Вадим Каргалов - Конец ордынского ига

Введение

История человечества знает несколько опустошительных, варварских нашествий, которые остались в памяти народов как время тяжких бедствий, неисчислимых жертв, разрушений памятников культуры, насилий и бесчинств завоевателей.

Народы Западной и Южной Европы с ужасом вспоминают о нашествии азиатских кочевников — гуннов, которые в V в. новой эры буквально сокрушили тогдашнюю европейскую цивилизацию; имя вождя гуннов Аттилы стало символом бессмысленных разрушений и жестокости.

Значительно меньше вспоминали в Западной Европе об ордынских завоеваниях, потому что полчища внука основателя Монгольской империи, возглавившего было поход «к морю Франков», Батыя только кратковременно и с самого края затронули европейские государства. Нашествие остановилось, споткнувшись на русском пороге. Героическая борьба русского народа и других народов нашей страны — вот что спасло европейскую цивилизацию, сорвало бредовые планы завоевателей о создании «мировой империи».

С удивительной для своего времени, гениальной прозорливостью оценил всемирно-историческое значение борьбы Руси против завоевателей А. С. Пушкин: «России определено было великое предназначение: ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией»[1]. Великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышевский писал: «Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские.., а спасителями — спасителями от ига.., которое они сдержали на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей, правда, подвергавшеюся всем выстрелам, стеною, которую вполовину было разбили враги...»[2].

Немало усилий приложили апологеты завоевательных войн, чтобы оправдать ордынские завоевания, отыскать какое-то «благо» от подчинения народов власти ханов «мировой империи», рассуждали об особой «избранности» завоевателей и военных талантах Чингисхана и его последователей[3]. История опровергает подобные рассуждения. Завоевания стали страшным бедствием и для их жертв, и для самих завоевателей, обрекая последних на социальный и культурный застой. Размышляя о судьбе; завоевателей, молодой Чернышевский писал в 1846 г.: «Жалко или нет бытие подобных народов? Быша и бяша, яко и не бывше. Прошли, как буря, все разрушили, сожгли, полонили, разграбили и только... Быть всемогучими в; политическом и военном смысле и ничтожными по другим, высшим элементам жизни народной?»[4].

События нашествия Батыя и последующих 240 лет ордынского ига на Руси можно рассматривать с точки зрения тех бедствий и страданий для русского народа, которые принесло завоевание; некоторые историки так и делают. Но возможна и диаметрально противоположная точка зрения. Столетия ордынского ига были не только временем угнетения и хищнической эксплуатации ордынскими ханами Руси, но и временем героической борьбы русского народа за свободу и независимость, временем великого подвига народного, национального подъема и осознания русскими людьми единства родной земли, которое привело к созданию могучего Российского государства. Если рассматривать отечественную историю XIII — XV вв. с этой точки зрения, то яснее становится историческая перспектива, сама сущность жизни русского народа в тяжкие столетия ордынского владычества. В конечном итоге за этой точкой зрения главное — историческая правда, подтвержденная опытом истории.

Глава 1.

«Батыев погром»

Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь началось поздней осенью или в начале зимы 1237 г.; однако другие народы нашей Родины давно уже вели борьбу против завоевателей, сдерживая их продвижение на запад. Три года воевали с полчищами Чингисхана, основателя, Монгольской империи, народы Средней Азии (1219 — 1221), несмотря на то что 200-тысячному войску завоевателей хорезм-шах Мухаммед смог противопоставить только феодальные ополчения, разбросанные по отдельным крепостям. Из уст в уста передавались сказания о славном воителе Тимур-Мелике, который с отрядом храбрецов, неожиданно нападая, неоднократно разбивал многочисленные ордынские рати и уходил от преследования, чтобы снова в другом месте обрушиться на врага. В тылу завоевателей поднимались народные восстания. Чингисхану удалось установить в Средней Азии «тишину», но это была тишина кладбища. Цветущая ранее страна превратилась в пустыню, сотни тысяч людей погибли, уцелевшие были проданы в рабство или превращены в ордынских данников. Сгорели богатые города, разрушены сложные ирригационные системы, которые строились веками, погибли многие выдающиеся памятники архитектуры и искусства. Разорение Средней Азии хорошо показало, что несли завоеватели соседним оседлым странам. А завоевательные планы Чингисхана были поистине безграничными. По словам современника, он замышлял «разорить или обратить в рабство всю землю».

