Рябиновый костёр (СИ) - Даниленко Жанна Страница 20

— Даша, тебе, наверное, уже бежать надо? — спросил Фёдор, глядя при этом на шефа.

— Можно? — на него же смотрела и Даша.

Юрию ничего не оставалось, как кивнуть и отправиться в ординаторскую, где Фёдор быстро переоделся и вместе с заведующим прошёл в предродовую.

— Ну и где Никифорова? — спросил ничего не понимающего Юрия Алексеевича, потому что в помещении никого кроме них не наблюдалось.

— Может быть, в туалете? — Юрий толкнул дверь, но, не обнаружив роженицу, ещё раз обвёл взглядом комнату и вышел в коридор искать акушерку. Вернулся и лишь развёл руками, показывая, что никого не обнаружил. — Ну не могла же она исчезнуть, у неё схватки регулярные, — возмутился он.

— Очевидное-невероятное рядом, — подколол шефа Фёдор. — Вы, господин заведующий, зачем от меня женщину под кроватью спрятали?

— Что? — Юрий наклонился, заглянул под кровать и смачно выругался. Роженица лежала на боку в обнимку с подушкой и тихонечко подвывала. — Никифорова, вылезай! — приказным тоном произнёс он.

— Нет, не вылезет, — спокойно, даже не подавая вида, насколько ему смешно, проговорил Фёдор. — Не сможет — она застряла. Я бы и сам кровать приподнял, но боюсь навредить нашей мамочке, так что давайте, Юрий Алексеевич, вместе.

Они взяли с двух сторон кровать, подняли и переставили, освободив женщину. Затем Фёдор помог ей подняться и повёл на осмотр.

— Фёдор Сергеевич, жду вас в ординаторской, разговор есть, — выходя из предродовой приказал Коробов.

— И у меня к вам, — ответил Фёдор.

Разговор к заведующему у Феди действительно был. Хотя была бы его воля, то он бы с Юрием Алексеевичем и не разговаривал бы никогда ни по делу, ни без дела. А уж о дружеских беседах и думать не приходится. Но вечером прошлого дня звонила мама и очень просила, просто настаивала на его присутствии на мероприятии в честь присвоения центру нейрохирургии имени его отца, Сергея Рябины. Фёдор пробовал отнекиваться, объяснял, что времени на мероприятия у него нет даже в родном городе, а чтоб в Москву ехать — и подавно, потом сказал, что отца он почти не помнит, так что совсем не горит желанием присутствовать на вечере среди людей, которые того знали и почитают. В результате мама заплакала и положила трубку, а Фёдор почувствовал себя последней сволочью и понял, что ехать придётся.

Теперь надо было взять отгулы или отпуск. В запасе у него неиспользованных отпусков целых три, а отгулов вообще немерено, но просить Юрия Алексеевича ни о чём не хотелось.

Осмотрев Никифорову и сделав назначения, Фёдор вернулся в ординаторскую.

— Доброе утро. Я уж заждалась. — Со своего места поднялась Вера Николаевна, добрый и верный соратник Фёдора, и направилась к нему. — Федя, у меня женщина поступила с пороком сердца, глянешь? Да потом назначения скорректируем. Фонендоскоп возьми.

— Конечно, — ответил Рябина, достал из ящика стола свой фонендоскоп, но не успел сделать и пары шагов, как услышал:

— А с каких это пор у нас Фёдор Сергеевич чужих пациентов консультирует? И почему вы, Вера Николаевна, по данному вопросу обращаетесь к нему, а не ко мне? Почему не назначаете консультацию кардиолога?

— Наверно, потому, Юрий Алексеевич, — сердито ответила она, — что мне нужен реальный совет, а не отписка для прокуратуры. А обратиться к грамотному коллеге вовсе не зазорно, особенно если в интересах пациентки. Вы не беспокойтесь, кардиолога я вызвала, он после обеда подойдёт, да и вашей визы я избегать не собираюсь. Вот только сама пойму, как мне женщину вести.

Вера вышла вместе с Фёдором в коридор.

— И за что нам это уёбище на голову свалилось… — в сердцах произнесла она. — Хоть увольняйся.

— Да уж, с шефом нам не повезло, — согласился Рябина. — Но, знаете, Вера Николаевна, он не настолько плох, как нам кажется. Ему бы гонору поменьше да спеси — был бы нормальный мужик. Я с ним оперировал. У стола не место бахвальству, там собственное «Я» уходит на второй, а то и третий план, так вот руки у него хорошие и голова варит.

