Жена для двоих - Екатерина Янова Страница 52

После того, как сбежал отсюда, подписал очередной контракт. Горячая точка, где нужна собранность и холодный разум. А я уехал сильно побитый внутри. Через пару месяцев это сказалось… А может карма меня нашла… Я подорвался на мине. Долго в больнице провалялся. И только потом узнал, что Сашка женился… Скажу честно, подробности не выяснял, но сложилось у меня впечатление, что все у вас хорошо, по настоящему. С Саней мы разругались, долго не общались. Вернулся я сюда случайно. Точнее, теперь понимаю, что так и должно было быть… А теперь еще раз: прости меня! — по ее щекам текут слезы. Ее трясет, но точно не от холода. Слишком напряженно между нами…

— Я вот все думаю, почему так? — вытирает слезы. — Где ошибка и что исправить… Тетя права, оба мы виноваты…

— Согласен. Ренатом ты меня добила.

— Прости меня тоже. У меня с ним ничего не было.

— И Даня мой?

— Да, — шумно тяну воздух.

— Я хочу его видеть… И тебя хочу…

— Я боюсь… — надтреснуто.

Целую ее руки, зарываюсь в колени. Понимаю… Делаю еще несколько глубоких вздохов, а потом…

Решительно поднимаю голову.

— Девушка, — говорю с улыбкой, — а давайте все же познакомимся! Я Алексей! Хочу пригласить вас на свидание!

Пару секунд на осознание, потом ее лицо медленно расплывается в улыбке, а в душе моей расцветает весна.

— Я согласна, Алексей!

***

Когда я сказал про свидание, то не планировал ничего такого, честно… В голове неслись мысли про ресторан, кино, театр, но додумать Синичка не позволила. Она сама потянулась ко мне, а я так истосковался по ней, что едва справился с оглушающим чувством счастья, которое разлилось в груди от первого касания к ее губам. А дальше я действовал на инстинктах, и плохо помню, как оказались в моей квартире. Только руки, губы, ее подрагивающее в моих руках тело. Я как голодный, дорвавшийся до еды, поглощал все, до чего мог дотянуться, и ловил неподдельный кайф от реакции Синички. Это было остро и нежно, горячо и сладко, больно и одновременно исцеляюще.

Слова нам всегда тяжело давались, а вот тела были идеально настроены друг на друга, и мы отдавались страсти, слушали музыку тел и не смели нарушить симфонию, написанную нашей тоской друг по другу, и восторгом, рожденным от близости.

Жаль, что счастье быстротечно. Утро стучится в окна, напоминая, что пропасть между нами все еще глубока. Нам удалось протянуть над ней хлипкий мостик, но каждый неверный шаг может отправить назад в холодную бездну отчаяния и одиночества, из которой мы только начали выбираться.

Я лежу с закрытыми глазами, пытаясь продлить мгновения безмятежности. Синичка дремлет у меня на груди, я перебираю ее волосы, плавая в запахе любимой женщины и ощущении счастья.

Мы уже не спим. Только делаем вид. Потому что говорить нам все еще тяжело, но и молчание начинает резать нервы. Чувствую влагу на груди. Синичка плачет. Тихо и горько.

— Не надо, — хрипло прошу.

Поднимаю ее лицо, точно в слезах. Собираю соленую влагу губами.

— Ну чего ты, девочка моя? Тебе плохо со мной?

— Хорошо…

— А чего плачешь?

— От того, что хорошо… Мне так давно уже плохо, что сейчас непривычно…

— Привыкай! Я буду очень стараться, чтобы тебе все время было хорошо…

— Не получится, — вздыхает. — Я вообще-то замужем, — обреченно.

— Вот это не проблема, — фыркаю. — Развод вам оформим быстро.

— Он не отпустит.

— Отпустит. Со своим братом я разберусь. Не переживай.

— Мне в это не верится.

— Поверь! Ему, кстати, грозит немалый срок!

— Он выкрутится. Я боюсь, — страх из ее глаз никуда не ушел. Это добивает.

— Я же рядом теперь. Не бойся.

— И ты пойдешь против брата?

— Мы с ним уже давно разошлись. А теперь, после того, что я узнал, за все эти вещи убить мало! — чувствую снова закипающий гнев.

— В ту ночь, после благотворительного вечера, это ты его?

— Да! — рыкаю я. — Урод.

— А как ты узнал? Наблюдал за мной?

— Да. Видишь то окно? Оно прямо напротив твоего.

— И как так получилось?

Я вздыхаю.

— Вот так и получилось, — понимаю, что пришла пора полностью раскрыть карты. — Приехав в этот город, меня неудержимо потянуло именно в этот район. Тогда я оправдывал это тем, что мне просто расположение подходит. Но сейчас я уже могу быть честным с собой… Мне запомнилось это место. Оно напоминало о том, чего не случилось, но очень хотелось когда-то.

— То есть пять лет назад тебе хотелось быть со мной? — смотрит прямо в глаза. Увильнуть не получится, да я и не пытаюсь.

— Больше всего на свете.

— И что ты собирался делать, если бы не наша ссора? Когда я должна была узнать, что передо мной не Саша?

— Я собирался тебе рассказать. Меня и до этого уже подмывало, особенно когда кое-кто включал капризную рабовладелицу. Очень хотелось послать ту вредную девчонку, объяснить, что лично мне глубоко насрать и на эту работу, и на деньги ее отца!

— Но ты не рассказал…

— Я собирался сделать это в тот день, когда все пошло прахом. Потом я просто уехал.

— Ты военный?

— Да. Капитан погранвойск.

— Очуметь… А это что? — ведет пальчиком по рваному шраму на груди.

— Последствия…

— Чего? Мины?

— Да. Видишь, как нас с тобой разорвало… Я ведь не собирался больше в горячие точки лезть. Но судьба толкнула к дурному решению…

— Катастрофическому… — заключает Яся.

— Скажи, неужели ты не заметила разницу? Не так уж мы с ним и похожи, — кривлюсь.

— Заметила. Но не поняла. Все смотрела и поражалась. Вроде и тот же человек, но совсем другой. А когда мой муж перестал играть любящего супруга, я просто решила, что ты сбросил маску и показал свое истинное лицо. Что цель изначально была в том, чтобы влюбить меня, заманить в этот брак и провернуть весь этот треш.

— Теперь ты понимаешь, что все было по-настоящему?

— Да. Но мне все еще сложно отделить один образ от другого.

— Мы справимся. Я верю.

— Я тоже верю.

Тянусь к ней губами, забываемся в страстном поцелуе. Да, все правильно сейчас между нами. Остальное приложится…

— Кстати, твой отец, — вспоминаю я. — С тобой врач не разговаривал?

— Нет, а что?

— Он скоро очнется…

— Как? — округляются ее глаза.

— Вот так. Он бы давно пришел в себя, если бы не пичкали его чем-то. Об этом мне поведал доктор Зарубин, когда думал, что разговаривает с Сашкой.

— Не может быть. Господи, — пораженно застывает она.

— Все может быть.

— Я и раньше подозревала, что такое возможно, но я думала, что его