Я всегда была твоей (СИ) - Романенко Оксана Страница 6

Сначала я писала ему каждую неделю, потом — раз в две недели, а после того, как в декабре получила одно — единственное долгожданное письмо, — решила писать не чаще, чем раз в месяц, зато это были длиннющие письма с подробным описанием событий прошедшего месяца.

Казённый серый конверт с двойным тетрадным листком в клеточку, исписанным крупным размашистым почерком, я берегла как самое драгоценное сокровище. Каждый вечер перед сном, я доставала заветный конверт и раз за разом перечитывала письмо, которое знала уже наизусть.

"Привет, Белка! Извини, что долго не отвечал, ты же знаешь, терпеть не могу писать, я и лекции в иституте никогда не записывал, на память всё запоминал. Спасибо за письма, они здорово скрашивают мои армейские будни. Олька мне почти не пишет, лишь иногда вкладывает короткие записки с фотографиями в родительский конверт. Кстати, спасибо за фотографии! Ты на них такая красивая, такая взрослая! Пацаны все обалдели, когда я им тебя показал. Вот вернусь с армейки, обязательно приглашу тебя в ресторан. Я сильно простыл на прошлой неделе, в казарме плохо топят, мёрзнем, тут, знаешь, морозы какие? Бывает, доходит до минус тридцати пяти, даже в лазарете с ангиной несколько дней поваляться пришлось, но ничего, сейчас мне уже намного лучше. Командир обещал подписать увольнительную, поеду в Хабаровск. Так что, Новый Год встречу на гражданке, а не в холодной казарме. Больше новостей никаких нет. Здесь каждый день одно и тоже: подъём, завтрак, строевая, обед, опять строевая, потом всякая деятельность или её бурное изображение (типа уборка снега), учебка, ужин и отбой. Нам очень повезло с командиром, человечище оказался: не лютует, как в других отрядах офицеры, дедовщину пресекает, да и вообще, мировой мужик. Вот и всё. Пиши письма, Белка! Часто отвечать не обещаю, но твои всегда читаю с удовольствием! Учись хорошо, родителям привет! Целую. Алексей Колесников".

В письмо была вложено фото: улыбающийся Лёшка с коротко подстриженной головой в окружении таких же бритых товарищей.

Я целовала его лицо на фотографии, целовала исписанный листок, сам конверт, и только потом засыпала.

Второе письмо, а точнее, открытка, — было поздравление с восьмым марта.

Третье, последнее письмо, которое я получила от Лёши, состояло из нескольких сухих строчек.

Это случилось перед летней сессией. Родители обещали, что при удачной сдачи экзаменов, отправят меня в Болгарию в студенческий лагерь, но я, хоть и с трудом, уговорила вместо Болгарии отправить меня в Хабаровск.

— Дочка, это же восемь часов лёта через всю Россию! А потом ещё в гарнизон несколько часов трястись на автобусе!

Но меня это нисколечко не пугало — я мечтала поскорей увидеть Лёшу. Зато очень пугало мою маму, и она настояла на том, чтобы лететь со мной вместе. Вне себя от радости, я тут же накатала Лёшке заказное письмо. Ответ пришёл довольно быстро:

"Привет, Белка. Получил твоё письмо с желанием приехать сюда. Выбирай Болгарию, даже не думай. Меня всё равно не отпустят. Тут всё очень строго. Я сам скоро приеду — октябрь не за горами. Пока. Алексей."

В различных вариантах я уже фантазировала нашу встречу, как в романтических фильмах, поэтому, сказать, что я не расстроилась — не сказать ничего. А в Болгарию я всё равно не поехала — схватила трояк по английскому — желание стараться, чтобы сдать на отлично сессию пропало напрочь.

Весь сентябрь от Лёши практически не было новостей, хотя я, чуть ли не каждый день, интересовалась и у Оли и у тёти Светы не сообщил ли Алексей дату приезда. Я даже повесила в своей комнате большой календарь, и исправно зачёркивала дни, отметив красным фломастером приблизительную дату его возвращения — восьмое октября.

В субботу — шестого, я пришла к Оле домой. Подруга была одна. Как всегда я первым делом спросила про Лёшу, но в ответ получила странный взгляд. Дёрнув плечом и опустив глаза, Ольга сказала, что пока новостей нет.

— А где родители? — поинтересовалась я, когда мы прошли в её комнату.

— Ушли в театр.

