Сумасшедшая одержимость - Лори Даниэль Страница 4

Пусть встает в очередь.

Я лопнула пузырь жвачки и обвела взглядом безупречно чистый салон автомобиля. Ни единого чека. Ни одного стакана с напитком. Ни пылинки. Либо он только что убил человека и заметал следы, либо у этого федерала были зачатки ОКР.

Я всегда была слишком любопытной.

Скомкав обертку, я попыталась выбросить ее в подстаканник. Тем взглядом, которым меня одарили, можно было убить.

Похоже, что ОКР.

Я сунула обертку в недра своей сумочки.

Скрестила ноги, надула пузырь.

Лопнула его.

Тишина была такой оглушительной, что я потянулась включить радио, но он одним взглядом заставил меня передумать. Я вздохнула и откинулась на сидение.

– Расскажи, как давно ты замужем.

Я нахмурилась, глядя на лобовое стекло. Этот мужчина не задавал вопросы – приказывал рассказать ему то, что он хотел знать. Впрочем, молчание можно было интерпретировать как угодно, так что я ответила:

– Год.

– Молода для невесты.

Я стала разглядывать свои ногти.

– Да, наверное.

– Так, значит, ты родом из Нью-Йорка?

– Если бы, – пробормотала я.

– Не нравилось дома?

– Что мне не нравится, так это твои попытки вести непринужденный разговор, которые должны из меня что-то вытрясти. Мне нечего тебе сказать, можешь возвращать меня в тюрьму.

Его рука задела мою, лежащую на центральной консоли, и я отодвинулась подальше от него, переместив ноги на другую сторону. Это его машина была такой тесной или дело было во мне? Печка едва работала, но мне было жарко. Я стянула шубу и бросила ее на заднее сиденье.

Он покосился на меня.

– Нервничаешь?

– Я не нервничаю из-за федералов, Аллистер. У меня на вас аллергия.

Я проигнорировала его взгляд, скользнувший по локонам волос, красному кружеву на животе, сквозь которое был виден бриллиантовый пирсинг пупка, и босым ногам.

– Если бы ты не одевалась как проститутка, тот коп, который тебя остановил, не стал бы тебя обыскивать.

Я соскребла зубами жвачку с пальца и улыбнулась ему.

– Если бы ты не выглядел как эгоцентричный ублюдок, тебе бы могло хоть иногда перепадать в постели.

Уголок его губ дернулся.

– Рад слышать, что для меня еще не все потеряно.

Я закатила глаза и отвернулась к окну.

– Сегодня, видимо, был какой-то праздник, – протянул он.

– Нет.

– Нет? У тебя всегда с собой столько порошка в обычные дни?

Я пожала плечами.

– Может быть.

– И чем ты за него платишь?

– Деньгами.

Я надула пузырь.

Лопнула его.

Аллистер сжал челюсти, и я почувствовала удовлетворение.

– Поэтому ты вышла за него замуж? – Он посмотрел на меня. – Ради денег?

Грудь распирало от злости, но я не удостоила его ответом. Стоило ему задать следующий вопрос, как я не выдержала.

– Ты хотя бы верна ему, охотница?

«Охотница? В смысле, за деньгами?»

– Да как будто у меня был выбор! Vaffanculo a chi t’è morto!

Он обжег меня мрачным, пылающим взглядом.

Я сжала губы.

«Черт возьми».

Он только завел разговор, а уже вынудил сознаться, что у меня не было выбора в вопросе брака с Антонио.

– Тебя мама никогда не учила вежливости?

Я не ответила. Я бы сказала ему, что моя мама была самой лучшей на свете, и он бы тут же догадался, что мой папá запер бы меня в комнате на три дня быстрее, чем услышал бы конец фразы.

– Превышать скорость, пока у тебя наркота, мягко говоря, глупо.

Я фыркнула. Мне хотелось игнорировать его, но я не могла удержаться от ответа. Для меня игнор был подобен открытой ране в груди, и мне становилось дурно от одной только мысли, что я могу заставить кого-то другого чувствовать себя так же. Что забавно, ведь я только что послала этого мужчину переспать с его мертвыми предками. У итальянцев хорошая фантазия на оскорбления.

– Всего на четыре километра превысила ограничения.

Он постучал пальцем по рулю.

