Измена. Право на сына (СИ) - Арская Арина Страница 30

Шарюсь рукой по пустой половине кровати и окончательно просыпаюсь под вспышкой паники и тоски. Ложусь на спину, накрываю лицо рукой и жду, когда отпустит.

Обычно отпускает через пару минут. И как же бесит, что Макар, который наворотил кучу дел, все еще часть меня. И я не хочу, чтобы он возвращался, потому что он слабый, придурочный неадекват, который сломался.

Ночная тьма вибрирует тихой мелодией на тумбочке, тяну руку к телефону, что лежит на и не глядя, кто звонит, отвечаю:

— Да?

— Он не спи! — раздается в трубке ехидный голос дяди Юры.

— Чего тебе?

— Я объявляю сбор мужицкого клуба.

— Юр, не заставляй меня тебя слать в известном тебе направлении.

— часть нашего клуба отморозилась, — невозмутимо отвечает он. — Твой папка. И он сказал, что сегодня ты за него.

Сажусь и потираю лоб. Раздумываю над тем, готов ли я сейчас послать Пастуха далеко и надолго? Он может быть очень злопамятным.

— У меня настроение хорошо отдохнуть. Конечно, Валерий не разделяет моего восторга, но у нас по плану сегодня встреча клуба “Козлы“.

— По какому такому плану?

— Вот сегодня мы с Валерием тебе разъясним цели нашего клуба, график встреч и вопросы, которые можно поднимать, а какие под запретом. Да, у нас с тобой сегодня организационная встреча.

Он не отстанет. Да и я понимаю, что лучше не усугублять отношения с Пастухом, который сейчас может стать еще одной проблемой. Нет. Таких людей надо держать поближе к себе, потому что однажды это может быть выгодно.

— Мы уже рядом с тобой, Макар... — с угрозой говорит Юра. — И да, я знаю твой новый адрес.

Сбрасывает звонок. Вслушиваюсь в гудки, а затем встаю и подхожу к шкафу.

Натягиваю брюки, накидываю рубашку и разворачиваюсь к зеркалу.

Меня ослепляют неоновые вспышки, что размываются в пятна, оглушают басы и восторженные крики со свистом. Я едва держусь на ногах среди дикой толпы, которая обступила Юру.

А он танцует. В мокрой от пота рубашке, с испариной на лбу. Зависаю, наблюдая за его резвыми движениями, поворотами вокруг своей оси, и рядом кто-то свистит. Валерий. Пьяный, сунул два пальца в рот и свистит. Делаю глоток какой-то ядреной дряни и возвращаюсь к созерцанию сумасшедших плясок Пастуха.

Музыка стихает, Юра, крутанувшись вокруг своей оси, замирает и вскидывает руки.

Ему рукоплещут, орут и визжат, а боюсь, что его сейчас прихватит приступ. Он весь потный, красный и тяжело дышит.

— Учитесь, молодежь, — хрипло говорит он и танком прет к нам. — Ща точно сдохну.

— Хватит давать нам ложные надежды, — смеется Валерий и похлопывает его по плечу. — Мы впечатлены.

— Я в душе не только художник — Юра повышает голос, когда вновь играет музыка, отзываясь вибрацией в груди, — но и танцор!

Новый глоток, ныряю в темноту, из которой выплываю под басы на танцполе. Меня качает и шатает. Вокруг такие же пьяные люди, и я думать не хочу, как оказался в ночном клубе.

Мне жарко и мутит Какая-то девка в коротком платье без лямок трется об меня, и тошнота нарастает. Расталкиваю людей.

— Куда ты?

— в уборную.

— Тогда нам сюда, — теплая ладонь обхватывает мою и тянет через тьму, что идет яркими вспышками.

Опять черный провал, и ласковый шепот. Ко мне лезет целоваться блондинка с красными губами, требовательно поглаживая ширинку. Тесная кабинка туалета.

— Какого хрена, — рычу я и отталкиваю ее. — Я женат.

— Обалдел?!

Я чуть не выламываю хлипкую дверь, шагаю к раковинам, умываюсь холодной водой, но меня не отпускает.

— Урод!

Хлопает дверь. Полощу рот, приваливаюсь к холодному кафелю и выдыхаю с закрытыми глазами.

— А симпатичная девочка, — раздается голос Юры.

С трудом разлепляю глаза, моет руки, разглядывает свое отражение и похлопывает жирные щеки.

— Ножки от ушей.

— Ты трезвый... — еле ворочаю языком.