В 1222 г. тридцатитысячное конное войско Джебэ и Субудая вторглось в Закавказье, «совершая по прежнему обыкновению избиение и грабежи на всяком месте, которое попадалось наТгути». Знамя борьбы с завоевателями подхватили народы Азербайджана и Грузии, которые нанесли им большие потери, но не сумели остановить продвижение ордынских туменов дальше на север. По берегу Каспийского моря Джебэ и Субудай прошли на Северный Кавказ, в земли аланов. Здесь их ожидали новые бои. Аланы и кочевавшие поблизости половцы, как свидетельствует персидский историк Рашид-ад-Дин, сообща сразились с ордынцами, но «никто из них не остался победителем». Предводителям ордынского войска помогло только коварство. Подарками и обещаниями мирного договора они склонили половецких вождей к уходу из земли аланов, а затем «одержали победу над аланами, совершив все, что было в их силах по части убийства и грабежа». А потом напали на половцев, «когда они, полагаясь на мирный договор, спокойно разошлись по своим областям». Ордынцы «нагрянули внезапно, убивая всякого, кого находили».

Русские полки впервые встретились с завоевателями в 1223 г. на р. Калке, куда они пришли, чтобы помочь половцам. Феодальные дружины русских князей потерпели поражение, многие воины погибли, «и был вопль и печаль по всем городам и волостям», горько отмечал летописец. Но Субудай и Джебэ не пошли дальше на запад. Их разведывательный поход показал, что народы Восточной Европы будут оказывать завоевателям упорное сопротивление и что для нашествия на запад потребуются значительно большие силы. К тому же на обратном пути ордынские полководцы потерпели сильное поражение от волжских болгар. По свидетельству арабского историка Ибн-аль-Асира, болгары «в нескольких местах устроили им засады, выступили против них, встретились с ними и, заманив до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они остались в середине. Поял их меч со всех сторон, перебито их множество и уцелели из них только немногие». Чингисхан так и не сумел начать вожделенный поход на запад, к «морю Франков». Он умер в 1227 г., завещав «покорение вселенной» своим преемникам. Главная роль в наступлении на Восточную Европу отводилась хану улуса Джучи, западной части Монгольской империи, внуку Чингисхана Бату-хану, которого русские летописцы называли Батыем[5].

Решение о возобновлении наступления на Восточную Европу было принято новым великим ханом Угедеем на курултае (съезде кочевых феодалов) 1229 г. В степи Прикаспия вторглись конные тысячи улуса Джучи. Вскоре в войну были вовлечены и волжские болгары, земли которых примыкали к прикаспийским степям. Однако успехи Батыя, которого восточные авторы называли «очень могущественным», оказались весьма скромными. За пять лет войны завоеватели дошли на западе до низовьев Волги, на севере — до границы леса и степи, где волжские болгары воздвигли мощные оборонительные линии и остановили их продвижение; по словам летописца, ордынцы «зимоваша, не дошедше Великого града Балгарьскаго». Оказал сопротивление завоевателям и башкирский народ.

В 1235 г. великий хан Угедей «во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения и истребления остальных непокорных». О том, кого великий хан считал «непокорными», явствует из решения курултая «завладеть странами Булгар, Асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были еще покорены и гордились своей многочисленностью». Новый поход планировался как общемонгольский: «в помощь и подкрепление Бату» было направлено 14 «царевичей», потомков Чингисхана, со своими ордами. Осенью 1236 г. «в пределах Булгарии царевичи соединились. От множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные»[6]. Нашествие Батыя началось. Объединенное войско нескольких ордынских улусов значительно превосходило по численности войска стран, которые становились жертвами нашествия: в распоряжении Батыя было около 150 тысяч конных воинов, объединенных единым командованием, хорошо вооруженных, привычных к длительным переходам[7].