Пристроить шпиона (СИ) - Зайцева Мария Страница 35

Очень сложно! Очень! И она своим сладким «Леша-Леша-Леша-а-а-а» вообще не упрощает задачу!  И, вишенкой на торте, надо успеть это сделать до прихода ведьмы. Потому что есть у меня ощущение, что времени нам отпущено всего ничего.

Так что зацените уровень сложности.

Я мягко всасываю возбужденный клитор, бью по нему четко и жестко языком, и принцессино «Лешка-а-а-а…» переходит на новый уровень, бедра напрягаются, становясь каменными, а поясница изгибается. И это пиздец, как красиво! А,  самое главное, что я-таки это все успеваю поймать, запечатлеть в памяти, спрятать в самый дальний, самый надежный угол… Чтоб никто не мог выковырять.  Она стонет в отходняке, дышит тяжело. И надо бы ей дать пару мгновений, чтоб пережить это, прийти в себя…  Но я же тоже живой! Я тоже хочу!  И вообще, некрасиво получится, если сейчас… Не сдержусь… Потому я не жду осмысленности взгляда своей Принцессы, скольжу по ней вверх одним слитным движением. Смотрю буквально полсекунды в красивое, до боли, до одури красивое лицо, и двигаюсь дальше.  В нее.

Принцесса распахивает ресницы, взгляд у нее удивленный-удивленный, словно и не ожидала продолжения после всего, что было.  Губы раскрываются, она явно хочет что-то сказать. Но я не позволяю.  Мой поцелуй мало похож на нежную ласку, потому что все, все резервы нежных поцелуев исчерпаны областью немного южнее.  И сейчас я груб.  До боли, до насилия.

В ней нереально тесно, сладко со сведенных скул, я и хотел  бы тормознуть, немного растянуть движения, сделать их длинными, мерными, но нихрена.  Все жестко, все сильно, и невозможно круто для меня, естественно, а вот для Принцессы… Проверю сейчас.  Отрываюсь от ее губ и смотрю в распахнутые широко глаза.  Алинка стонет, коротко и тихо на каждый удар моего тела, губы ее, влажные, искусанные – мой персональный портал в ад. Я хочу ей кончить в рот, я хочу ее везде сейчас! Не выдерживаю, опять целую, трахая языком так глубоко, как могу. У меня во рту – ее вкус, делюсь им с огромным кайфом.  А она отвечает. Так же бешено, безумно, как и я. Она – мне под стать.  Бляха муха, она – такая же, как я! Под меня делали! Моя! Моя! Моя! Стонет, сглатывает, выгибается. Ее тонкая шея манит, и я сначала кусаю, как маньяк-вампир оголодавший, а затем приподнимаюсь и пережимаю горло ладонью. Мне хочется контролировать каждый ее вздох. Каждое самое маленькое движение. Мне хочется ее всю в себя. Владеть всей ею. Полностью. До последней клетки тела. До последней капли крови. До последнего глотка воздуха.  В ее темных карамельных глазах – звезды. И я лечу к ним.

- Леш…

- М-м-м…

- Леш… А как дальше быть?

Открываю глаза. Привет тебе, нирвана. Было круто, но было мало. Но ничего… Когда-нибудь я утащу свою Принцессу на необитаемый остров… И там затрахаю ее до обморочного состояния… И себя до такого же доведу. А потом еще раз. И еще. И еще.

Прекрасный план.  Но для его осуществления нужно немного потрудиться… Программа-минимум: успокоить Принцессу.  Выполнено.  Программа-максимум… А вот тут несколько этапов. И к выполнению первого сейчас и приступим.  Сажусь, подтягиваю джинсы на задницу,  прижимаю Принцессу, всю мягкую такую, томную после оргазма,  к себе одной рукой, другой тяну телефон.

- Смотри, - открываю мессенджер, - вот это – моя сестра, Машка.

- Ой… - Принцесса с интересом разглядывает мелкую, потом смотрит на меня, сравнивает, - ты говорил, близнецы?

- Ну да… В детстве практически не могли отличить. Сейчас, конечно, не спутаешь…

- Ну да… - она внимательно изучает фотку, - красивая какая…

- Ну так! – усмехаюсь я, - на меня похожа. Так вот. Поедешь к ней.

- Зачем? – Принцесса смотрит на меня, взгляд удивленный и наивный… Черт, хочется опять брать и трахать… Член со мной полностью согласен, и даже более чем, но я его игнорирую. Пока что.

- А ты хочешь к отцу вернуться? У него сейчас начнутся разборы полетов и охота на ведьм. Тебя запрет где-нибудь в гребанном бункере…

- Не хочу, - мотает она головой, и взгляд карамельных глаз становится жестким. Где-то я такое выражение уже видел… - Я вообще не хочу к нему возвращаться. Он меня… Продал.