— Как стеклышко, — разворачивается ко мне и скалится в улыбке. — А вот ты просто в сопли, Макар. Но ты хоть на ногах, а Валерий вот заснул на диванчике и накрылся салфеткой.

— Хватит на сегодня мужицкого клуба, — сплевываю вязкую слюну в раковину, и меня ведет в сторону.

Юра не дает мне упасть.

— Да, пожалуй, хватит, — тихо смеется.

— Раз ты трезвый, — всматриваюсь в ее лицо и похлопываю его по щеке, — то вези меня домой.

Шагаю к двери. Останавливаюсь, чтобы поймать равновесие, и делаю глубокий вдох. Пол под ногами плывет и вибрирует от громкой музыки.

— Может тебе пообщаться с унитазом?

— я не настолько пьян, — рычу я в ответ и сглатываю.

— Да очень даже настолько.

— Вот вы где... — в уборную заползает Валерий и приваливается спиной к косяку.

— У меня бумажник стащили и часы.

Медленно моргает и озадаченно чешет щеку.

— Они у меня, — Юра зевает и прикрывает рот ладонью.

— Спасибо тебе, — Валерий переводит на него мутный взгляд и пьяно тянет, —мировой ты мужик... Юр... от души.

— Завтра я тебе это припомню, — Юра с угрозой щурится.

— А я т своих слов не откажусь.

Еще одна секунда, и я точно упаду. Делаю решительный шаг к двери, и Юра спрашивает:

— Домой?

— Да, домой... — вываливаюсь из уборной.

Музыка стихает, моргает тьма, и меня в грудь толкает возмущенная и растрепанная Дина. Шипит, как гадюка, которую напугали:

— Уходите! С ума сошли? Господи! Да вы едва на ногах стоите, Макар!

Глава 45. Ты пьян

— Вы разбудите ее! Макар! В таком виде никуда не пущу!

Дина пытается вытолкать Макара на крыльцо. Он пьян. Настолько пьян, что едва стоит на ногах. И в борьбе с Диной он выигрывает только потому, что он большой по сравнению с ней.

Он никогда не напивался. У него с алкоголем ровные отношения. Мог для иногда себе плеснуть какой-нибудь лимитированной и дорогущей бадяги и поцедить ее весь вечер.

— Да что ты такая стерва-то, — Макар отмахивается от рук Дины. Язык заплетается, половины слогов глотает. — Я твой босс, если что. Я за такое тебе премию не выдам.

Дина замирает и подозрительно на него смотрит:

— Мне еще премии положены?

— Может быть.. — Макар пошатывается и приваливается к стене. — Хочешь сейчас это обсудить?

— Толку-то с пьяным что-то обсуждать? — Дина скрещивает руки на груди. — Но я запомню.

— злопамятная, да? — Макар вскидывает бровь.

— Очень.

И тут он, наконец, замечает меня на лестнице. Сердце, кажется, останавливается, а затем бешено бьется о ребра. И меня это злит. Я хочу возмутиться его пьяной наглости, а не бледнеть, будто влюбленная дура, которая ждала его. Любым.

— Уля... — хрипло тянет он.

— Ну вот — шипит Дина, всплеснув руками, — разбудили.

— Да замолчи ты, — мягко отпихивает ее в сторону и, пошатываясь, идет к лестнице. — Раскудахталась.

Останавливается у первой ступени, хватается за перила и смотрит на меня исподлобья. Он пришел меня убить? Взгляд черный и не обещает хорошей и приятной беседы.

— Зачем ты пришел? — тихо спрашиваю я.

И полицию бессмысленно вызывать. Он еще по закону мой муж и пришел он к себе домой. Пока не бузит поэтому сейчас моя задача, чтобы ночной гость не рассвирепел. А Макар, кажется, на грани этого.

— Я. — на несколько секунд замолкает, поднимается ко мне и выдыхает мне в лицо, — хочу увидеть сына.

У меня аж глаза слезятся. Его ведет в сторону, и он, держась за перила упрямо перешагивает ступени.

— Ты пьян, Макар.

— А то я не знаю, — делает короткую передышку и с уверенностью сворачивает в коридор.

— Макар, — шепчу я и кидаюсь за ним.

— Что? — оглядывается.

Точно прибъет. Поножовщина была, теперь время для пьяных нападок мужа, который выместит злобу на ненавистной жене.

— Это опасно.

— Соглашусь, — недобро щурится он. — На руки брать не буду. Только посмотрю.

Соскучился. Или я не имею прав соскучиться по сыну?