Алла Бегунова - Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I

А. И. Бегунова

Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I

Предисловие

Жаль, что в наше время слова «гусарский характер», «гусарствовать», «настоящий гусар», пришедшие к нам из прошлых веков, нередко употребляются в ироническом смысле или даже для осуждения. Когда-то они имели совершенно другое, прямое значение. Так говорили о людях, которые не терялись ни при каких обстоятельствах, могли всегда действовать быстро, напористо, смело. И таких людей было немало, потому что служба в легкой кавалерии требовала от солдат и офицеров именно этих качеств.

В отличие от тяжелой (кирасиры) и средней (драгуны) конницы, выступавшей на поле боя большими массами, в шеренгах и сомкнутых строях, гусары часто действовали небольшими отрядами. Они вели разведку, несли боевое охранение, выставляли передовые посты, совершали рейды и набеги на тылы и коммуникации противника. Такие задачи были по плечу лишь отчаянно храбрым всадникам с высокой индивидуальной подготовкой в верховой езде, умевшим отлично владеть как холодным, так и огнестрельным оружием.

Служба в гусарах считалась опасной. Недаром Иоахим Мюрат, один из лучших маршалов Наполеона, начинавший свою карьеру в легкой кавалерии, говорил, что настоящий гусар никогда не доживает до тридцати пяти лет. Это была правда. А потому в русском «Его Императорского Величества Воинском Уставе о полевой гусарской службе» предписывалось: «Понеже у гусар по их трудной службе более раненых и больных, как в других кавалерийских полках, бывает, то полковому Шефу стараться иметь лекарей совершенно искусных…»{1}

Откуда же появились гусары и почему они заняли столь почетное место в рядах регулярной европейской кавалерии?

Русская «Военная энциклопедия», массовое и очень популярное в начале XX века издание, предлагало читателям такую трактовку этого слова: «гусары, род легкой конницы, появились впервые в Венгрии, при короле Матвее Корвине, который в 1458 году образовал особое ополчение для защиты границ от нападений турок. В состав этого ополчения венгерское дворянство назначало из своей среды каждого двадцатого дворянина в полном снаряжении и вооружении». От венгерских слов «Husz» («двадцать») и «ar» (подать) и произошло название «гусар»…{2}

Однако западно-европейские историки, признавая, что гусары как род иррегулярной конницы впервые появились в странах Восточной Европы, приоритет в создании подобных легко-конных отрядов все-таки отдают туркам. По их мнению, в Османской империи в начале XV века существовали формирования всадников, которые называли себя «гунали». Они были вооружены длинными кривыми саблями с широким клинком, ездили на легких восточных лошадях, на седлах с высокими луками, покрытыми звериными шкурами мехом наружу. Совершенно особой, не похожей на одеяния воинов XV века была их одежда: две куртки со множеством пуговиц и шнуров вместо петель, высокая, конической формы шапка, узкие штаны. Все это и послужило образцом для подражания венгерским дворянам, а также дало название их ополчению{3}.

Из Венгрии гусары прежде всего попали в Польшу. При короле Стефане Батории (1576–1586) в гусарах служил цвет польского дворянства. Представляя собой все ту же иррегулярную конницу, польские гусары были тяжеловооруженными всадниками. Они имели длинные копья с флюгерами, латы, украшенные сзади огромными крыльями.

В первой половине XVII века «гусарские шквадроны» появились и в России. О поселенных в Новгородской земле гусарах числом от 417 до 465 человек сообщают росписи поселенного войска в 1679 и 1681 годах. Однако эти гусары относились не к легкой коннице, а к тяжелой, у них были латы, шлемы, сабли, мушкеты. Длинное копье служило главным их отличием от рейтар и драгун. Видимо, в данном случае русское правительство взяло за образец не венгерское, а польское войско.

Итак, можно сказать, что история гусар в Европе насчитывает несколько веков: от середины XV столетия до Первой мировой войны, когда гусарские полки последний раз выходили на поля сражений. В этой истории есть немало ярких страниц, но самые интересные из них, без сомнения, связаны с периодом наполеоновских войн. Именно тогда гусары приобрели большую популярность в обществе. Они прославились не только боевыми подвигами, но и своей манерой поведения, образом жизни, который в полной мере отвечал романтическому духу этой эпохи.

