Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 1

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ

Том 1

От древнейших времен до 1917 года

Предисловие

«Очерки истории российской внешней разведки» по содержанию, охватываемому периоду и объему — первое подобное издание.

Разведка — это необходимый механизм, решающий целый ряд важнейших государственных задач. Это доказала история. Это доказывает и современность.

Можно ли говорить о своеобразии российской разведки, свойственных только ей чертах? Конечно, есть целый ряд характеристик, которые отличают разведку вне зависимости от ее национальной принадлежности: методы и приемы работы, структура, позволяющая добывать материалы политического, военного, научно-технического, экономического характера, использование так называемого «человеческого фактора» — иными словами, агентуры, доверительных связей, применение технических средств. Но, тем не менее, хотелось бы сказать об особенностях российской разведки. Может быть, они (пусть меня не осудят читатели за рубежом) — в несколько большем, чем у других, патриотизме, самоотверженности, меньшем, чем у других (и по субъективным, да и по объективным причинам), влиянии материального фактора на деятельность офицера-разведчика, большей склонности к самопожертвованию ради своего народа.

Конечно, «в семье не без урода» — это характерно для всех разведок мира. Но, может быть, наши «уроды» все-таки уродливее других. Напомню слова бывших руководителей ЦРУ Хелмса и Колби о том, что они не знали ни одного перебежчика из советской разведки, который бы не руководствовался материальными соображениями, иными словами, мотивами наживы. Этого нельзя сказать о всех зарубежных лицах, пришедших к сотрудничеству с нами.

Когда мы ведем читателя в нашем многотомнике «Очерков» от эпохи к эпохе, то при всей разрозненности отдельных событий, при всей их специфичности прослеживается общее магистральное направление деятельности разведки. На любом историческом этапе, при любом строе, в любых обстоятельствах она защищала интересы государства. Не отсюда ли проистекает акцент на деполитизацию разведки, к чему мы осознанно пришли сегодня, в постсоветскую эпоху? Естественно, что эта деполитизация относительна. Государство всегда защищало и защищает интересы не только общенациональные, но и правящих групп. А разведка всегда была и остается отражением государства. Как увидит читатель, один из российских разведчиков в начале XX века П.И. Рачковский служил не только интересам Отечества, но и царскому департаменту полиции, ведя слежку за русской политической эмиграцией за границей. Не была изолирована разведка и от трагических сталинских репрессий. Но что важно отметить — она, не являясь правоохранительным органом, меньше других повинна в происшедшем и, будучи в наибольшей степени связанной с зарубежными странами, вобрав в себя элиту вооруженных сил, в большей степени, чем другие, пострадала от кровавых репрессий. Десятки, сотни разведчиков были отлучены от своей профессии, арестованы, расстреляны.

Вопросы деполитизации, деидеологизации разведки особенно важны и актуальны в наше время. В чем они проявляются? Разведка — нужно сказать об этом со всей твердостью — не участвует во внутриполитической жизни России. Конечно, каждый ее офицер и служащий не только могут, но и должны питать симпатии или антипатии к той или иной политической, общественной силе в РФ. Манкурт, робот, лишенный чувств, эмоций, привязанностей, неприятия того, что он считает плохим, не может быть разведчиком. Но он не может и руководствоваться своими политическими симпатиями или антипатиями в повседневной работе. Там он должен думать лишь о национальных интересах страны — в этом, как ни парадоксально это звучит, и заключается деполитизация разведки. Естественно, при этом разведчик должен быть привержен демократическим ценностям и верен закону — это чрезвычайно важно для всех без исключения.

Несколько слов и об отказе от идеологизации внешней разведки. Этого термина вообще не было до 1917 года. Однако в период существования СССР разведка, как и любой другой государственный инструмент, не могла не быть идеологизированной. ЧК, НКВД, КГБ, включая внешнюю разведку, были оружием партии, и именно в этом качестве под марксистско-ленинскими лозунгами осуществляли свою деятельность.

Лучшие источники, зарубежные помощники приобретались советской разведкой на идеологической основе. Еще будучи заместителем директора Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, я хорошо и близко знал работавшего там старшего научного сотрудника Дональда Маклейна. Это был один из самых умных и образованных людей, которые встречались на моем жизненном пути. Д. Маклейн в прошлом работал на советскую разведку. Директор одного из ведущих департаментов английского МИД, он обладал информацией первостепенной, подчас жизненной для Москвы ценности и передавал эту информацию нам. Д.Маклейн, будучи выходцем из семьи шотландских лордов, руководствовался не материальными соображениями. Как бы мы ни относились сейчас к нашему идеологическому прошлому, но именно идеи этого прошлого привели Маклейна и многих ему подобных в советскую разведку.

