Рябиновый костёр (СИ) - Даниленко Жанна Страница 17

В тот момент он решил, что развод — единственный выход из создавшейся ситуации. А что! Купит себе небольшую квартирку на заработанные деньги и начнёт жизнь заново. Или вернётся в Москву к родителям.

Но когда Лара открыла дверь их квартиры, из комнаты навстречу ему бежала дочь с радостным криком «Папа! Мой папочка приехал! Как же я тебя ждала!». Она, как мартышка, вскарабкалась к нему на руки, обняла своими ручонками за шею и целовала его лицо, щёки, нос, приговаривая: «Я так тебя ждала! Папочка мой!»

В тот момент он понял, что не оставит дочь…

Значит, надо попробовать начать всё сначала ради неё. Да и обида на Лару почти прошла. Он смирился. Это его семья. Сам выбирал, так что пенять не на кого.

Фёдор вышел из машины и направился к подъезду.

***

Квартиру открыл своим ключом. И как только включил свет в прихожей, ему навстречу вышли его женщины: дочка в умопомрачительном бархатном платье с оборками и воланами и жена в обтягивающем трикотажном платье-футляре.

«Грудь она явно увеличила. И когда только успела? Разве что когда мы с Лиской ездили в Москву к родителям, — подумал Фёдор. И улыбнулся своей следующей мысли, звучавшей абсурдно, глупо, но так правильно. — Ей к лицу!»

Лариса улыбнулась в ответ. А дочка крутилась, демонстрируя расклешённую юбочку и новые лаковые туфельки в тон к платью.

— У нас сегодня праздник? Я о чём-то забыл? — недоумевал Фёдор.

— Мы купили торт! — сообщила дочь. — Папа, ты же сам понимаешь, что к праздничному торту должен прилагаться праздничный наряд. — Она корчила рожицы, схватившись за подол платья. — Я у тебя красавица, да?

— Ты лучше всех! — Он поцеловал Алиску, подхватив её на руки. — Вы бы хоть предупредили, я бы цветы купил.

— Разувайся и проходи, а прежде дочь на пол поставь. Большая она уже, чтоб на руках сидеть. — Как только Фёдор спустил с рук Лиску, Лара притянула её за плечи к себе, чтобы она не крутилась под ногами и дала спокойно раздеться отцу. — А Роман Владимирович где? — спросила заинтересованно.

— Уехал, я проводил его. Вообще день выдался суматошный, устал как собака, хотя никого не оперировал и не принял ни одного ребёнка. Сейчас расскажу… Хотя лучше после ужина. У тебя что? Мы же что-то празднуем? — обратился он к жене.

— Я чуть не уволилась, а потом подумала и решила, что не дождутся. — Она шутила, улыбалась, но Фёдор слишком хорошо чувствовал людей. В отличие от жены, он не был профессиональным психологом, но сомнения и тревогу, которые Лариса попыталась спрятать за шуткой, видел.

— Подумай ещё, может быть, первая мысль была правильной. Ладно, о делах позже. Сначала предадимся удовольствиям, а что может быть слаще вкусной еды?

— Торт! — недолго думая, сообщила дочь. — Ну, и мороженое, — добавила, пожав плечами.

Фёдор потрепал Алиску по голове. Разулся и прошёл в ванную комнату. Обернулся, когда за его спиной открылась дверь, подумал, что это жена, но в дверном проёме появилась Алиса.

— Папочка, я ещё не выросла и очень люблю у тебя на ручках кататься. Не слушай маму!

— Разберёмся. Руки мой.

За столом Фёдор хвалил жену, восторгался её умением готовить, говорил комплименты своим девочкам, да и вообще старался вести себя легко и непринуждённо. Даже позволил себе выпить вместе с Ларой по бокалу вина. А когда встал из-за стола, ощутил, что его окончательно разморило и он хочет лишь одного — принять горизонтальное положение и спать, желательно, до самого утра.

Лара заметила его состояние и проводила в спальню.

— Отдыхай, поговорить мы и завтра успеем. — Коснулась легонько губами его губ, как маленького, укрыла одеялом и вышла из комнаты.

Проснулся Фёдор глубокой ночью оттого, что выспался. Подумал, что спать долго не привык, а положенные на восстановление сил часы уже прошли. Лёг-то рано. Тихонечко, чтобы не разбудить жену, выбрался из кровати и прошёл на кухню. Ужасно хотелось есть. Влез в холодильник, достал остатки мяса, что было на ужин, положил себе в тарелку и включил микроволновку.

