Сладкое искушение - Кора Рейли Страница 21

— Джулия, не надо, — в его голосе прозвучало предостережение.

Или что? Он оттолкнулся от дивана, когда я открыла дверь, и подняла дрожащий комок пуха. Собака молчала, пока я прижимала ее к груди. Я почувствовала спутанный мех от месяцев пренебрежения.

Кассио возвышался надо мной, преграждая путь. Я подняла голову, встречая его яростный взгляд.

— Это животное останется снаружи. — Его глаза были суровы, но я не отвела взгляда. — Я отдал тебе приказ.

Приказ?

— Похоже, я так же плохо обучена, как и твоя собака.

Мамины предостережения насчет дерзости прозвучали у меня в голове. Было уже слишком поздно, но я бы не сдала назад.

Лицо Кассио вспыхнуло сначала от удивления, потом от гнева.

— Поставь ее обратно. Я не позволю тебе впустить ее в дом.

Позволение. Приказ. Я была его женой, а не рабыней. Но опять же, он был Младшим Боссом и, вероятно, не понимал разницы. — Если собаку не впустят внутрь, я останусь с ней снаружи. Мы можем согреть друг друга, — я повернулась, чтобы подойти к одному из шезлонгов, но Кассио резко поднял руку, останавливая меня.

Я вздрогнула. Отец никогда не поднимал на меня руку. Мать дважды. Это не первый опыт, заставивший меня вздрогнуть, но я видела, как мужчины били женщин и детей. Мои дяди, в частности, были склонны к насилию. Это часто случалось в наших кругах.

Кассио нахмурился, и его пальцы мягко сомкнулись вокруг моего локтя. Я с любопытством посмотрела на него.

— В этом вздрагивании не было необходимости. Я не хочу, чтобы это повторилось, хорошо?

— Ты не хочешь, чтобы я так реагировала, или у меня не будет причин так реагировать?

Тень улыбки промелькнула на лице Кассио прежде, чем он снова принял суровый вид. Он наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— У тебя никогда не будет причин для этого.

— Ты уверен? — я сказала это скорее для того, чтобы позлить его, но мои слова смягчила легкая улыбка.

— Абсолютно.

— Хорошо.

На его лице отразилось замешательство. Неужели я для него такая уж загадка?

— А теперь отпусти собаку.

Моя улыбка стала шире.

— Нет.

Он недоверчиво посмотрел на меня. Отпустив мой локоть, он обхватил мой подбородок большим и указательным пальцами и придвинул наши лица еще ближе. На этот раз я не вздрогнула, и видела, что ему это понравилось.

— Я отдал тебе приказ. Я твой муж, и мое слово закон.

— Я знаю. И если ты настаиваешь, чтобы собака оставалась снаружи, я тоже останусь.

Кассио прищурился. В его дыхании чувствовался привкус пряного виски, и я ощутила безумное желание попробовать его на губах.

— Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ты проведешь ночь на холоде ради собаки?

Я упрямо смотрела на него в ответ. Он разразился лающим смехом.

— Думаю, ты действительно можешь это сделать. Твои родители не упоминали о твоем упрямстве, предлагая тебя мне.

— Они были слишком нетерпеливы, выдавая меня замуж за самого жестокого из Младших Боссов Фамильи, — пробормотала я.

— Самый жестокий Младший Босс, а? Так они меня называют?

— Да, и другие люди тоже.

— Почему твои родители сказали тебе что-то подобное о твоем будущем муже?

— Чтобы поставить меня в очередь. Моя мать боялась, что ты забьешь меня до смерти, если я буду дерзить.

Что-то на лице Кассио изменилось, тень прошлого.

— Они не должны были пугать тебя до нашей свадьбы.

— Значит, это ложь? — прошептала я.

По какой-то причине его рот оказался еще ближе, чем раньше.

— Нет такой шкалы, чтобы судить о чьей-то жестокости.

— Значит, это правда.

Он мне не противоречил. Я не могла прочитать выражение его лица. Повинуясь импульсу, я наклонилась вперед и провела губами по его губам, затем высунула язык, пробуя виски, прилипший к его рту. Дымный и сладкий.

Кассио напрягся, но выражение его лица стало еще более напряженным, чем раньше.

— Что это было? — его голос был низким скрипучим, почувствовав его повсюду.

— Поцелуй?

У меня не было большого опыта, но я сомневалась, что кто-то может испортить простой поцелуй.

— Ты пытаешься воздействовать на меня своим телом?

Мои глаза расширились.

— Нет. Я почувствовала запах спиртного в твоем дыхании, и мне было любопытно, каков он на вкус.

Кассио усмехнулся.

— Ты странная девушка, — его рот скривился. — Женщина.

Он посмотрел на собаку у меня на руках. Она мирно прижималась ко мне. Не говоря ни слова, Кассио повернулся и вернулся к своему стакану виски, стоявшему на столе. Я шагнула внутрь и закрыла дверь. Погладив собаку, я последовала за мужем. — Как ее зовут?

— Лулу, — произнес Кассио со странной ноткой в голосе.

Я остановилась рядом с ним.

— Можно мне глоток твоего виски?

Глаза Кассио впились в меня.

— Ты никогда раньше не пила виски?

— Нет. Отец не разрешал мне пить спиртное. Я выпила свой первый бокал на нашей свадьбе.

— Много первых за один день.

Легкая дрожь пробежала по моей спине от этого задумчивого рычания.

— Ты еще недостаточно взрослая для крепких напитков.

Мои губы приоткрылись в негодовании. Неужели он говорит серьезно?

Он допил остатки своего напитка, и прежде чем я успела сказать что-нибудь язвительное, он обхватил мою голову и прижался губами к моим губам. Сначала нежно, его глаза изучали мои. Я схватила его за бицепс и встала на цыпочки — с его разрешения. Затем он действительно поцеловал меня, его язык погладил мой, раскрывая мой рот. Вкус виски кружился у меня во рту, опьяняя — но не так сильно, как поцелуй. Боже, его поцелуй воспламенил меня.

Когда он отстранился, я была ошеломлена. Только Лулу, извивающаяся в моей другой руке, вернула меня к реальности.

Кассио посмотрел поверх моей головы.

— В чем дело, Сибилла?

Я резко обернулась. Сибилла застыла в дверях, ломая руки и глядя куда угодно, только не на меня. Должно быть, она застала нас целующимися, и хотя мы не сделали ничего неприличного или запретного, учитывая, что мы были женаты, меня охватило острое смущение.

— Дети спят, и я прибралась. Вам еще что-нибудь нужно от меня?

— Нет, ты можешь идти.

Его резкий голос задел меня за живое. Даже если Сибилла работает на него, это не значит, что он должен говорить как сержант-инструктор. Сибилла кивнула и, мимолетно улыбнувшись мне, ушла.

— Могу я увидеть твоих детей?

Кассио нахмурил брови.

— Собака останется здесь, и мы должны вести себя тихо. Не хочу, чтобы они