Многие предрекали, что деидеологизация СВР в нынешних условиях лишит нас возможности выходить на сотрудничество с зарубежными источниками информации. Это оказалось не так. Теперь мы не говорим об идеологической основе приобретения зарубежных помощников. Но продолжает действовать политическая заинтересованность многих людей в сотрудничестве — теперь уже не с советской, а с российской разведкой. За этим стоят и нежелание видеть мир «однополюсным», и опасения угрозы односторонней перекройки послевоенных европейских границ, и понимание роли России как фактора стабильности в Европе и в мире в целом.

Так что деидеологизация разведки отнюдь не ликвидировала и даже не подорвала ее как важнейший инструмент российской политики.

Нужна или не нужна разведка — вопрос чисто риторический. Ни одно более или менее крупное, а тем более великое государство не способно и не сможет обойтись без нее. Она, очевидно, отомрет с ликвидацией государств, но такая перспектива существует только в теории и не просматривается в жизни. Между тем в истории российской разведки было два периода, когда необходимость ее существования или не осознавалась, или подвергалась сомнению. Первый из них — становление Российского государства. Разведка в этот период еще не оформилась в самостоятельный институт государственной власти, возникала и образовывалась не только «под крышей», но и как составная часть дипломатического здания. Очевидцами второго периода мы были в недалеком прошлом, когда эйфория выхода из холодной войны настолько замутила умы, что некоторые лица в России стали проповедовать отказ от разведки в эпоху «цивилизованных отношений», к которым приближается мир.

Насколько быстро происходит такое приближение? Так или иначе, но ни в одном государстве — бывшем противнике СССР в эпоху холодной войны — вопрос о необходимости сохранения разведки вообще не дебатировался. Об изменении акцентов в ее деятельности — да. Об отказе от некоторых методов работы — тоже да. Но никогда — об отказе от разведки как важнейшего инструмента государственной политики.

В 1992 году у меня брал интервью один английский журналист, который спросил: готова ли, с моей точки зрения, Россия отказаться от ведения разведывательной работы по Англии, если Англия примет те же условия в отношении России? В нашем взаимосвязанном, тесно переплетенном мире решение такого вопроса на двусторонней основе, конечно же, невозможно. А если все страны вместе решат отказаться от разведки? Ну что ж, тогда это можно обговаривать, но, честно говоря, лишь неисправимые фантазеры могут поверить в такую перспективу.

Одной из особенностей российской разведки является преемственность, верность лучшим традициям предшествовавших ей единопрофильных служб. Мы никогда не отрекались и не отрекаемся от всего хорошего, полезного, важного для государства, общества, народа, что было наработано за многие десятилетия и века в России предшественниками СВР, в том числе, естественно, и в Советском Союзе. Но признание преемственности отнюдь не означает отказа от критического отношения к своей истории. Читатель поймет это и из «Очерков», в которых показаны не только «светлые», но и «темные» стороны деятельности разведки.

Многотомные «Очерки» подводят читателя к современной внешней разведке России. Чем она занимается после окончания холодной войны, какие задачи решает, на чей алтарь отдает силы, здоровье, а иногда и жизни своих офицеров?

Можно считать, что в конце XX века Россия переживает один из самых нелегких этапов истории. Экономический кризис, неурегулированность отношений между центром и частью периферии, угроза территориальной дезинтеграции или, во всяком случае, отторжения отдельных ее частей, сопротивление реинтеграционным процессам на территории СНГ, политическая необходимость отстаивания позиций самостоятельной великой державы на международном поприще, опасения, связанные с тем, что РФ входит в мировое хозяйство преимущественно как сырьевой его элемент, в то время как другие великие державы уже взяли и успешно осуществляют курс на развитие наукоемкого высокотехнологического производства, — все это признаки нелегкого времени. Но и в самые тяжелые дни ни один из зрелых политиков не сомневался в том, что Россия — с ее огромным человеческим потенциалом, великой историей, выдающимся вкладом, внесенным в мировую цивилизацию, неисчислимыми природными ресурсами, большими заделами в фундаментальной науке — не может застрять на этом этапе. Она была, есть и будет великой державой. Разведка в числе других важнейших государственных механизмов на всем протяжении истории Российского государства помогала ему преодолевать тяжелые периоды — в этом тоже еще одна канва, объединяющая «Очерки» в единое целое.