Игорь Богданов - Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Игорь Богданов

Дым отечества, или

Краткая история табакокурения

Предисловие

«Rien ne prove davantage la bizarerie des choses humaines que l’histoire du tabac».

«Табак есть главным образом растение…»

«Шутки в сторону, трубки вон изо рта!»

Курение табака уже давно стало привычкой, физиологической потребностью, социальным явлением, не выветриваемым и практически неискоренимым никакими силами, указами, законами, просьбами, неурожаями на табачных плантациях, предостережениями врачей, неурочным закрытием табачного киоска, явными и скрытыми угрозами со стороны родителей (жен, мужей, тещ), тренеров, педагогов и соседей по купе/больничной палате /квартире/комнате/постели.

Человека издревле тянуло к раздражающим нервную систему, возбуждающим, наркотическим и дурманящим веществам — к чаю, например, или к кофе, или к мухоморам. Пряности составляли главный предмет торговли во все времена, а история виноделия ведет отсчет со всемирного потопа. Геродот говорит, что в его эпоху галлы и кельты упивались дымом какой-то травы, а очевидцу, да еще с таким именем, нельзя не верить.

Само слово «табак», согласно некоторым, непроверенным настоящими курильщиками версиям, происходит от «Тобаго» — названия острова в Атлантическом океане. Другие, якобы более здравомыслящие головы, утверждают, что первыми курильщиками на свете были жители Кубы. Как бы там ни было, товарищи Христофора Колумба и Фернандо Кортеса, много повидавшие по ту сторону океана (курящего человека они впервые увидели 12 октября 1492 года на острове Сан-Сальвадор, который входит в состав Багамских островов) и перенявшие некоторые тамошние привычки, по возвращении домой, в Европу, курили напропалую. При этом они были уверены, что наконец-то одержали победу над скукой, вечной спутницей долгого плавания. Надо полагать, что по пути в Америку их одолевала такая тоска, что не было решительно никакого способа совладать с нею.

Американский писатель Вашингтон Ирвинг так описывает сцену знакомства европейцев с табаком (в переводе на русский 1836 года):

«На возвратном пути они (испанцы. — И. Б.) увидели в первый раз употребление растения, из которого впоследствии изобретательная прихоть человека сделала предмет всеобщей роскоши, вопреки сопротивлению чувств. Несколько диких расхаживали с горящими головнями и какою-то сухою травой в руках; эту травку (так в тексте. — И. Б.) они скатывали в свитки или трубочки, потом один конец зажигали, а другой брали в рот и начинали втягивать и выдыхать из себя, попеременно, дым. Туземцы называли эти свитки табак, — имя, сообщенное впоследствии и самому растению, из которого он приготовляется».

По свидетельству одного итальянского купца, принимавшего участие в экспедиции Колумба, великий мореплаватель был до крайности изумлен, увидев, как туземцы выпускают из себя дым; до этого испанцы полагали, что дым из ноздрей могут пускать только черти. Жертвой этого убеждения стал один из членов экипажа Колумба — Родриго де Херес. Когда Родриго вернулся в родной город Айямонте, кое-кто из его соотечественников увидел, что из носа у путешественника идет дым и тотчас решил (не без консультации с местным священником): матрос одержим дьяволом! Бедняга был заточен в тюрьму, где провел три года — именно столько, по мысли его мучителей, надобно, чтобы изгнать дьявола. А ведь могли бы и проявить снисхождение: все-таки Родриго — первый европеец, который попробовал курить табак. Был еще один человек из команды Колумба, который рискнул закурить, — Луис де Торрес, однако неизвестно, пострадал ли он за свою любознательность. Зато доподлинно известно, что за те три месяца, что корабли Колумба находились в Вест-Индии, оба испанца успели пристраститься к курению.

Современник Колумба и его соотечественник Гонзало Овиедо, проживший какое-то время в Новом Свете, едва ли не первым из европейцев стал свидетелем того, как обитатели одного из островов, «красные, как медь, нагие люди»[2] заворачивают какую-то траву в лист маиса. Потом один конец этого свертка запихивают себе в рот, а другой поджигают, после чего начинают выпускать клубы дыма изо рта и носа. Этот сверток они называли «табако» — вот еще одна версия происхождения слова «табак». Некоторые, впрочем, настаивают, что своим происхождением интересующее нас слово обязано названию провинции на острове Гаити в испанской колонии Санто-Доминго — Табако (или Тобаго).

