Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина Страница 16

– Я думаю, ему даже не придет в голову, что здесь мог царить такой разврат, – одергивая платье, рассмеялась Аня.

Глава 9

Павел расплатился с таксистом и вышел из машины. Как же хотелось принять горячий душ и оказаться в постели! Последние два дня напрочь выбили его из колеи. Бесконечные допросы, а тут еще Аня со своей прогулкой по набережной. Нет, о прогулке он совершенно не жалел. С Аней ему было легко и весело. А еще она сводила его с ума своим телом. Стоило подумать о ней, и можно было бежать в холодный душ. Желание проникнуть в нее было настолько сильным, что он не мог держать себя под контролем. Да уж, правы его братцы, он влюбился в девушку не своего круга по самые уши. И ему совершенно не хотелось выбираться из этого состояния.

Размышляя о том, что в следующее свидание не будет никаких прогулок, а вместо этого он затащит Аню к себе домой, желательно, до самого утра, Павел медленно поднимался на лифте на девятнадцатый этаж. Достал ключи из маленькой кожаной барсетки и оказался в просторном холле своей квартиры под номером 1095. Сбросил обувь, кинул барсетку на узкий комод из черного дерева, и уже было шагнул в сторону кухни, мечтая о бокале минеральной воды со льдом, как вдруг в полумраке гостиной заметил женский силуэт.

От неожиданности сердце екнуло и упало куда-то вниз.

– Явился? – раздался громкий голос матери.

– Боже… – сглотнул прокурор. – Как ты попала в мою квартиру?! Так же можно довести человека до инфаркта!

– Тебя доведешь, – холодно бросила Маргарита и отошла от широкого окна, наполовину прикрытого плотными темно-серыми шторами.

– Я правильно понимаю, что вопрос, откуда у тебя ключи от моей квартиры, задавать бессмысленно? – скрестив руки на груди, встал посреди гостиной сын.

– Более чем, – она подошла к кожаному дивану и устроилась на нем, давая понять, что уходить не собирается.

– Тебе что, негде переночевать? – скривился Павел.

– Брось свои глупые шутки! Ты прекрасно знаешь, что дом и почти все состояние семьи принадлежит мне. Отец владеет лишь малой частью недвижимости.

– Куда уж не знать…

Фыркнув, Павел направился на кухню. Достал из холодильника минеральную воду в маленькой стеклянной бутылочке и с жадностью отпил глоток.

Мать тут же появилась у него за спиной. В руке она держала газету.

– Нам просто необходимо обсудить твою личную жизнь, сынок.

Сынок? Ему не послышалось? Впервые его назвали уменьшительно-ласкательным словом?

Павел повернулся к матери, и его лицо расплылось в блаженной улыбке.

– Мамочка, с каких пор тебя так интересует моя жизнь? Неужели годы холодности позади?

– Причем тут холодность? Ты прекрасно знаешь, в нашей семье не принято проявлять слабость! Чувства только вредят, поверь. А ты, я смотрю, совсем расклеился в последнее время!

– Да?

Он снова отхлебнул воды. Близость матери вызывала в нем напряжение – чувство, знакомое с детства.

– Ты видел вечерний выпуск городской газеты?

– Местные новости? Да кому они интересны? Если я что-то и читаю, то только колонку криминальной хроники в интернете. И то, если это нужно по работе.

– А первые полосы не читаешь? Зря! – она швырнула ему в лицо смятую газету.

Павел даже не вздрогнул от ее грубого жеста. Страшно, но он к этому привык, поэтому лишь демонстративно развернул газету.

«По всему видно, что скоро в нашем городе сыграют еще одну свадьбу, – гласила короткая заметка в бульварной газетенке. – На вечер по случаю открытия нового торгового центра самый завидный холостяк побережья привел очаровательную спутницу. Никто не знает ее имени, но, похоже, Павел Тихонов покорен настолько, что готов представить ее обществу».

И фотография на пол страницы, на которой запечатлены прокурор и его прекрасная Золушка в изумрудном платье.

– По-моему, очень милая фотография получилась, – пожал плечами Тихонов. – Что не так?

– О нас уже сплетничают по всему побережью, вот что не так! – взвизгнула мать. – Немедленно прекрати ломать комедию и расстанься с этой нищенкой!

– Но мам… – едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, произнес он. – Я не могу. Сегодня вечером она пригласила меня на ужин, и сама его оплатила. Сама, понимаешь? Я не могу расстаться с девушкой, которая угощает меня гамбургерами. А еще она поет. У меня с детства мечта – жениться на певице.

– Ты идиот?! – Маргарита вырвала у него из рук газету и, размахнувшись, шлепнула его ею по спине.

– Ай, больно! – потирая ушибленное место, буркнул он. – Мне кажется, ты загостилась, мамочка. Пора бы и честь знать.

– Ты выставишь меня за дверь? – тонкие брови поползли вверх от возмущения.

– Да. Представь себе, выставлю. Я не люблю, когда гости ведут себя неуважительно по отношению ко мне. А насчет Ани я не могу ничего обещать. Скорее всего, тебе придется смириться с моим выбором.

Он вышел в холл и распахнул входную дверь.

– Мне почти тридцать лет, мама. Позволь мне самому решать, как строить свою личную жизнь.

– Ты не получишь ни копейки из наследства! – прошипела Маргарита. – Ни единой копейки, запомни! Только посмей жениться на ней, и я вычеркну тебя из завещания!

– Ты вычеркнула меня из своей жизни в тот же день, когда я родился! Неужели ты думаешь, что меня испугали твои угрозы? К тому же, дедушка еще жив. Не думаю, что он будет с тобой полностью согласен в юридической стороне вопроса. Сначала убеди его вычеркнуть меня из завещания, – подмигнул ей Павел. Но на его красивом, волевом лице не было и тени усмешки.

– Ты пожалеешь, если не изменишь свое поведение! – прошипела она и вышла из его квартиры с гордо поднятой головой, даже не потрудившись сказать слова прощания.

Павел, как недобросовестный сын, хлопнул дверью, не дождавшись, когда стук ее каблуков поглотит лифт.

На следующее утро гудела вся прокуратура.

– Павел Андреевич! – с восхищением проговорила секретарь, как только он появился на пороге своего кабинета. – Неужели, вы все же решились? Фотография в вечернем выпуске газеты «Город» потрясающая! Все в восторге от вашего выбора! Как зовут вашу невесту? Это просто интрига года!

Прокурор поморщился. Памела Ивановна, дама бальзаковского возраста, отчаянно косящая под кумира ее юности Памелу Андерсон, разности сплетни в мгновение ока. Ну, что ж, гулять, так гулять, решил он. Попляшем на мамочкиных костях.

– Ее зовут Анна. Она поет в ресторане «Голубая лагуна», – напустив на себя загадочный вид, проговорил Павел. – Так всем и передайте. Прокурор влюбился в певичку из ресторана и безумно счастлив по этому поводу.

– А как на это отреагировала ваша