Эмили Лоринг - Звезды в твоих глазах

Эмили Лоринг

Звёзды в твоих глазах

Глава первая

Шум лопнувшей шины оглушил Кей Чесни. С трудом остановив машину, она вышла и осмотрела колесо, плоское, как самый банальный блин. Чего еще можно было ожидать на такой грязной, ухабистой дороге? Властям Техаса следовало бы добавить к обычным дорожным знакам, обозначающим «Объезд», «Впереди ремонтные работы», еще и предупреждающие типа «На ваш страх и риск» или «Ехать небезопасно».

Что же предпринять?

Кей взглянула на часы. В это время она уже должна была пересечь Рио-Гранде. Хью наверняка уже ждет ее на мексиканской стороне в Нуэво-Ларедо[1]. Если она не приедет вовремя, он изведется от беспокойства. Кей толкнула ногой колесо, словно надеялась, что шина сама, как по мановению волшебной палочки, встанет на место. Что же делать? Похоже, придется чинить самой. В таком месте навряд ли появится рыцарь, готовый оказать подобные услуги.

Если бы ее друзья в Массачусетсе увидели ее сейчас, их ликованию не было бы предела. «Мы говорили тебе!» Да и ее подруги, и даже Билл Хьюинз предупреждали Кей, что, если она поедет на машине одна, в дороге с ней может случиться все что угодно, но Кей срочно нужно было поехать в Мехико, чтобы встретиться там с братом, работающим в консульстве Соединенных Штатов.

Уезжая, Кей горделиво заявила своим друзьям, что после четырехгодичного пребывания в колледже, года занятий в училище и бесконечного пения в хоре на благотворительных мероприятиях она просто жаждет приключений. А если случится попасть в переделку, у нее хватит ума выбраться из любой ситуации. Ведь умеют же постоять за себя европейские женщины.

Она не сказала им, что причиной ее отъезда в Мехико к сводному брату было стремление стать наконец независимой. Кей очень любила свою мать, умершую два года назад, но постоянная зависимость от нее временами приводила Кей в отчаяние. При малейшем затруднении мать сразу звонила своему пасынку Хью, требуя от него совета. Кей про себя твердо решила, что она будет полностью независимой и никогда не обратится к кому-либо за советом или помощью.

Какая самонадеянность! В сложившейся ситуации, когда ты одна со сломанной машиной на незнакомой дороге, а вокруг сгущается ночная тьма и из кустов доносятся странные, жуткие скрипы и шорохи, трудно удержаться от того, чтобы не попросить помощи у мужчины. Слава Богу, что звезды светят; это немного успокаивает.

Кей почувствовала, что начинает нервничать. На любительских курсах механиков, которые она закончила, их учили разбирать и собирать моторы самых различных машин, но о починке шин не было и речи. Но что-то надо делать. Не стоять же здесь вечно. Подумав о своем белом элегантном костюме, Кей достала инструменты.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мэм? — раздался за спиной мужской голос.

Кей быстро оглянулась. Ее сердце подступило к горлу и бешено забилось, когда она увидела человека, сидящего верхом на лошади. Его худое тело согнулось в седле, через которое была перекинута одна нога. Он был одет в рваные синие брюки и грязную, мокрую от пота рубашку. На его коленях аккуратно лежало ружье. Из-под огромной — в нее можно было влить целый галлон, — сдвинутой на затылок шляпы, откуда торчали темные волосы, на Кей смотрели горящие черные глаза. Полубеззубый рот был растянут в улыбке. Его пегая лошадь была сродни призраку. «Это, должно быть, один из тех техасских головорезов, каких показывают в фильмах», — подумала Кей. С трудом переведя дыхание, она ответила:

— Спасибо. Нет ли где-нибудь здесь, не дальше Ларедо, ремонтной мастерской?

— Конечно, мэм. Через пятьдесят ярдов. Как раз за этим поворотом, — человек с трудом подбирал слова. — Мастерская принадлежит хозяину маленького кафе Каса-Фреско. Вы можете подождать в нем, пока механик приедет сюда и починит ваше колесо.

Взглянув на кузов, Кей подумала о своих помявшихся нарядах и прочих вещах в большом чемодане на заднем сиденье машины. «Возьми с собой одежду для умеренной ровной температуры», — вспомнила Кей совет Хью. И кроме того, она везла с собой в сумочке из крокодиловой кожи настоящие и поддельные драгоценности. Нет, она не может оставить машину без присмотра.

— Только пятьдесят ярдов? Ну, может быть, она как-нибудь доковыляет.

— Как вам будет угодно, мэм. Я и моя лошадь Мозес поможем вам.

Она бы предпочла, чтобы он остался на месте. Кузов подпрыгивал на ухабах и рытвинах дороги под аккомпанемент хруста, издаваемого кожаным седлом. Всякий раз, когда глаза Кей встречались с его взглядом, ее сердце словно в яму проваливалось. Модес мирно семенила по дороге, время от времени поворачивая к Кей свои огромные бурые глаза, как бы спрашивая, почему она здесь.

— Вот мы и приехали, мэм.

Первое, что увидела здесь Кей, было заросшее кустами и кактусами пространство; она ощутила резкий запах шалфея, москитового дерева и влажных листьев. Лишь потом она заметила бесформенное глинобитное здание с гирляндой красно-зеленых ламп, расположенных вдоль крыши.

Всадник соскользнул с седла. Его лошадь тихо заржала и присоединилась к другим лошадям, которые были привязаны к рельсу.

Дверь открылась, и в потоке света, хлынувшего из комнаты, появился толстый человек в рубашке с короткими рукавами, по-видимому, хозяин. Кей услышала звуки музыки.

Ее добровольный гид поднялся на крыльцо и что-то прошептал толстяку.

— Конечно, мы заменим колесо, — донесся до Кей голос хорошо выпившего человека. — Я сейчас пришлю мастера. Входите и чувствуйте себя как дома. — Он потуже затянул кожаный пояс, который подчеркивал огромный размер его штанов, и согнулся в поклоне — в том месте, которое когда-то давно, несомненно, было талией.

Кей вытащила из машины чемодан и стала медленно подниматься по ступенькам. Она инстинктивно чувствовала, что попала в то самое ужасное положение, о котором ее предупреждали друзья и из которого она хвастливо обещала им выйти с честью.

Войдя в комнату, Кей остановилась и огляделась. Мурашки побежали по телу. Воздух был густо пропитан табачным дымом и парами крепкого алкоголя. Из патефона-автомата громко звучала залихватская песня. Сидящие за баром мужчины резко повернулись к двери и хмуро уставились на Кей. Девять человек — нервно подсчитала Кей. Их хмурый вид и пьяные лица говорили о том, что они уже были на взводе и готовы к потасовке. Обстановка была точно такой, как в вестернах, на которые так любил ее водить Билл Хьюинз. Ей начали рисоваться ужасные картины.

Четверо из мужчин могли входить в одну шайку «пяти близнецов» вместе с человеком, который привел ее сюда: они были все как один беззубы и в галлоновых шляпах. Другие мужчины были, несомненно, мексиканцами — высокие, стройные, покрытые бронзовым загаром, они были одеты в поношенную форменную одежду и высокие ботинки с потускневшими серебряными шпорами. В дальнем конце комнаты спиной к двери сидел человек в сером твидовом костюме. Он поднял голову и посмотрел на Кей в зеркало, висящее над почерневшим от дыма камином. Их глаза встретились. Слава Богу, это был американец, почти такой же темный от загара, как и мексиканцы, и, без сомнения, вполне благопристойный.