Овиедо первым доставил семена табачного растения в Европу — к себе на родину, в Испанию. Согласно другим источникам, первым табачное растение (или его семена) привез в Европу в 1496 году испанский монах Романо Пано, сопровождавший Колумба в его втором путешествии на край света с целью обращения индейцев в христианство (1493–1496). Якобы именно Пано назвал это растение «табаком» и предложил использовать как средство от ран. Пано даже написал книгу «О нравах и обычаях жителей Америки», в которой описал и табак, назвав его, вслед за индейцами, «когоба».

Вообще происхождение слова «табак» окутано такими густыми облаками табачного дыма, что разогнать их не представляется возможным, особенно по прошествии стольких веков. Одно ясно — родом это слово из Америки.

Между тем поначалу табак вел себя в Старом Свете мирно: его выращивали в горшках, которые ставили на подоконник, чтобы необычными цветами (не чета наскучившим всем нам фикусу или алоэ) любовались не только домочадцы, но и прохожие. Потом его стали употреблять и как средство от разных болезней: головной и зубной боли, колик, ревматизма, кашля и порезов. А что делать, когда ни анальгина, ни «Фастум геля» еще и в природе не было, не говоря уже об аптеках на каждом углу? В Европу заморское растение попало в смутное время, когда медики истощили свои силы в поисках панацеи от всех болезней и были вынуждены обратить свои взоры на Новый Свет, откуда весьма кстати оно и явилось, — не похожее ни на одно из тех, что произрастают в Европе. Его тут же наперебой принялись называть «святой травой» и предлагать как средство от множества недугов.

Европейцы тем временем делали все новые открытия в Новом Свете. В 1512 году португалец де Леон открыл Флориду и с изумлением обнаружил, что тамошние индейцы целиком преданы курению табака. А в 1521 году испанцы во главе с конкистадором Эрнаном Кортесом, завоевав Мексику, убедились в повсеместном употреблении табака и в этой стране. Его там не просто курили с помощью тростника или специально выдолбленной палочки, но и смешивали с различными растениями и душистыми травами.

В том же XVI веке табак был завезен в Португалию — но не как декоративное растение, а как целебное средство. В 1550 году его стали разводить в лиссабонском королевском саду. Из Португалии в 1559 или в 1560 году табак был доставлен во Францию французским посланником при португальском дворе Жаном Нико де Вильмэном (Jean Nicot de Villemain) и тотчас получил название «herbe а Vambassadeur» («трава посла»). Нико подарил немного табака королеве Екатерине Медичи, вдохновительнице Варфоломеевской ночи (табак, впрочем, тут ни при чем; скорее — вино: курение не вызывает умопомешательства, кажется), и это импортное растение стали называть «herbe reginae», «herbe Catharinae» («королевская трава», «трава Екатерины»).

Екатерина предложила нюхать табак своему сыну Карлу (будущему Карлу IX), страдавшему головными болями, а потом пристрастилась к зелью и сама. Превратившись в пыль, табак получил название «poudre a la reine» («порошок королевы»). Франция, таким образом, что бы там ни говорили в других странах, претендующих на первенство в любой области, — родина «нюхарей».

Курить табак во Франции начали при Людовике XIII (правил в 1610–1643 годах), который сам не курил табак, но с наслаждением его нюхал. Разведение и продажу табака дозволил министр Арман Жан дю Плесси Ришелье своим распоряжением от 17 ноября 1621 года. Он имел неограниченную власть над королем, отсюда и столь решительные и, главное, нужные для процветания табака шаги. Спустя год, в 1622 году, министр Ришелье стал кардиналом.

Многим в Европе было непонятно, как это жалкое, невзрачное на вид растение, с отвратительным вкусом и запахом, выделяющее при горении удушливый дым, может доставлять человеку одно из самых больших и, главное, незаменимых и ни с чем несравнимых удовольствий? Ответ на этот непростой вопрос не найден до сих пор, так что не будем им больше задаваться.

Меж тем «королевские» наименования табака просуществовали недолго, и во Франции за растением все-таки по справедливости закрепилось название никотиновой травы — «herbe nicotiniane» («никотиновая трава»), в честь Нико; по фамилии Нико был назван алкалоид (растительная щелочь), содержащийся в табаке, — никотин, тот самый, капля которого будто бы убила не одну лошадь (кролику, чтобы покончить с собой, нужна лишь четверть капли никотина). Никотин не входит в состав никакого другого растения; он дружит только с человеком («умирают от другого», — говорят бывалые курильщики. И в самом деле — и от другого тоже. Кто же спорит?). Шведский ученый Карл Линней, создатель системы растительного мира, в 1735 году назвал в честь Нико два вида табака (как растения) — Nicotiana rustica и Nicotiana tabacum, под которыми они известны до сих пор.