— Федь, а чем ты на работе питаешься? — услышал голос сзади.

— Пока буфет работает — затариваюсь, а в ординаторской тоже микроволновка стоит, можно разогреть. Что встала-то?

— Проснулась, а тебя нет.

— Понятно, — хмыкнул он себе под нос. — Есть будешь?

— Буду, немножко.

Лара устроилась напротив него за столом, налила чай и смотрела, как Фёдор с аппетитом поглощает пищу.

— Так что у тебя на работе? Шеф хочет крови?

— Нет, он молчит пока. Крови хочет его новая пассия.

— Ревнуешь?

— Нет, что ты! Наоборот, рада, что всё закончилось. Просто переживаю насчёт защиты. Ты же понимаешь, что вводные изменились. В качестве доктора психологии я могу профессора Шора не устраивать. Да и пациентов могут направлять теперь не ко мне, а от этого зависит зарплата.

— Почему ты не хочешь защищаться в Москве? Работа у тебя готова. Ну, почти. Заканчивай, и поговорим с мамой. Кабинет откроешь. В конце концов, не будешь зависеть ни от чьих пассий. Лара, ну согласись, что ситуация далеко не тупиковая. А твой Шор с моими родителями в разных весовых категориях. Он против них, а значит, и против тебя не пойдёт.

Настроение у Ларисы заметно улучшилось, отметил про себя Фёдор. Она притянула к себе Федину тарелку и с аппетитом доела всё, что на ней осталось, возмутившись, что такие ночные посиделки пагубно отразятся на фигуре.

— Мы ночной жор компенсируем ночной физнагрузкой, — парировал Фёдор.

— Пока мы только едим, — улыбнулась Лара.

— Так можно и прекратить и отправиться спать, — подмигнул Фёдор.

Лара с трудом сдержала радостный крик — ну наконец-то! — и лишь улыбнулась. Фёдор подошёл к жене и обнял её.

— Ну так что, — спросил он, легонько прикоснувшись губами к виску, — пойдём компенсировать?

Лара взяла его за руку и потянула за собой. На цыпочках пройдя мимо детской, чтобы не дай Бог не разбудить дочь, хихикая они прокрались в свою спальню и закрыли за собой дверь.

— Как подростки, — тихо засмеялся Фёдор. — Раньше от родителей прятались, теперь от ребёнка.

Лариса шутку не поддержала. Она прильнула к Фёдору и крепко поцеловала.

— Как же я скучала по этому, — прошептала она после поцелуя, и Фёдор, заглянув ей в глаза, увидел там такой огонь, что на мгновение ему даже страшно стало.

***

Утром Рябина почему-то чувствовал себя не совсем комфортно. Вроде всё у них ночью было хорошо, но какое-то странное ощущение гложило Фёдора, он никак не мог посмотреть жене в глаза. Положение спасала дочь, он отвлекался на неё, отвечая на вопросы.

Лара, видимо, тоже была не совсем в своей тарелке, но держалась гораздо лучше Фёдора. Разливая чай, спросила:

— Федя, у тебя из-за этой умершей пациентки проблем не будет?

— Как тебе сказать. Юридически я не виноват, но это и так понятно было. На вскрытии расхождения диагнозов не случилось, но дело не в этом. Приходил сегодня муж Свиридовой за вещами, а заодно отказ от ребёнка написал. Говорит, что сил у него нет больного пацана растить, а что тот здоровым будет, шансов нет. Да и вешать такого малыша на старших дочерей — только жизнь им ломать. Вот и всё.

Фёдор развёл руками, а потом в сердцах стукнул кулаком по столу. Не сильно, но пар выпустил и тяжесть эту, на душе лежащую, озвучил. Потому что знал: Лара поймёт.

— Как всё? То есть пока его жена вынашивала ребёнка, тот был вроде как нужен? Федь, слов у меня нет. Она же жизнь свою ради мальчика отдала, а теперь от него отказались?

— Выходит так. Я не удержался, когда со Свиридовым разговаривал. Вспылил. Высказал ему всё. О чём он думал, когда больную жену трахал, спросил. А он мне в ответ, что это врачи должны были прописать ей соответствующие таблетки или уколы какие от беременности делать. А у него в пятьдесят с физиологией всё в порядке и он не сволочь какая, чтоб на стороне удовольствиям предаваться, всё только с женой.