– Кто научил тебя водить? Разве «Коза Ностра» не любит держать своих женщин глупыми и покорными?

– Очевидно, нет, потому что этому меня научил мой муж.

Я не собиралась признаваться, что Антонио давал мне гораздо больше свободы действий, чем любой другой мужчина «Коза Ностра» позволил бы своей жене. Антонио много чего мне дал. Может быть, из-за этого у меня плохо получалось ненавидеть его за то, что он отнял.

– И как он отреагирует, когда я отпущу тебя домой?

– А как твоя мама отреагирует, когда ты вернешься домой после отбоя?

– Ответь на вопрос.

Я стиснула зубы и постаралась заглушить растущую злость, опустив солнцезащитный козырек и поправив перед зеркальцем волосы.

– Ты спрашиваешь, бьет ли меня муж? Нет, не бьет. – Форма «бьет» подразумевала многократность, так что, технически, это была правда.

Он прожег мою щеку взглядом.

– Из тебя плохая врунья.

– А ты меня раздражаешь, Аллистер. – Я захлопнула козырек.

Атмосфера становилась тяжелой и давящей, его присутствие, крупное тело и плавные движения смыкались вокруг меня, как те стены.

– Он любит тебя?

Аллистер спросил об этом равнодушно, словно это было не важнее моего любимого цвета. Тем не менее этот вопрос поразил меня, как удар в живот. Я уставилась прямо перед собой, все внутри меня сжалось. Он нащупал мою слабость и собирался бить в нее, пока я не истеку кровью. Ненависть обжигала мои внутренности кислотой.

Я бы предпочла, чтобы вместо этих вопросов меня били током.

Внезапно я возненавидела этого мужчину за то, что он влез ко мне в голову со своими вопросами и обнажил те части меня, которые я никому не показывала.

Я надула пузырь.

Лопнула его.

И тут его терпение тоже лопнуло.

Он вытащил сдувшийся пузырь из моего рта и выкинул его в окно.

Я уставилась на него, борясь с желанием слизнуть с губ неприятное ощущение его пальцев.

– Ты мусоришь.

Его взгляд был безразличным.

Агент Аллистер не заботился об окружающей среде.

Ничего удивительного.

Он вернул руку на руль, и мне внезапно стало интересно, насколько запущено его ОКР. Станет ли он оттирать мою слюну с пальцев отбеливателем, когда вернется домой? Впрочем, мне очень быстро наскучило думать о федерале, и я снова отвернулась к окну, чтобы посмотреть на оранжевый свет проносящихся мимо фонарей и на снежинки, похожие на крошечные тени в ночи.

– Как часто?

Размытый вопрос, но по его тону я поняла, что мы сделали круг и снова вернулись к вопросу о том, бьет ли меня муж.

– Каждую ночь, – сказала я с намеком. – Заставляет меня кричать так громко, что соседи просыпаются.

– Да? И тебе нравится спать с мужчиной намного старше?

Внутри меня разлилось жгучее раздражение. Я протянула руку, включила радио и холодно ответила:

– Уверена, что он повыносливее тебя.

Он даже не соизволил ответить. Я услышала всего секунду какого-то политического шоу, прежде чем он снова выключил радио. Каким монстром надо быть, чтобы предпочитать подобное музыке?

Тишина продлилась недолго, так как он снова ее нарушил.

– Твой пасынок старше тебя, – заметил он. – Должно быть, это странно.

– Да не особо.

– Полагаю, у тебя с ним больше общего, чем с его отцом.

– Не угадал, – ответила я. Мне наскучил этот разговор и этот человек. Худшее наказание на свете. Никогда больше не притронусь к кокаину.

– Ты год жила с ним под одной крышей. И вы примерно одного возраста. Если у вас мало общего в интересах, то физического точно полно.

Я засмеялась.

«Мы с Нико?»

Да никогда в жизни.

К сожалению, тогда я еще не знала, как легко все изменится.

– Вы мое дело заберете домой сегодня ночью, а, офицер?

Он не ответил.

Меня начали терзать смутные сомнения по мере того, как улицы становились все более и более знакомыми. Все внутри сжалось, а когда мы свернули на мою улицу, меня захлестнуло тяжелое и вполне конкретное чувство. Сильная злость. Он позволил мне поверить в то, что он честный федерал, в то время как сам был очередной пешкой моего мужа.