Давай разведёмся (СИ) - Крамор Марика Страница 3

Отходит от меня, смело глядя вперёд. В будущее без меня.

А я готова осесть на пол и скулить, как раненая собака.

Больше этого мужчины у меня нет. Сердца нет. Души нет… С собой забрал.

Кричать хочется, но не поможет уже. Крушить, громить, но лучше не станет.

Не понимаю, как жить дальше.

Не понимаю, к чему идти.

Сломленная. Внутри пустота.

Моя семья разрушена. Я стою у груды обломков.

Просто потому, что он… так решил.

Глава 4

Когда вижу его имя на экране, меня сносит убойной волной. Руки трясутся, в душе рана ещё ноет и кровоточит. Но хотя бы не гниет.

В прихожей на комоде лежит свеженькое свидетельство о разводе. Лицевой стороной вверх. Даже касаться его снова противно. Чуть позже уберу в документы, а сейчас пусть цветная бумажка напоминает о том самом дне, когда официально рухнула моя семья…

Марат съехал с квартиры быстро. Он уже давно забрал с собой самые необходимые вещи. Все остальное лежит на полках в шкафу, под кроватью, в комоде.

Первым порывом было все это выбросить. Но потом я немного остыла: вспыльчивостью я не отличалась никогда, вещи мне ничем не мешают, часть из них я просто переложила, высвободив пространство, и убрала на балкон. Теперь смогу спокойно дождаться, пока бывший супруг заберёт все это и увезёт подальше. Раньше не смог: уезжал в командировку.

На звонок Марата я отвечаю в последний момент:

— Алло.

— Привет, Маш. Заеду за вещами сегодня?

— Заезжай.

— СМС скину, когда буду выезжать.

— Да, предупреди.

И про себя добавляю: «чтобы меня в этот момент дома не было».

Но супруг приехал уже вечером, а уйти вовремя я не сумела, потому что Марат не предупредил, как договаривались. Батарея у него села.

— Принесу тебе во временное пользование домашнюю зарядку. Будешь уходить — закроешь своим ключом.

— Спасибо, — летит почти равнодушное.

Какая-то часть меня, гордо вскинув подбородок, желает, наконец, удалиться. Другая же — все ещё ждёт от Марата проявления хоть каких-то чувств, эмоций, объяснений. Наперекор ей, бросаю отстранённо:

— Я переоденусь, и спальня в твоём полном распоряжении.

Согласно кивает.

— Ты планируешь сразу все вывезти? — уточняю.

— Надеюсь за сегодня все успеть.

— Жаль, ты в прошлом переезде мало участвовал. Оставил бы больше времени в запасе, — стараюсь улыбнуться. Пытаюсь делать вид, что мне не очень-то и больно.

Но внутри жжет. Даже сейчас. Как же тяжело находиться рядом с ним.

Марат не реагирует на мою глупую неуместную выходку.

— Уходишь? — летит в спину.

— Да, не буду тебе мешать.

— Ты мне не мешаешь, — несколько напряженно.

— И все же… — заставляю себя не оборачиваться. Не оборачиваться, не оборачиваться…

Поскорее прикусив язык запираюсь в спальне.

Прислоняюсь лбом к двери, прикрываю глаза.

Выбираю первое попавшееся платье в шкафу. Распускаю волосы, немного взъерошивая их у корней. Уверенной поступью направляюсь в коридор. Уже слишком поздно соображаю, что платье чересчур лёгкое для холодного времени года. Да что ж такое… Ладно, добегу до кафе, пережду там. Как раз поработаю немного, накидаю пункты к совещанию во вторник.

— Маша. На улице холодно, — догоняет настороженное замечание. Мне и возразить нечего, но теперь я точно не пойду переодеваться. Мне нужно поскорее уйти, потому что душевное равновесие уже начало шатать.

— Ничего. До машины пять шагов, — бросаю через плечо, намеренно смягчая интонацию.

— Во-первых, машина не у подъезда. Я посмотрел. Во-вторых, не пять шагов, а почти триста метров до стоянки, — голос приближается. — В-третьих, там реально холодно, ты можешь заболеть.

— Значит, это будет моя вина, — оборачиваюсь в дверях. — И тебе ведь уже не нужно меня лечить.

Аккуратное возражение Марат встречает настороженным взглядом. Тяжёлым, недовольным.

Лично я не могу, как он, — по щелчку пальцев взять и отстраниться. И я начинаю нехило нервничать.

