вечер предстоял долгий и унылый.

Краем уха Лиз уловила телефонный звонок и сигнал включившегося автоответчика.

— Подними гребаную трубку, я знаю, ты дома, — приказал женский голос, не дослушав запись на автоответчике. — Я в центре, заеду в индийский ресторан. Готовь тарелки. Буду через… сколько сейчас времени?.. через полчасика. У меня есть к тебе маленькое предложение.

Лиз выпрямила затекшие ноги и принялась убирать останки своих художеств, фломастеры, вино. Уинстон взъерошился, потянулся и бесшумно спрыгнул на ковер.

Мужья приходят и уходят, но настоящие друзья, лучшие друзья — такие как Клер и, что ни говори, Уинстон, остаются навсегда, несмотря ни на что. Они созданы для того, чтобы поддразнивать друг друга, приглашать на ужины, выручать и помогать, сплетничать, устраивать вечеринки, хихикать, подзадоривать, сочувствовать, утешать и понимать все так, как это умеют лишь женщины и кошки.

Через час Клер уже сидела за кухонным столом Лиз, уминая за обе щеки овощи и не умолкая ни на минуту. Обмакнув большой кусок лепешки в остатки рагу из нута, она пресекла все возражения со стороны Лиз.

— Хватит тебе, Лиз, ты же каждую неделю занималась такой ерундой, когда мы работали в «Рекламном вестнике». К тому же ты сама сказала, что хотела бы поработать внештатно, если подвернется возможность. И вот пожалуйста, тебе все преподнесли на тарелочке. Я же не предлагаю тебе в космос полететь. Такое даже ребенку по силам. Обо всем уже договорились.

В редакции хотят, чтобы я сделала репортаж о том, как старшая принцесса открывает новое крыло в больнице. Я же не могу быть в двух местах одновременно, а этот парень, Джек Сандфи, не может перенести интервью на другой день — по крайней мере, так говорит его агент. Тебе всего лишь нужно приехать в Норвич, в отель «Флаг», и провести интервью. В 12.30. Что может быть проще? — Клер умоляюще посмотрела на Лиз. — Прошу тебя, Лиз, выручи меня. Джек Сандфи рекламирует свою новую выставку, он сам будет рад тебе все рассказать. Это всего полчаса, интервью на полстраницы. У нас уже есть фотографии из выставочного каталога. Редакция оплатит все расходы, ты получишь обычный гонорар. Пожалуйста, Лиззи, скажи «да». — Клер на минутку замолкла. — Пожалуйста! Редактор меня прикончит, если я не сделаю интервью. Этот Сандфи вовсю раскручивается. — Она улыбнулась. — А если все получится, можешь предложить интервью глянцевым журналам. Этот парень был большой знаменитостью. Все и каждый заинтересованы в его возвращении.