— Хочешь сказать, что если мы возьмёмся за его воспитание…

— То толк будет, — рассмеялся Фёдор, — хотя это не точно, — добавил он.

— Ой, Федя, и откуда ты такой?

— Какой такой? — с улыбкой спросил он Веру Николаевну. А потом сам ответил: — Из Африки, мы с вами об этом уже говорили.

Про отпуск с отгулами Фёдор вспомнил только в самом конце рабочего дня. И то не вспомнил бы, если бы не позвонил отец. Куда уж тут деваться было — Рябина ответил на вызов.

— Привет, папа. Я позже перезвоню, про мероприятие не забыл, как раз занимаюсь оформлением отпуска. Всё, поговорим потом, маму поцелуй за меня, передай, что приеду.

Положил смартфон на стол и достал чистый лист бумаги, писать заявление. Просить отгулы у Юрия он не стал, решил взять неделю в счёт отпуска.

Интересно, что Коробов всё это время внимательно сладил за Фёдором со своего места. Закончив писать, Рябина подошёл к столу заведующего, положил заявление и попросил подписать.

— Отпуск? Вы серьёзно, Фёдор Сергеевич? — Юрий был удивлён.

— Да. А что в этом такого? — ответил Фёдор с раздражением в голосе.

— Да ничего, в принципе, только отпуск у вас по графику в феврале.

— Хорошо, перепишу. Мне нужна неделя с понедельника.

— Зачем? — Юрий испытующе смотрел на Рябину.

— По семейным обстоятельствам.

— В Москву собираетесь?

— Юрий Алексеевич, я не обязан отчитываться о чём-либо, если это не связано с рабочим процессом. — Раздражение у Фёдора нарастало.

— Почему с вами так сложно, Фёдор Сергеевич? Я же не из праздного любопытства интересуюсь. Ваш отец мне не чужой человек, да и с вашей мамой я знаком, не раз и не два она меня домой на обед приглашала, борщом домашним кормила, пирожками.

Фёдор осатанел.

— Про отца я, допустим, соглашусь. Он стоит первым руководителем вашей диссертации. Я читал ваш труд. А вот по поводу моей матери вы безбожно врёте. Если бы она согласилась на обед с вами, то происходило бы это не дома, а в ресторане. Мама не умеет готовить и никогда не заморачивалась по этому поводу. У неё другие приоритеты. Она до сих пор кафедрой усовершенствования врачей заведует. Так что не надо предо мной создавать из неё образ милой домохозяйки. Вы лжёте, а мне смешно. Авторитет в коллективе не так зарабатывают. А самое обидное то, что у вас есть всё для того, чтобы вас уважали. Заявление подпишите, да я к главному сбегаю, пока тихо.

Коробов поставил в верхнем углу листка «Не возражаю», и Фёдор отправился к Виталию Михайловичу оформлять отпуск.

(От автора: Я, так же, как и другие авторы, очень люблю лайки и комментарии)

Часть 15

Часть 15

После работы Лара с Леной, перехватившей её на выходе из Центра, зашли в кафе. Идти домой, а потом опять возвращаться, чтобы забрать дочку из школы, смысла не было, готовить ужин в отсутствие Фёдора не хотелось. В холодильнике стоял суп, которым они с Алисой будут ужинать уже третий вечер подряд. Лара думала зайти в магазин купить продуктов, чтобы приготовить чего-нибудь свеженького, но тут подвернулась подруга с острым желанием пообщаться. Лариса сдуру ляпнула, что Фёдор уехал в Москву в отпуск, и не успевала отвечать на Ленкины вопросы. Она уже десять раз пожалела, что согласилась поболтать с ней.

— Федя звал тебя с собой? — в который раз спрашивала подруга.

— Звал.

— И ты не поехала?! — До Лены никак не доходило, как можно было упустить такой шанс засветиться в Москве.

— Как видишь. Лен, ну оно мне надо? Траурные мероприятия по давно умершему человеку и неделя в доме свекрови, это же чистое самоубийство. Федя тоже ехать не хотел, но мать настояла, вернее, почти обиделась, а он ради неё всё, что угодно, сделает. Но это она ему мать, а мне — свекровь. Чувствуешь разницу? К тому же Мария Андреевна человек умный, с жизненным опытом, она увидит, просчитает и поймёт всё о наших отношениях с её сыном, а о многом ей знать не надобно.