Из коридора зазвонил телефон и Оля, извинившись, вышла. Пока ждала, я взяла со стола конспект с английским языком и без особого интереса начала его пролистывать. Из тетради выпал знакомый серый конверт. Подняв его, сразу узнала характерный почерк.

Письмо от Лёши!

Насколько я знала, он никогда не писал отдельно сестре — только родителям, да и то, очень редко. Сначала не хотела открывать и читать, но Оля так долго болтала со своим парнем, что я не выдержала — сильнейшее любопытство взяло верх. Открыв конверт и развернув листок, начала с жадностью вчитываться в каждое слово:

«Привет, сестрёнка! Надеюсь, ты первой получишь это письмо, родителям ничего не говори — хочу сделать им сюрприз. Мы прилетаем четвёртого…

Четвёртого?! Так Лёша оказывается уже два дня как в Москве! А Оля сказала, что никаких новостей нет…

Командир купил нам билеты на самолёт, чтобы неделю не тряслись в поезде.

Нам?! Кому это нам?

После аэропорта мы с Яной сразу поедем на квартиру знакомых её родителей — те уехали в отпуск и оставили нам ключи, отдохнём, выспимся, а на следующий день, ближе к вечеру нагрянем домой с сюрпризом.

Какая Яна?! Какая квартира?! Что за чушь?!

Мы так подумали с Янкой и решили не затягивать со свадьбой. Думаю, недели — полторы вполне достаточно всё подготовить. Тем более, с нашей мамой мы всё успеем. Да и командир с женой как раз должны прилететь к этому времени. Деньги на свадьбу они нам уже дали.

СВАДЬБА?!?!?!

Не говори пока ничего Белке — сам ей скажу. Я, конечно, тот ещё козёл, не написал ей, но думаю, она меня простит. Юлька у нас девчонка красивая, наверняка, у вас там в институте полно парней, которые по ней слюни пускают. На всякий случай (мало ли что) пишу тебе наш адрес: улица Мартыновская, дом три, квартира двадцать четыре. Родителям ни слова! Я на тебя рассчитываю. Твой брат Алексей».

И в этот самый момент я умерла.

6 глава

Я застыла на месте. Письмо выпало из рук. Острая боль копьём пробила грудную клетку, вонзаясь прямиком в самое сердце. Все предметы в комнате, да и сама комната резко потеряла очертания, расплывшись перед глазами. Покачнувшись, я осела на пол. Меня всю трясло.

— Юльча, представь, что мне Борька рассказал! Упадёшь! Что с тобой? Почему ты сидишь на полу? Юля, да что с тобой?! Юля!

Голос подруги звучал глухо, еле слышно, словно издалека. Я медленно подняла голову, посмотрела на Ольгу, но никак не могла сфокусировать свой взгляд на её лице: оно казалось мне таким же размытым, как и всё вокруг. Через секунду услышала вскрик. Оля поняла, что я прочитала письмо.

— Как давно? — собственный голос в одно мгновение стал хриплым и чужим. Во рту всё онемело и пересохло. — Как давно… они… вместе?

— Ооооох… Как же по — дурацки всё получилось… Дура, я дура, ну почему подальше это чёртово письмо не засунула?! Юлечка, родненькая моя… — залепетала Оля.

Она опустилась рядом со мной на колени и попыталась взять мои руки в свои, но я резко от неё отстранилась.

— Ты знала?!

Глаза Оли наполнились слезами. Всхлипнув, она кивнула.

Боль острой бритвой вновь полоснула по сердцу.

— Расскажи мне… всё, — каждое произнесённое слово давалось с огромным трудом.

Оля с тяжёлым вздохом устроилась на полу, облокотившись спиной о кровать.

— Я не знаю всех подробностей, правда, Юль… Только знаю, что вроде как, у них с этой Яной завязалось ещё зимой, но рассказал он нам об этом только в начале лета, в тот самый раз, когда домой звонил. Предупредил тебе ничего не говорить, ну мы с родителями и подумали, что может несерьёзно у него там… Ну, знаешь, как бывает: молодой парень в армии, девушек нет… а тут дочь командира нарисовалась, вся из себя такая…

— Девушек нет… Дочь командира, — эхом повторила я. — Нет, Оля! Я не знаю, КАК бывает, потому что у меня не могло и не может быть ничего подобного!

Я вскочила на ноги.

— Ты видела их?!