Alexandrov_G - Дверь в стене

1

Мы живём во времена, когда на мир изливается сбивающий нас с ног поток информации. Хлещет, несётся, тащит нас за собою, мы только время от времени, отфыркиваясь, голову успеваем наверх выставить, да тут же дно из под ног уходит, пятка едет, локоть опоры не находит, бултых, и опять кружит, вертит нас, забивает нам рот, нос, глаза, уши, где верх, где низ, где мы, где они, где он, где она, не разобрать, не понять, не определить, чёрт с ними со всеми, но и себя не найдёшь, карау-у-ул!

А караулу что… Караул давным-давно устал и спасение утопающих ныне стало делом рук самих утопающих. Утонуть мы ещё утонули не совсем, и не про нас пока кричат детские голоса, приглашающие милого тятю полюбоваться на богатый улов. Так что давайте-ка мы от потока немножко в сторонку отползём, пусть без нас струит эфир, бежит, шумит Гвадалквивир, ну, а мы - на бережок и попытаемся обрести если не душевное равновесие, то хоть почву под ногами. Попробуем спастись. Ну хоть понарошку, хоть на словах, времена ведь такие пошли, что скоро и словами не спасёшься. Так что давайте-ка мы о вечном, о вещах, как говорится, базовых. О камнях треугольных, тех самых, что кладутся во главу угла.

Итак - есть планета.

Планета называется Земля.

На планете есть 192 государства.

192 паука в банке.

В баньке.

Деться им из баньки некуда. Некоторые и рады были бы куда сбежать, да нет, брат, шалишь, живи тут! Ну и живут наши пауки как могут. И как могут умирают. "Шёл, шёл паучок и упал на бочок."

Для того, чтобы жить и падать не слишком часто, потребны какие никакие правила, "паучье общежитие", "мир без границ", "мирное сосуществование" и прочая паутина. Правила подразумевают и того, кто эти правила не только установит, но ещё и будет иметь возможность заставить остальных эти правила соблюдать. Причём вне всякой зависимости от того, всем ли эти правила нравятся. "Dura Lex Sed Lex."

Ну и вот - тем, кто заставляет всех остальных жить не "по совести" и не "по лжи", а "по закону", является самое сильное из имеющихся на данный момент в баньке государство. Не заходя в прошлое слишком уж далеко (не углубляясь в него и, Боже упаси, не ускоряясь), припомним, что в сравнительно недавние времена таким "мировым жандаромом" или "смотрящим" была Испания, её сменила Франция, а Францию сменила Британская Империя. Уже на нашей памяти за право занять пригретое британцами местечко сошлись победители во Второй Мировой Войне США и Россия. Глобальная схватка соискателей, длившаяся почти сорок лет, называлась Холодной Войной и Россия эту войну проиграла.

Победитель, Соединённые Штаты, заставляет сегодня ходить всех остальных по струночке. Это ни плохо, ни хорошо, это так, как оно есть. Некая закономерность, иначе и быть не могло. Иначе в том смысле, что победитель всегда один. Но что заставляет его стремиться к победе? Что является стимулом? "Мотивацией"? Что заставляет то или иное государство стремиться к "одиночеству тигра в джунглях"? К "одиночеству паука в баньке"?

Нельзя не заметить, что как только очередной тигр добивается вожделенного "одиночества", то в качестве нагрузки он получает не благодарность остальных обитателей джунглей, а всеобщую нелюбовь. Что-что, а это - обязательно. И не знаю, как относились к данному явлению испанцы и французы, но вот британцы были к чужой нелюбви равнодушны, а американцам на неё откровенно наплевать. Вопрос любви-нелюбови не так немаловажен как может показаться. Вот, скажем, русским (русским как нации) по какой-то причине нужно, чтобы их непременно любили, а ведь, победи в Холодной Войне Россия и к ней в мире относились бы примерно так же, как традиционно относятся к русским поляки. И если России суждено вновь собраться, вернуться и предпринять повторную попытку восхождения, то данное обстоятельство следует учитывать с самого начала.

У этой медали есть и другая сторона. Что даёт победителю силы не обращать внимания на косые взгляды других многоглазчатых пауков?

(Какие, однако, сложности и какие страсти, а? Шекспир, да и только. С примкнувшим к нему Фёдором Михайловичем.)

Ну, ладно… Так вот - простецы объясняют упорство и долготерпение стремящегося к "мировому господству" государства в высшей степени приземлённо - "ресурсы!" - говорят они. "Нефть" - говорят они. "Золото!" - говорят они. "Много денег и машин!"

