Евгений Трубецкой - Из прошлого

Тут можно читать бесплатно Евгений Трубецкой - Из прошлого. Жанр: Научные и научно-популярные книги / История, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Евгений Трубецкой - Из прошлого

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Евгений Трубецкой - Из прошлого краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Евгений Трубецкой - Из прошлого» бесплатно полную версию:

Евгений Трубецкой - Из прошлого читать онлайн бесплатно

Евгений Трубецкой - Из прошлого - читать книгу онлайн бесплатно, автор Евгений Трубецкой

Трубецкой Евгений

Из прошлого

Кн. Евгений Трубецкой

Из прошлого

ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ.

Как видно из начальных строк выпускаемого очерка "Из прошлого", покойный кн. Е. Н. Трубецкой начал писать его 1 марта 1917 года, в самый разгар революционных дней. Приехав в Петроград для участия в заседаниях Государственного Совета в качестве выборного Члена, он остановился, как и всегда, в гостинице "Франция" на Морской.

Эти страницы, написанные почти в один присест и проникнутые цельным настроением под влиянием нахлынувших на него воспоминаний о раннем детстве, не предназначались для широкой публики. Покойный напечатал их тогда же на правах рукописи только для членов многочисленной семьи своего отца.

В настоящее время семья покойного решила, что, не погрешая против его памяти, она может сделать эти воспоминания достоянием более широкого круга читателей, памятуя его же слова, что прошлое, о котором он говорит, "принадлежит не ему одному", что "оно - насквозь родное, русское".

ОГЛАВЛЕНИЕ

От издателей 3 Вступление 5 I. Ахтырка и дедушка Петр Иванович 7 II. Лопухины 22 III. Папа и Мама в Ахтырке 31 IV. Николай Григорьевич Рубинштейн 52 V. Детская 61 VI. Покойный брат кн. С. Н. Трубецкой 72

{5}

Из прошлого.

1 марта 1917 г.

Помнится, 23 года тому назад пришлось мне ехать с детьми из Москвы в Киев; едва мы успели отъехать две станции, как мой, в то время еще двухлетний, Сережа спросил, скоро ли Киев. Когда ему ответили, что Киев будет только завтра, он сказал: "Мама, я хочу в детскую" и расплакался.

Я прошел уже пятьдесят три года жизненного пути; не знаю, долго ли еще придется "ехать", но во всяком случае - куда меньше, чем ехал. И, однако, в минуты душевной усталости, мне также порой мучительно хочется в детскую, где было когда-то так светло, так уютно и все было так полно любимыми и любящими. - Вот, хотя бы в данную минуту, 1 марта 1917 года, когда я сижу у окна в Петрограде, в гостинице и прислушиваюсь то к лаю пулемета над самой крышей, под которой я живу, то к крикам "ура" революционной толпы, раздающимся на улице. - Долго еще придется ехать России, и мы не знаем, когда доедем и куда доедем. Эта неизвестность мучительна. Что же такое эта тоска по детской, {6} которую я испытываю? Есть ли это проявление душевной слабости? Нет. Это иное, чрезвычайно сложное чувство.

Это - не бегство от настоящего, а исканиe точки опоры для настоящего. Настоящее темно, страшно, а главное, неизвестно. И вот почему хочется вспомнить это прошедшее, в котором мне было дано пережить так много светлого, хорошего. Ведь это хорошее не мне одному принадлежит. Оно насквозь родное, русское. И вот теперь, в дни ужаса перед неизвестной далью, в эпоху мучительных сомнений в России, это прошлое, - помимо благодарности к дорогим отшедшим, - источник веры в русскую душу, святую, милую и любящую. Знаю, что многое в пережитом мною принадлежит к исчезающему и уже почти исчезнувшему дворянскому быту. Знаю и то, что на смену этому быту надвигается другая, новая Россия. Но есть и непреходящее в том прошлом. Есть бессмертная душа народа, которая - всегда одна, в какие бы формы она ни облекалась. И вот почему связь с дорогими отшедшими должна сохраняться всегда, как бы формы быта ни менялись. Они любили Россию, они на нее надеялись и в нее верили; думаю, что и теперь жива эта их надежда, как и они сами живы. А потому я жажду их духовного наследия для этого настоящего, которого они не знали и не предвидели. И в их прошлом, которое я вспоминаю, ищу неумирающего.

{7}

I.

Ахтырка и дедушка Петр Иванович.

Я родился через два года после акта 19 февраля, в 1863 году; у колыбели моей боролись два миpa, и в той среде, где протекало мое детство, все говорило о их встрече. Внешние рамки быта были живым напоминанием о дореформенной Руси, но вместе с тем все содержание жизни было ново. И это новое содержание олицетворялось в особенности одним образом, который был воплощением и средоточием всего прекрасного, что я видел в моем детстве. Этот образ моей матери, кн. Софии Алексеевны Трубецкой (Кн. С. А. Трубецкая, рожденная Лопухина родилась в 1842 г., скончалась в 1901 г.), в особенности ярко выделялся по контрасту с образами людей старшего поколения: мои дедушки и бабушки были, как раз наоборот, - яркими воплощениями старины.

Начну с этой последней.

