Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина Страница 32

Ему начало казаться, что внутри него рушится целый мир. Неужели все, что Аня говорила, на самом деле является наглой ложью?

– Скажите, Павел, зачем вы к нам ходите? – устало вздохнув, посмотрела на него Елена.

– Потому что мне нравится ваша дочь. Разве это не понятно?

– Нравится, или вы намеренно выбрали ее для того, чтобы насолить своей мамочке? – с презрением спросила Елена.

– Что значит, насолить? Мне, по-вашему, заниматься больше нечем?

– Я не знаю, господин прокурор. Но если вы встречаетесь с моей дочерью только для того, чтобы поиграть на нервах у своей мамы, а потом бросить Аню с разбитым сердцем, то я вам не советую этого делать. Мы уже один раз ее чуть не потеряли. Второй раз мы такого не позволим. Найдите себе другую игрушку для развлечений!

– Не понял… – ошеломленно вытаращил глаза Павел. – Вы меня сейчас обвинили в желании отомстить мамочке за испорченное детство? Поверьте, в моем арсенале достаточно инструментов для мщения и без Ани. Аня – единственный человек, который мне дорог! Дорог настолько, что я, не задумываясь, откажусь от привилегий, если дело дойдет до споров между моей матерью и мной! Только здесь возникает еще один очень скользкий вопрос: захочет ли Аня иметь дело с простым прокурором, который отказался от наследства и готов быть с ней рядом, имея лишь стандартную зарплату?

– А это вы у нее сами спросите, – фыркнула хозяйка дома. – Только перед тем, как спрашивать, с мамочкой своей договоритесь, а то она вам уже невесту подобрала, и ждет, не дождется, когда вы попользуетесь Аней и выбросите ее, словно ненужную вещь.

– Мама подобрала мне невесту?! Как много нового я узнал за последние пять минут! А скажите, может, она сама вам об этом и сообщила? За чашечкой чая, например?

– Не мне. Она сообщила об этом Ане.

У Павла внутри что-то неприятно сжалось. Вот и ответ на вопрос, почему Аня его игнорирует! Его любимая мамочка добралась до Анютки и наговорила гадостей. А унижать людей, особенно таких открытых, как Аня, она умеет лучше всего на свете.

– Когда? – сглотнув, понуро поинтересовался он.

– Вчера вечером. Ваша мама приходила к Ане в ресторан.

– Ясно. Спасибо.

Павел развернулся к выходу.

– Послушайте, Павел… – остановила его Елена. – Вы можете быть кем угодно: хоть прокурором, хоть самим английским лордом. Вы можете иметь миллиарды на своих счетах, но запомните одно – я никогда не позволю вам сломать мою девочку. Поверьте, мне будет проще вас пристрелить. И знаете, не меня, не мою дочь никогда не интересовали грязные деньги вашей семьи!

– Как красиво вы говорите! – презрительно ухмыльнулся прокурор. – Увы, я привык не доверять людям. В своей жизни я опираюсь только на реальные факты и доказательства. Чувства и их проявления всегда только вредят. Всего хорошего.

Он вышел из дома, в котором жила Аня и громко хлопнул дверцей своего автомобиля. Он чувствовал себя так, будто на него только что выплеснули ушат грязи.

До родительского особняка Павел добрался довольно быстро. Кое-как припарковавшись у автоматических ворот, хлопнул дверцей автомобиля и взбежал по красивой кованой лестнице в просторный холл второго этажа.

Мать сидела у камина, вытянув ноги, и с нежностью гладила своего питомца – золотистого ретривера по кличке Роналдо.

– Мой мальчик решил пожаловать домой без приглашения? Что случилось? – медленно оторвав взгляд от огня, повернулась она на громкие шаги Павла.

– Зачем ты со мной так поступила?! – сжав кулаки, едва слышно произнес он. Казалось, ему стало нечем дышать. Сердце колотилось в груди.

– Ты о чем, Паша? Если о твоей милой певичке, так я ничего нового ей не сказала. Только то, что ты наиграешься и прибежишь обратно ко мне.

– Кто тебе сказал, что это игра?

– Не смеши меня! Я понимаю, ты обижен, что после рождения Эдика и Поля у меня совсем не оставалось на тебя времени. Но с таким отцом семейства, как у нас, по-другому просто не могло быть! Кто, если не ты, мой старший сын, должен встать у руля нашей огромной империи?! Все состояние наследуется по мужской линии. Еще в день твоего рождения дедушкой было решено, что ты станешь во главе нашей компании. И можешь играться в свои мальчишеские игры, сколько угодно, ровно до того момента, как завещание вступит в силу! Ты можешь быть бесстрастным прокурором, верящим в правосудие, можешь любить свою никчемную певичку и преклоняться перед ее жалкими попытками корчить из себя звезду, но ровно через полгода после смерти дедушки будет оглашено завещание. И я не советую тебе сейчас слишком сильно от меня отдаляться. Иначе тебя ждет судьба твоего отца.

Все знали, что дед неизлечимо болен раком. Говорили об этом без сожаления, словно о каком-то бездушном факте, как и о том, что вступление в права наследования – дело недолгого времени.

– Ты ведь… и Ане так сказала, да? – отступив на шаг в сторону, обреченно проговорил Павел. – Ей ты тоже сказала, что она жалкая и никчемная певичка?

– Да причем тут Аня?! – взорвалась мать. – Какая разница, что я ей сказала, если речь идет о деньгах?! Об огромных деньгах!

– Как ты могла ей это сказать?! А главное: зачем?! Она ведь так прекрасно поет! И что, если она не выступает на большой сцене? В нашем городе у нее достаточно почитателей таланта!

– Прежде чем ты кинешься к своей Золушке клясться в вечной любви и верности, я советую тебе, Павел, хорошенько все обдумать и выбрать наиболее верный путь. Женишься на Маше Кузнецовой, и станешь во главе компании. А изменять законной жене можешь, с кем хочешь. Меня не будут касаться подробности твоей личной жизни. Так же, как не касаются подробности личной жизни твоего отца. Это мое последнее слово.

– Тогда позвони дедушке и попроси его внести в завещание малыша Поля. Потому что я никогда не оставлю свою должность. Мне нравится быть государственным обвинителем.

– С нефтяным заводом и акциями от золотодобывающей компании тебе понравится быть еще больше!

Павел взглянул на мать. В его взгляде отразилась глубокая печаль. Она всегда смотрела на него, как на универсального солдата, способного занять место главы семейства взамен бесхребетного отца. И ни разу за всю свою жизнь он не услышал от нее самого главного слова. Мать никогда не