У простецов разбегаются глаза. Прямо как у маленьких паучков. Глазками - сверк-сверк, ресничками - мырг-мырг. "Меня бы в главные пауки! - думает он, - я бы сразу в Эмираты, там мне муху потолще и позеленее, и я с нею в ванну с шампанским - бух! Плюх! Вот это жисть…"

При этом никто не видит (и не хочет видеть) и не понимает (и не хочет понимать, вот ведь в чём всё дело!) какие усилия требуются от победителя. От условного Испанияфранциябританияамерика. Ему, победителю, ведь не голая муха-цокотуха в подставленные руки сверху с визгом сваливается, ему на плечи ложится великая, непредставимая человеческим умом тяжесть, победитель начинает "держать" мир.

Победитель - это Атлант. Не всегда красивый, но тут уж ничего не поделаешь, кто выиграл, тот и держит.

А теперь подумайте сами - на фига пауку баян? На фига ему эта тяжесть? Мало того, что трудно, так ведь даже и нос не почешешь, если в ноздрю муха заползёт. Стоит наш Атлант, и только рожи грозные корчит, а муха знай себе - резвится.

Так вот дело всё в том, что все мыслимые и неосмысляемые нами трудности искупаются всего одним обстоятельством - "удерживающий" получает право "творчества", он творит реальность, в которой мы с вами живём. Грубо говоря, он получает право рисовать декорации в театре, зрителями в котором явлются "паучки". Люди. Человечество.

"Удерживающий" получает право создать "конструкт". И он этим правом, что вполне естественно, пользуется невозбранно. Он задаёт "тему" декорации.

"Лето, залив, горы."

И остальные, хотят они того или нет, но начинают жить летом, в заливе у подножия гор.

И остальные (если они того хотят) могут поучаствовать в процессе. И вот тут начинается интересное. Участвовать может каждый, но в рамках не только картины, но ещё и заданной темы. Хочешь рисовать? Да пожалуйста - можешь нарисовать пальму или белый барашек на бегущей к берегу волне, но всё рисуемое не должно из заданной темы выпадать. "Ни-ни-ни!" Может, конечно, сыскаться (и непременно время от времени сыскивается) некий rebel without a cause, этакий "хулиган", пытающийся намалевать белого медведя на пляже, но такого паука, сбившись в кучу, быстро скрутят большинством под зубовный скрежет меньшинства, которому обрыдли солнышко и "бриз".

Для того, чтобы внести в реальность детали, позволяющие радикально изменить её смысл, нужно для начала сменить "удерживающего".

Хочешь других декораций? Нет ничего легче - становись сильнее США, сменяй их в их роли, и рисуй на заднике, что твоей душеньке угодно. Не нравится лето и залив? Никто не мешает тебе загрунтовать старое изображение и изобразить вместо него ледяную пустыню с медведями, северным сиянием и чукчами в чуме. И у остального человечества немедленно пойдёт пар из рта, оно научится есть сырую рыбу, а вместо бикини в моду войдут расшитые бисером кухлянки. А самым популярным мальчуковым именем станет имя Аркаша. Ну, а пока этого не произошло, Аркаша, как и все, ходит в шортах по палубе плывущей где-то под Южным Крестом яхты.

Очень важно ещё вот что - удерживающий получает то преимущество, что его язык становится языком мира. Языком, который наиболее точно описывает реальность. И тогда, как встарь, далеко не одни только великие русские писатели начинают почитать своим долгом вставлять в нетленку фразы, а то и целые страницы на французском, точно так же, как и сегодня "элиты" ста девяносто одного государства предпочитают изъясняться на языке государства под номером сто девяносто два.

При этом по той причине, что декорация - декорация, то и изображение на неё наносится кистями и красками, и подправляется картинка тем же самым. Тоже кистями и тоже красками.

Так вот кисти и краски эти называются пропагандой.

И у держащего на себе мир пропаганда ему под стать - валик на рукояти и к валику ведро белил, а у других - тюбик и кисточка. А есть ещё и такие, у которых школьный набор акварельных красок, и они тоже лезут, путаются под ногами, сопят, норовят чего-то там в уголочке пририсовать. Ну гении же! "Уго Чавес и Муаммар Каддафи." А рядом с ними совсем малышок, подпрыгивает, тянется, в ручонке у него уголёк, рисовать он толком не умеет, но тоже по себе память на картине оставить хочет, пишет, старается, подпрыгнет - буковку, подпрыгнет - буковку. "Му-га-б… б… … е". Торопится, спешит, пока по нему всему вместе с его угольком валиком не прошлись. "Хоть день, а мой!"

2

Мировой "конструкт" или декорации, в окружении которых мы живём, создают некий контекст, некую псевдореальность, которую человечество принимает за реальность истинную и относится к ней в высшей степени серьёзно, как и положено, вообще-то, к реальности относиться.