Самое для меня дорогое и вместе самое типичное в той обстановке, среди которой я рос, было не в Москве, где мои родители проводили зиму, а в нашей старинной фамильной подмосковной - Ахтырке, где они жили летом.

Это была величественная барская усадьба Empire, один из архитектурных chefs d'oeuvres начала XIX столетия. Усадьба эта и сейчас славится как одна из самых дивных подмосковных старинного {8} типа. Как и все старинные усадьбы того времени, она больше была рассчитана на парад, чем на удобства жизни. Удобство, очевидно, приносилось тут в жертву красоте архитектурных линий.

Парадные комнаты - зал, биллиардная, гостиная, кабинет были великолепны и просторны; но рядом с этим - жилых комнат было мало, и были они частью проходные, низенькие и весьма неудобные. Казалось, простора было много большой дом, два флигеля, соединенные с большим домом длинными галлереями, все это с колонами Empire и с фамильными гербами на обоих фронтонах большого дома, две кухни, в виде отдельных корпусов Empire, которые симметрически фланкировали с двух сторон огромный двор перед парадным подъездом большого дома. И, однако, по ширине размаха этих зданий, помещение было сравнительно тесным. Отсутствие жилых комнат в большом доме было почти полное. А флигеля с трудом помещали каждый небольшую семью в шесть человек. Когда нас стало девять человек детей, мы с трудом размещались в двух домах: жизнь должна была подчиниться... стилю. Она и в самом деле ему подчинялась. Характерно, что стиль этот распространялся и на церковь, также с колонами, также Empire и как бы сросшуюся в одно бытовое и архитектурное целое с барской усадьбой. Это была архитектура очень красивая, но боле усадебная, чем религиозная.

В раннем моем детстве, когда еще был жив мой покойный дедушка князь Петр Иванович Трубецкой (Кн. Петр Иванович Трубецкой родился в 1798 г., скончался в 1871 г.), {9} он один занимал большой дом, - а мы с родителями моими ютились во флигеле. Кухни у нас были раздельные, мы обедали у дедушки в определенный день, всего раз в неделю и побаивались этого дня, потому что для нас, детей, этот обед... был слишком стильным. Дедушка был, хотя и добрый, но вспыльчивый, любил "манеры" и порой покрикивал, при чем вспышки эти вызывались иногда поводами самыми противоположными. Любил он, чтобы по утрам внучата приходили здороваться, показывал всегда одну и ту же игрушку сигарочницу, деревянную избушку с петушками, при чем внуки должны были целовать руку. - Но однажды почему-то вдруг раскричался: "Что это за лакейская манера целовать руку!" Целование руки прекратилось, а дедушка стал обижаться - зачем дети руку не целуют.

Хоть эти причуды сочетались с большим добродушием, все же они устанавливали известную дистанцию между нами и дедушкой, такую же дистанцию, какая была между нашим флигелем и большим домом. А потому все в дедушке, в его большом дом и во всей обстановке его жизни казалось нам, детям, торжественным, таинственным и несколько страшным.

Помню, как нас, детей, волновал и занимал самый церемониал его приезда. Задолго до того времени, когда его ждали с железнодорожной станции, два дюжих парня влезали на зеленый купол большого дома, над которым красовался {10} шпиль для флага. Оттуда открывался широкий вид, и парни должны были зорко смотреть на мост, - в версте от усадьбы, - обозначавший границу ахтырской земли. Флаг должен был взвиться ровно в ту минуту, когда старый князь переезжал через эту границу. И горе парням, если флаг взвивался на несколько секунд раньше или позже. Тогда крику бывало много.

Внутри дома тоже все было парадно: мебель из карельской березы, не допускающая дурных манер, ибо на ней нельзя развалиться, мебель как бы подтягивающая сидящего на ней. Портрет императора Александра Павловича в пурпуровом одеянии и со звездой, с царственным жестом и с любезно-кислой улыбкой. Огромное, в рост человеческий, изображение какого-то принца с гончими собаками. Это - в столовой. Но самое средоточие парада было в том кабинете, где происходило целование руки. Там висели в золотых рамках необычайно дурно намалеванные предки в париках, мужчины непременно в орденах и лентах, а один в каких-то латах. Все - необычайно строгие, покрытые копотью старины и выцветшие, что придавало им особенно чуждый и официальный вид. Помнится, я в детстве их не выносил. И уже после кончины дедушки, когда мы поселились в большом доме в качестве хозяев, я дважды выместил эту накипавшую годами неприязнь. Портрет императора Александра Павловича я прострелил из лука, а с одной из тетушек, самой кислой изо всех, я поступил еще более жестоко. Однажды, я очутился с нею с глазу на глаз, {11} с зажженной свечей в руках и ... не мог противостоять силе этого соблазна, поднес свечу к носу. Как сейчас помню пузырьки, которые забегали по носу, и то смешанное со страхом наслаждение, которое я при этом испытал. Послышавшиеся по соседству шаги гувернантки спасли портрет от окончательного разрушения, мой грех остался тайной для взрослых, а тетушка с тех пор так и стала ходить под прозванием, данным ей моим отцом, тетушки с прожженным носом.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.