- Ну, тут ты не права…

Нет, само собой, генерал – та еще тварь, но тут он чист, и я не могу сейчас пользоваться моментом слабости Алинки и играть на этой ноте. Нет уж. Честно, значит честно. До конца.

- Он меня сразу отправил за тобой. И основная задача у меня была – обеспечивать твою безопасность.

- Вот только мне он об этом не сказал.

- Алин… Ну ты же практически всю жизнь в системе, - выдыхаю я, - ты же должна понимать процедуру… Он не мог тебе сказать. Ты бы выдала не ту реакцию, которая нужна. А генерал Расщепаев – это тебе не Вовка-наркоман. Он ложь печенью чует. Он бы моментом тебя расколол. И вот тогда ты была бы в реальной опасности… Понимаешь?

Она молчит.  И, конечно, все понимает. Но обида на отца, так легко сыгравшего на ее эмоциях, еще долго будет, я чувствую… Да и похрен. Генерал должен быть мне благодарен, что я вообще его оправдываю, а не топлю. А мог бы, мог!

- Короче, ты уедешь к Машке, я здесь разгребу и приеду. И потом мы с тобой вместе куда-нибудь рванем… Генерала поставим перед фактом. Не сейчас, сейчас он в мозгах врагов по уши, как берсерк. Границ не видит. Может… Покромсать. А потом, когда немного ситуация стабилизируется… Согласна?

Принцесса смотрит на меня, морщит чистый лоб, кусает губу. И кивает.

И вот эта пауза, когда она раздумывает над моим предложением – одна из самых напряжных в жизни, клянусь! Выдыхаю облегченно, стараясь делать это незаметно, и уточняю, чтоб уж окончательно утвердиться. И ее утвердить.

- Ты же со мной теперь, да, Принцесса?

- Да, - говорит она, даже не задумываясь.

Ох, бля… Кайф какой… Кто бы сказал, что такой кайф бывает от простого «да»?

- Но, Принцесса, - я разворачиваю ее к себе, смотрю внимательно в глаза, - я ведь нихрена не миллионер… Нет, бабки, конечно, будут, но в самом начале нам придется несладко… Понимаешь?

- Да.

- И… Ты согласна?

- Да.

Тройной кайф. Так не бывает просто!  Наклоняюсь, жадно целую нежные губки, не удерживаюсь, опять опрокидываю ее на ковер. В этот раз хочется все сделать медленно… Сладко… Нежно даже… Вылизать всю, от кончиков маленьких пальчиков до раковин аккуратных ушек… Да…

- Алина!

Голос Савина, будь он неладен, похлеще ведра холодной воды!  Мы вздрагиваем, затем Принцесса взвизгивает и пытается меня оттолкнуть, но я лишь аккуратно ее передвигаю за спину, сажусь и спокойно смотрю на генерала, памятником всему оскорбленному отцовству стоящего в дверях.  Взгляд у него жуткий, морда – каменная.  Пиздец мне, похоже…

- Папа… - пищит у меня из-за спины Принцесса, и, судя по шуршанию, пытается привести одежду в порядок. Дело это неблагодарное, потому что пижамку ее я разорвал, халат где-то не пойми где… Да и бессмысленно: поза у нас была вполне однозначная. И стояк у меня тоже однозначный в расстегнутых джинсах. – Папа, погоди…

Савин отмирает, прищуренным взглядом стреляет мне прямо между глаз, а затем холодным голосом, от которого у нас в отделе парни послабее буквально ссутся, выдает:

- Оденься. Внизу тебя ждет машина. А ты… - тут он смотрит на меня в упор, - ты будь здесь. Я скоро вернусь.

27. Алина. Спасение

- И че, прям поёшь?

Я киваю.

- И че, прям на фесте с Лехой познакомилась?

Опять киваю.

- А какого хера он там забыл?

Пожимаю плечами, рассматривая собеседницу. Ну что сказать? Кровь, как говорил Воланд… Никуда от нее не денешься.

Нет, чисто внешне миниатюрная  беременная блондинка не особо похожа на двухметрового остроглазого блондина. Но вот поведение… И особенности общения… Да и взгляды все же выдают родственников. У Марии – тоже острый на редкость. Прям режет сестринской ревностью. Ощущаю себя москвичкой с обратной стороны медали.  Типа, «па-наехала тут, фифа столичная, закружила моего братишку».  Но деваться некуда. Грубить беременной женщине не хочется. К тому же, кто его знает, вдруг породнимся?  Хотя, судя по поведению Марии, не особенно она этого хочет.