Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина Страница 20

Она выгнулась, открываясь ему навстречу.

– Войди в меня, – сорвалось с ее губ.

Не в силах сдерживать себя, Павел на мгновение оставил ее. Нащупал презерватив на краю ванны, дернул шелестящую обертку. Обезопасив их двоих от нежелательных последствий, прижал девушку к себе, и она почувствовала, как он сначала мягко, а потом все увереннее заполнил ее собой.

Между ног все сжалось сладким спазмом, и Аня, желая ощутить его как можно глубже, подалась ему навстречу. Издав приглушенный стон, он задвигался быстрее, пронизывая ее толчками.

– Еще… пожалуйста, я хочу еще, – сгорая от страсти, шептала она.

Его руки, подрагивая, сжали ее крепче. Ее тело откликалось на каждое прикосновение, на каждый вздох под струями воды. Внизу живота все свело сладким спазмом. Громко вскрикнув, Анна уткнулась лицом в его плечо и почувствовала внутри его финальные толчки. Накрыв ее собой, он глухо застонал от наслаждения.

…Было уже далеко за полночь, когда Аня собралась уезжать. Никакие уговоры не могли заставить ее остаться у него до утра. Она собрала с пола свою одежду и наскоро оделась. Взяла с комода в холле фотоаппарат, не забыла сгрести в охапку шикарный букет белых роз и заторопилась к выходу.

– Я посажу тебя на такси, – Павел натянул спортивные брюки и толстовку, и очень скоро они оказались в лифте.

– Мне будет очень грустно завтракать в одиночестве, – с укором посмотрел он на девушку.

– Прости, милый принц, но моя семья будет переживать, если я не вернусь домой.

– Скажи хотя бы, что тебе очень хотелось остаться. Иначе у меня возникает чувство, что ты сбегаешь от меня оттого, что тебе не понравилось все, чем мы еще недавно занимались.

Несколько секунд Аня смотрела на его слегка бледное от бессонной ночи лицо. Потом коснулась ладонью успевшей отрасти щетины и улыбнулась.

– Мне бы хотелось остаться. Очень.

– На майские праздники я заберу тебя к себе на дачу на все выходные. Так и передай родителям.

– У тебя есть дача?

– У моей семьи есть дача. Она находится в невыгодном месте – рядом нет моря, только лес. Поэтому никто туда не ездит. Разве что мои братья иногда устраивают вечеринки с друзьями.

Лифт остановился на первом этаже и распахнул свои двери.

– Я поеду с тобой, – решила Анна. – А сейчас просто посади меня на такси и оплати проезд.

На улице ночная свежесть окатила их прохладой. Аня зябко поежилась. Ей не терпелось оказаться в тепле.

Засунув руки в карманы толстовки, Павел подошел к стоящему у обочины дороги такси и постучал в окошко.

– До Портовой, – протягивая сонному водителю деньги, попросил он.

– Позвони мне, – усаживаясь в машину, улыбнулась ему девушка.

– Как только высплюсь, обязательно позвоню, – махнул рукой он.

«Надо же, привязался к ней», – сонно размышлял Павел по дороге на девятнадцатый этаж. Даже привык, что она постоянно называет его «мой принц». Но называть ее Золушкой ему больше не хотелось. Аня сама по себе лучше любой принцессы. В ней есть что-то настолько привлекательное, что он уже не может представить себя без нее. Без ее смеха, без улыбки, без мягких ладоней, которые все время хочется целовать.

Войдя в квартиру, он сбросил с ног обувь и завалился в постель, даже не потрудившись раздеться, и тут же провалился в глубокий сон.

Утром его разбудил Эдик. Младший брат сидел на краю постели и отчаянно тряс Павла за плечо.

– Господи, как вы проникаете в мою квартиру? – протирая глаза, уставился на Эдуарда прокурор. – Откуда у тебя ключи?

– Стащил у мамы из сумочки, – весело хмыкнул Эдик. – Вставай, старик! Уже почти полдень. Хочешь, приготовлю завтрак?

– Для чего ты притащился ко мне в субботу?

– Дело не терпит отлагательства. Давай, иди, умойся и почисти зубы, а я пока сварганю нам кофе. За завтраком все обсудим.

– Хотя бы намекни, к чему готовиться.

– У Поля завтра день рождения.

– Точно.

Сон, как рукой сняло. Павел быстро соскочил с постели. Достал из шкафа черный махровый халат и большое полотенце.

– Пожарь мне два яйца и бекон, – уже у двери ванной комнаты приказал он брату.

– Будет сделано! – с блаженной улыбочкой на устах отрапортовал Эдик и бросился на кухню, изучать содержимое холодильника.

Когда Павел вернулся, в кухне витал аппетитный аромат жареного бекона и свежесваренного кофе. Средний брат возился у плиты, подпевая орущей из колонок радиостанции. Что-что, а готовить Эдуард умел, как Бог. Поэтому и учился не на юридическом отделении какого-нибудь модного института, а в кулинарном училище и мечтал о собственной сети ресторанов.

– Я рад, что ты заехал ко мне, – улыбнувшись, хлопнул гостя по плечу Павел. – Иначе я бы проспал до обеда, а потом не мог бы собрать себя по частям.

– Судя по тому, что мама запретила нам к тебе ездить, твой роман с певичкой бьет ключом? – насмешливо приподняв бровь, поинтересовался Эдуард.

– Вроде бы. Вот только затащить ее к себе на всю ночь никак не получается. И от этого я испытываю жуткий стресс. Хочу на майские праздники забрать ее из города и отвезти на дачу хоть на пару дней.

– Хорошо, что предупредил. Теперь я буду искать другое место для тусовки.

Брат достал тарелки, столовые приборы и красиво сервировал стол.

– Приятного аппетита, – раскладывая порции скворчащего бекона и поджаренных яиц, подмигнул брату он.

– Так что там с днем рождения Поля? – придвигая к себе стакан свежевыжатого апельсинового сока, поинтересовался Павел.

– А с днем рождения Поля серьезная проблема.

– Какая проблема может быть у любимчика мамочки? Всем известно, что младшего братика мама любит больше всех на свете, и исполнит любое его желание.

– Не любое, Паша. Ох, не любое, – лукаво блеснул серыми глазами Эдик.

– Ничего не понимаю.

– Наш Поль – юноша довольно серьезный. И у него есть одна маленькая проблемка. Мамочка, даже если очень захочет, не сможет ее решить.

– Что за проблемка?

– К восемнадцати годам наш младший братишка так и остался девственником.

– Да ладно… – прыснул со смеха Павел.

– Не ладно, чувак! Это очень серьезная проблема! А Полю нравится девочка Лиля, администратор в папином дешевом мотеле. И Лиля, вроде как отвечает нашему малышу взаимностью.

– Но малыш боится облажаться и молча страдает от любви?

– Уже не молча, брат! – угорал от смеха Эдуард. – Вчера он напился в баре пивом, и весь вечер рыдал в моей спальне крокодильими слезами!

Они ржали до