В России идеологию гусарства замечательно выразил Денис Васильевич Давыдов, «поэт, гусар, партизан», как определили его личность современники. В «гусарской лирике» Давыдова литературный критик Виссарион Белинский увидел «истинно русскую душу — широкую, свежую, могучую, раскидистую», соединившую «удалое разгулье с высокостию чувств, благородством в помыслах и жизни».

Поскольку Д. В. Давыдов действительно около трех лет служил обер-офицером в гусарском полку, то некоторые реалии быта, традиций и обычаев русской легкой кавалерии начала XIX века нашли в его стихах довольно правдивое воплощение. Некоторые, но далеко не все, так как цель поэта — создавать образы, а не писать всеобъемлющую картину повседневной жизни.

Для того чтобы узнать, какой на самом деле была повседневная жизнь русских гусар в эпоху их расцвета, нужно перелистать архивные материалы, инструкции и Уставы, воспоминания современников, военно-исторические исследования. Задача эта непростая, но все-таки выполнимая. Попытка восстановить хотя бы фрагменты безвозвратно ушедшего времени, приблизить век XIX к веку XXI, оживить портреты наших легендарных соотечественников — участников великих событий — и сделана в данной книге. Насколько она удалась — судить читателям…

Глава первая

Гусарские полки в Европе

До начала XVIII столетия и в первые его годы гусарские формирования существовали и в некоторых странах Западной Европы: в Австрии, во Франции. Однако почти никаких материалов об их организации, личном составе, форменной одежде, вооружении не сохранилось. Историки отмечают, что служили в них, как правило, выходцы из Венгрии. Они нанимались на службу к западно-европейским монархам и формировали свои отряды, воины которых носили национальную одежду: суконные шапки, опушенные мехом, короткие куртки, расшитые шнурами и пуговицами, короткие сапоги. Для устрашения противника гусары накидывали на плечи звериные шкуры мехом наружу. Они ездили на лошадях венгерской породы — невысоких, но очень подвижных, применяя для управления не строгие мундштуки, как кирасиры и драгуны, а легкие трензельные поводья.

По крайней мере, так выглядит унтер-офицер французского гусарского Ратского полка (les hussards de Rattsky) на рисунке, датируемом 1720 годом. Эти гусары, безусловно, относились к легкой кавалерии и заметно отличались от кавалерии тяжелой и средней. Во всяком случае, они хорошо ездили верхом.

Кирасиры и драгуны, составлявшие тогда массу европейской регулярной конницы, этим похвастаться не могли. Уставы предписывали им ходить в атаку «маленькой рысцой» и вести залповый огонь с коня. Бо́льшую часть своего времени солдат-кавалерист посвящал чистке оружия, амуниции, обмундирования и изучению пешей службы и стрельбы из кремнево-ударного ружья. Конница превратилась в ездящую пехоту, утратив главное свое предназначение — быть самым мобильным и маневренным родом войск. Она ждала своего реформатора, и он появился. Это был прусский король Фридрих II (1712–1786), вступивший на престол в 1740 году.

Пруссия

В 1721 году в Пруссии было два гусарских отряда (9 эскадронов, около тысячи человек). К 1732 году они уже имели названия: «Берлинские гусары» и «Гусары короля». Их форменная одежда была очень красива: гусары носили светло-зеленый доломан (короткую куртку, обшитую шнурами, галунами и пуговицами) и темно-зеленый ментик (такую же куртку, но еще и опушенную мехом), а также светло-зеленые чакчиры — узкие суконные штаны. Молодой король, проинспектировав оба полка, нашел, что они, как и вся прусская кавалерия, обучены плохо: «В виду неприятеля они никуда не годятся и постоянно опаздывают…»

Однако буквально за два-три года Фридриху удалось изменить образ действий своих конников и создать новые правила обучения кавалеристов. Прусский король совершил переворот в подготовке кавалерии, поставив на должную высоту индивидуальное обучение солдат верховой езде. По его приказу в каждом полку построили манеж и завели берейторов. Рекрутов сперва немного обучали пешему строю, затем сажали на лошадей, и они без стремян ездили до тех пор, пока их посадка не становилась «совершенно безукоризненной».