Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина Страница 29

– А еще он вчера сказал, что мечтает купить дом с большой верандой и садом из белых роз.

– Тебя туда не звал?

– Не звал.

– Ну, может еще все впереди. Вот, слушай дальше. «Даря женщине букет из белых роз, мужчина может пытаться рассказать о своих глубоких чувствах, их непорочности и стабильности. Он готов дать приглянувшейся девушке заботу, уверенность в завтрашнем дне и всего себя целиком и полностью. Он предпочитает ветрености и кипящим страстям искренность и постоянство. Своей избраннице такой человек откроет высокие, как небо и облака, чувства и докажет, что животная приземленность не берет над ним верх».

– Не берет? – Аня рассмеялась. – Да у него все мысли только о том, как затащить меня в свою спальню.

– Может, он так сильно влюблен, что не может без тебя жить! Вот и тащит, – улыбнулась подруга.

У столика появился Никита.

– Анютка, пора на сцену.

– Уже иду, – спохватилась девушка.

– Я отпросилась пораньше. У меня сегодня свидание, – предупредила Надя.

– Неужели…

– Именно. С тем симпатичным брюнетом, который покорил всех в ресторане трогательной поэмой для мамы.

– Будь осторожна. Он следователь.

– Не ты ли мне говорила, что мужчина не должен быть тряпкой? – с усмешкой приподняла бровь Надя.

Аня многозначительно ухмыльнулась и, покачивая бедрами, которые облегала поблескивающая розовая ткань платья, прошествовала на сцену.

Ее выступления уже ждали. В этот вечер зал был полон. Пришло много знакомых, в основном друзья родителей с семьями. Ее любили слушать гости постарше. В основном, за благородство образа и хороший голос. А она любила для них петь.

Когда-то среди разношерстной публики здесь целыми вечерами просиживал Максим – красавчик с мягким взглядом карих глаз, очень похожий на Киану Ривза. Только это все теперь в прошлом. Яркие краски ее первого в жизни романа поблекли и понемногу стирались из памяти навсегда. Уже не ныл шрам на левой руке. А глаза предательски искали в толпе светлые волосы и синюю прокурорскую форму. И знала же, что Павел не придет. У него какие-то важные заседания в суде, потом допросы. Сегодня ему не до романтических встреч. А сердце все равно искало.

В этот вечер посетители ресторана заказывали много песен для своих близких и друзей. Обнимали Аню, совали ей деньги за хорошо исполненный номер. К концу мероприятия у нее даже сел голос.

В очередной раз осмотрев в зал, за столиком для вип персон Аня заметила одиноко сидящую женщину. Светлые волосы гостьи были идеально уложены в высокую прическу. На шее и руках поблескивали дорогие украшения. Платье-миди из льна указывало на принадлежность к совершенно иному кругу, чем те, кто приходил сюда чаще всего. И лицо – это строгое лицо с красивыми чертами показалось Ане смутно знакомым. Как незнакомка умудрилась незаметно сесть за столик? Так или иначе, она сверлила Аню презрительным взглядом.

Анна отвела глаза в сторону, покрепче сжала в руках микрофон и старательно поблагодарила гостей ресторана за теплый прием ее таланта.

Ей аплодировали. Когда спускалась вниз с подиума, ее пронзила догадка: женщина, сидящая за столиком для вип персон – мать Павла! Но что ей нужно в ресторане? Для чего она явилась?

– Ань, – тут же подскочил к девушке один из дежурных официантов. – К тебе тут пришли.

И глазами указал на столик для вип персон.

Анна напряженно сглотнула и обернулась. Женщина пронзила ее уверенным взглядом и подозвала едва заметным кивком головы.

Пересилив себя, девушка подошла к столику.

– Добрый вечер. Вы хотели меня видеть? – как можно любезнее улыбнулась она и села рядом с гостьей.

– Хотела, – игнорируя ее приветствие, кивнула та. – Это ведь вы… та самая певица, в которую без памяти влюблен мой старший сын?

– Если вы о нашем прокуроре, то да, я. Вас это смущает?

– Более чем. Поймите, то, чем вы занимаетесь на второсортной сцене, пытаясь корчить из себя звезду, никак не поднимет репутацию Павла.

– Никого я из себя не корчу! – Ане стало так обидно, что обожгло горло. – Пою в свое удовольствие и доставляю радость гостям ресторана. Только и всего.

– Поверьте, со стороны виднее, – гостья усмехнулась так высокомерно, что в розовом платье с блестками Аня почувствовала себя смешной и жалкой. – В общем, я советую вам не портить жизнь моему сыну. Скажите мне, сколько вы стоите?

– Сколько я… стою?

– Да. Во сколько мне обойдется ваше исчезновение из личной жизни Павла? Поверьте, я могу быть щедрой. А если вы думаете, что, женив его на себе, станете очень состоятельной особой, то вы ошибаетесь. Он не получит от меня ни копейки. На выходе вы приобретете нищего мужа. Кроме его выразительных серо-голубых глаз и стандартной прокурорской зарплаты, у вас не будет ничего. Поверьте, он сопьется раньше, чем вы успеете его разлюбить. У них это наследственное. Привлекательная внешность и неизлечимый алкоголизм.

Гостья улыбнулась так уверенно и сочувственно, что Аня только и могла хлопать густо накрашенными для сцены ресницами.

– Просто назовите сумму.

– А вам никогда не приходило в голову, что в жизни есть еще и другие ценности, кроме денег? – задыхаясь от ярости, прошипела девушка. – Не думали, что ваш сын нравится мне просто так?

Гостья устало вздохнула.

– Анечка, – спокойно произнесла она. – Вас ведь так зовут, верно? Павел никогда никому не нравится просто так. Он не может нравиться. Он настолько скользкий и подлый, что вам останется лишь хлопать глазами, когда в итоге он разобьет вам сердце.

– Мне кажется, мы с вами говорим о разных людях, – Аня покачала головой.

– Нет, мы говорим о моем старшем сыне! Он женится на девушке, которую я для него выбрала, поверьте. Он никогда не откажется от наследства. А с вами он завел интрижку только для того, чтобы насолить мне. Когда он вдоволь наиграется на моих нервах, вы окажетесь на обочине его жизни. Сломанной, использованной по назначению и выброшенной. Так он поступает со всеми своими… – она некоторое время смотрела на девушку, подбирая эпитет, а потом жестоко улыбнулась. – … Золушками.

Аня сжала кулаки под столом.

– А знаете, что?! – выкрикнула она. – Во-первых, я не нуждаюсь в деньгах. Во-вторых, наши отношения с Павлом – только наши, и ничьи больше. И, в-третьих, запомните – Золушки не продаются! Не продаются, ясно вам?!

Она отодвинула стул и шумно встала. Громко отстукивая каблучками туфель по мраморному полу, зашагала прочь, в сторону выхода, сжимая в руках розовую