Глядя в его внимательные глаза, стараюсь нащупать ручку за спиной.

Как только мне это удаётся, Марат делает два шага вперёд и выбрасывает руку, накрывая мои пальцы своей ладонью.

Его близость как удар. Мы прижимаемся друг к другу всего на секунду, но от этого рвёт крышу.

Оба замираем в беззвучном мгновении. Я вдыхаю его запах, меня ломает от желания к нему прикоснуться, провести рукой по непослушным вьющимся волосам. Внутри пылает и горит.

А мы все так и стоим… и смотрим друг на друга. Поглощающий взор Марата парализует. Гипнотизирует. Не отпускает. А супруг не отнимает руку от двери. И я стою почти что в любимых родных объятиях. И я утопаю от боли, не зная, стоит ли уже что-то обсуждать или нет. Он знает, что он моя жизнь. И если решил уйти, значит, это железобетонно. Марат никогда не совершает порывистых поступков. Даже движения его всегда вальяжные, неторопливые, уверенные.

И все же… я не могу удержаться.

С губ срывается комментарий, который я не в силах проглотить:

— У тебя зарядка была в машине. Всегда.

Его предусмотрительность обычно шагает впереди него. Что-то изменилось?

— Всегда была. А сегодня нет.

— И что с ней случилось?

Пожимает плечами. И в конце концов выдавливает ответ:

— Потерялась, должно быть.

— У тебя никогда ничего не теряется.

Пожирает меня глазами, убивая заново. Я не ощущаю его бывшим, не ощущаю чужим. Он же вот... мой Марат. Родной, любимый. Я не понимаю, что с нами произошло. Почему именно сейчас сломались. И могла ли я хоть что-то изменить.

Мне, возможно, не стоит бередить ещё не затянувшиеся раны, но…

Порывисто кладу руки ему на грудь. Неконтролируемо они скользят ниже, опоясывают мужчину. Прижимаюсь к мужу, чувствуя привычное тепло, защищённость. И так больно от этого, и ещё больнее оттого, что он не двигается ни на сантиметр. Я слабая с ним, знаю. Но сейчас не могу иначе. Даже несмотря на то, что он для меня уже бывший. У меня и документ есть, подтверждающий, что мы теперь друг другу никто.

Пусть я пронзаю себе сердце этим вопросом, но я не хочу молчать:

— Давно ты меня разлюбил?

Прижимаюсь теснее, задирая голову, ощущая, как напрягаются под пальцами его мышцы. Пытаюсь внушить себе мысль, что теперь все по-другому и я не чувствую к нему того, что раньше. Что наш развод и его решение уйти заставляют меня быть холоднее, строже, независимее. Но все это ложь. Себя не обмануть. Не получается.

Марат крепко сжимает челюсти, резко подаваясь вперёд, врезаясь в меня, не позволяя вздохнуть. За спиной прохладная дверь, и я влетаю в нее лопатками, задеваю слегка затылком. Марат не обнимает, но я все равно чувствую себя в его объятиях, зажатая между ним и дверью. Он выбрасывает вверх руку, кладёт ладонь над моей головой. Наклоняется.

Наши лица так близко друг к другу. И он вдыхает мой тихий вздох.

— Ответь мне, — шепчу ему в губы, а слёзы льются по щекам. Сколько должно пройти времени, чтобы я научилась жить без него?

Тёмный взгляд полосует, выворачивая наизнанку. Ответь же… минута затягивается, унося с собой мгновения такой странной близости.

— Я не хочу отвечать.

— Если у тебя уже есть другая — скажи. Я тогда пойму. А сейчас не понимаю. Скажи как есть, Марат.

Обнимаю со всей силой своих эмоций, прижимаюсь так, что невозможно ещё ближе.

— Маша, я не могу сказать то, что ты хочешь услышать, — голос его звенит напряжением, каждая мышца скована. Он приподнимает голову, желая отстраниться, но задевает щетиной мой висок и тут же с силой прижимается щекой. — Ты будешь счастливой с кем-то другим, — твёрдо проговаривает мне в ухо. — Не со мной.

— И это, по-твоему, честно?

— По-моему, да. Иди переоденься. Ты так замёрзнешь, — отстраняется. Разворачивается.

Эмоции захлёстывают. Бежать… Хватаю ключи от машины и квартиры, сумочку и снимаю пальто с крючка.

— Это уже не твои заботы.