( Не)чаянная дочь для магната - Юлия Крынская Страница 54

Когда за одну ночь мне пришлось познать шестнадцать мужчин, я потеряла сознание от крика горничной:

— Запиши к Салливати ещё троих.

Очнулась в затхлом подвале рядом с мешками мусора. Возможно, хозяин решил под утро избавиться от меня. Девушки из его дома часто исчезали навсегда.

На мне из одежды была надета рваная красная сорочка, а принесли меня в подвал, судя по всему, завёрнутой в простыню. На ватных ногах я подошла к маленькому окошку и потянула за ручку. На этажах у нас все рамы были лишены подобной фурнитуры. Окно поддалось. Я подтащила пару деревянных ящиков к стене и по ним выбралась на набережную. Ещё только начинало светать, и я, завернувшись в простыню припустила к морю. Шум его волн доносился до моего слуха. Я знала, оно рядом. Откуда только взялись силы! Так быстро я никогда не бегала. В ноябре вода холодная, но мне хотелось отмыться от грязи, в которой я жила последние полгода. Что делать дальше на ум не шло. У меня не осталось в жизни ничего. Солёная вода разъедала царапины на коже, оставленные пылкими клиентами, но я заходила всё глубже и наконец бросилась в воду с головой. Плавать я никогда не умела и начала захлёбываться. Неожиданно сильные руки подхватили меня, и в следующее мгновение я уткнулась дрожащими губами в горячую грудь. Русская речь прозвучала песней в моём давно застывшем сердце:

— Ну и какого лешего тебя сюда занесло?

Так я познакомилась с Фролом. Его утренняя пробежка спасла мне жизнь. Он на выходные приехал с друзьями посмотреть Сицилию и увидел во всей красе. В тот же день Фрол увёз меня в Рим. Благодаря его стараниям, мне выправили новые документы, и я смогла вернуться в Россию. Руслан встретил меня в аэропорту «Пулково» и привёз на первое время к себе. Я с таким рвением взялась готовить и прибирать в его квартире, что он перестал мне искать другую работу. А потом вернулся Фрол, и мы с Русланом перебрались к нему в усадьбу.

[1] Капореджиме (от итал. Caporegime — глава «команды») в терминологии итало-американской мафии — представитель одной из высших «ступеней» в криминальной лестнице.

Глава 37

Рита

— Доча, плавать научу тебя я! — Фрол вручает Марусе маску и трубку. — Рыбок чудных посмотрим в коралловых рифах.

— А мама значит с Русланом тут под зонтом возлежать будут?

— Возлежать! Скажешь тоже, — хмыкает Фрол. — Мамка просто позагорает пока под присмотром твоего приятеля.

— Неужели ты оставишь меня наедине со своей наядой? — Руслан стелет полотенце на песок и падает рядом со мной. До сих пор не может забыть Фролу публичную выволочку за прикосновение к моим плечам.

— Наяда… Что-то знакомое и совсем не про Марго, — щурит глаза мой муж.

Да уж, на томную водяную деву я с моим боевым характером явно не тяну.

— Это дочери Зевса в греческой мифологии, если что, — уточняет наш всезнающий юрист и безопасник.

— А бабу как звали? — Фрол плюёт в свою маску, размазывает по стеклу и промывает водой из бутылки. Говорит Марусе: — Делай, как я. Это чтобы не запотевало стекло.

— Чью бабу? — уточняет Руслан.

— Зевсову, — бросает Фрол через плечо.

— Бабу, — усмехается Руслан и, зевнув, подкладывает под голову скрученные в валик джинсы. — Жену и сестру Зевса, одну из двенадцати олимпийских греческих божеств, звали Гера. Властная, жестокая и ревнивая верховная богиня покровительствовала браку и роженицам.

— Ха! Классический портрет моей королевы. Дракона за бейцы поймает и три головы оторвёт, — Фрол намазывает спину дочки водостойким солнцезащитным кремом. — Я Зевс, да Маруськин? А ты — моя дочь. Так что без наяды ты сегодня Рус, но с всемогущей тёщей!

— Ты хочешь сказать, что я ревнивая, злобная стерва? — на солнце лениво всё, но я сдёргиваю с лица прозрачный белый платок и приподнимаюсь на локтях.

— Я хочу сказать, что ты богиня! — Фрол становится на четвереньки надо мной и лоб в лоб укладывает обратно.

Вкус его солёных губ и жар ладоней уничтожают моё возмущение на корню.

— Хочу в отпуске успеть вдоволь побыть и с тобой, и с Маруськой. Хоть разорвись, — шепчет Фрол и легонько дует мне в лицо.

— Идите, — растворяюсь я в синеве любимых глаз.

Слышится пение Маруси:

Ты, мой серенький волчок,

Не ложись на бочок…

— Эй, чего делаешь, коть? — вскидывается Руслан.

Мы смотрим на дочь. Она с серьёзным видом лопатой, прихваченной ею из лодки Ахмета, зарывает ноги Руслана в горячий песок.

— Сокровище своё закапываю, — вытирает Маруся лоб.

— В Древней Мексике чихуахуа хоронили вместе с хозяином, — подмигиваю я Руслану. — А они, между прочим, потомки мексиканских волков.

— Слишком молодая хозяйка. Так что этот хищник ещё побегает, — поднимается Фрол. — Пойдём, дочь! На той стороне острова дивные кораллы.

Мы с Русланом остаёмся вдвоём. Я снова накрываю лицо платком и погружаюсь в свои мысли. Рассказ Анны вчера заставил меня взглянуть на Фрола по-новому. Он и так в моём воображении почивает на пьедестале, но теперь вокруг головы с чёрным чубом появилось сияние. Не отвернуться, не побояться ответа сильнейших, пригреть у сердца — в этом весь Фрол. За примером далеко ходить не нужно. Наш Годзя, последний из подобранных «птенцов», находился на грани отчаяния, когда встретился с Фролом. А каким замечательным человеком Егор оказался. Возьмём моего коллегу и босса Смехова. Никита перед отъездом в Германию, прослезился прощаясь с Горюшком. Фрол ему теперь больше друг, чем мне. Анна Ивановна готова ради Фрола на всё. Молодая женщина, а, глазом не моргнув, для нашей дочери превратилась в ласковую бабушку. Руслан… Стоп! А почему наш красавчик так предан Фролу? Поворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Взгляд из-под золотистых ресниц тут же обволакивает меня.

— Идём в заплыв, красавица? — мурчит Руслан, как кот.

— Почему ты живёшь с Фролом?

— Э-э, мэм, прошу не путать штык с трамвайной ручкой, — Руслан тоже поворачивается набок и поправляет мне съехавшую с плеча лямку купальника. — живёшь с ним ты. А я живу в