Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР Страница 25

Операция «Метель - 1986»

Едва только М.С. Горбачёв начал переходить от слов к делу, в руководстве партии сразу же обнаружились серьёзные разногласия. Как уже отмечалось, первый крупный конфликт возник на заседании Политбюро ЦК КПСС 4 декабря, когда Совет министров предложил повысить цены и когда, по словам М.С. Горбачёва, дело дошло «до драки» [602].

Следующий конфликт, как мы видели, дал о себе знать на заседании Политбюро 11 декабря при рассмотрении проекта закона о предприятии. Он тоже вызвал настолько острые разногласия, что его обсуждение пришлось отложить [603]. А поскольку закон о предприятии рассматривался как главное звено в планировавшейся экономической реформе, пришлось отложить и подготовку этой реформы.

Становилось очевидно, что дальнейшая судьба планировавшейся М.С. Горбачёвым и его ближайшим окружением перестройки требует разгрома тех сил, которые стояли у неё на пути.

В своё время Ю.В. Андропов начал массовую кадровую чистку с Узбекистана. В преддверии XXVII съезда КПСС было решено открыть новый фронт борьбы «за чистоту партийных рядов» в Казахстане.

В начале 1986 г. Москва отправила в отставку председателя КГБ Казахстана 3. Камалиденова и направила на его место В.М. Мирошника. Затем был сделан предупредительный залп по Д.А. Кунаеву.

5–6 февраля состоялся очередной съезд Компартии Казахстана, на котором председатель Совета министров республики Н.А. Назарбаев выступил с критикой положения в республике [604]. Премьер являлся членом Бюро ЦК Компартии Казахстана. Поэтому не только имел возможность, но и был обязан прежде чем выйти на трибуну съезда, высказать свои критические замечания на заседании Бюро. Однако, судя по всему, не сделал этого.

На что же рассчитывал Н.А. Назарбаев? Неужели он не понимал, что его выступление может положить конец карьере? Конечно, понимал. Но тогда напрашивается предположение, что за его выступлением стояли какие - то влиятельные силы, гарантировавшие ему сохранение прежнего положения. Такие силы могли быть только в Москве и только в ЦК КПСС.

По воспоминаниям М.С. Горбачёва, вскоре после XXVII съезда КПСС он принял «группу секретарей ЦК Компартии Казахстана, казахов и русских, во главе со вторым секретарём О.С. Мирошхиным», которые высказали серьёзные претензии к Д.А. Кунаеву [605]. После этого, как вспоминает следователь Генеральной прокуратуры В. Калиниченко, в Казахстан были направлены проверяющие [606]. 7 июля на страницах «Правды» появилась статья под названием «Карьера», в которой обращалось внимание на злоупотребления некоторых партийных работников Казахстана [607]. Лётом 1986 г. один из разоблачителей таких злоупотреблений, Киришал Асан Ага, был приглашён в ЦК КПСС для беседы [608].

Всё это означало, что над Д. А. Кунаевым начали сгущаться тучи. О том, что его дни на посту руководителя республики сочтены, он понял 30 октября, когда состоялось заседание Политбюро, на которое был вынесен «план экономического и социального развития на 1987 г.» [609] Обычно на обсуждение этого вопроса собирали всех членов Политбюро, даже тех, кто находился в отпуске и командировках. Д.А. Кунаева на это заседание не пригласили. Понимая, что так просто подобные вещи не делаются, он обратился к М.С. Горбачёву за разъяснениями и после разговора с ним подал заявление об отставке [610].

11 декабря Политбюро удовлетворило его «просьбу» и рекомендовало на освободившийся пост первого секретаря Ульяновского обкома Г.В. Колбина [611]. 16 декабря состоялся Пленум ЦК КП Казахстана, который продолжался всего 18 минут. Он освободил Д.А. Кунаева от занимаемой должности и без всяких прений утвердил кандидатуру Г.В. Колбина [612].

«...Первое сообщение о Пленуме было передано из Москвы на русском языке 16 декабря по программе «Маяк» в 15 часов (здесь и далее, где это не оговорено, время алма - атинское - А.О.), а по первой программе в 18 часов... По республиканскому радио сообщение о Пленуме и биография Г.В. Колбина впервые были переданы на казахском и русском языках в 21 час», по телевидению в 20 часов [613].

На следующий день, утром, на площади Брежнева, где находился ЦК Компартии Казахстана, начала собираться молодёжь.

По утверждению журналиста А. Мурсалиева, «первые группы молодёжи» появились «в семь утра» [614]. Н.А. Назарбаев пишет, что первоначально на площадь «пришли с транспарантами человек двести» [615].

В материалах специальной комиссии Верховного Совета Казахской ССР говорится, что «первые группы молодёжи» «в количестве 200–300 человек с лозунгами, протестующими против решения Пленума ЦК», появились перед зданием ЦК в 7–8 часов утра [616].

Из оперативной сводки КГБ: «17.12.86. 8.45. Из ЦК Компартии Казахстана дежурному КГБ республики поступило сообщение, что на площади имени Брежнева собираются группы молодёжи... На площади находилась толпа более 200 человек, в руках отдельных из них были плакаты и лозунги: «Каждому народу своего вождя» [617].

Имеются сведения, что в 9.00 по алма - атинскому, в 6.00 по московскому времени о появлении демонстрантов у здания ЦК Компартии Казахстана была поставлена в известность дежурная часть КГБ СССР [618], после чего информация передавалась в Москву каждые полчаса. Иначе говоря, с этого момента Москва держала руку на пульсе событий [619].

К 9.00 ничего угрожающего возле здания ЦК КПК не было. Несмотря на это на всякий случай, «по согласованию с ЦК Компартии Казахстана, было принято решение оцепить площадь силами милиции и внутренних войск» [620]. В 9.30–10.15 площадь Л.И. Брежнева была оцеплена [621], после чего ликвидировать митинг не представляло никакого труда.

В марте 1989 г. я был свидетелем разгона митинга в Ленинграде у Казанского собора. Внедрённые в толпу сотрудники правопорядка в гражданской одежде, незаметно для всех плотным кольцом окружили организаторов митинга, а затем, сделав в толпе коридор, на глазах у ничего не понимающих людей в считанные секунды вывели организаторов митинга из толпы, затолкали в стоявшие рядом машины и увезли. Оставшиеся без руководителей люди стали расходиться.

Однако хотя площадь Л.И. Брежнева была блокирована, никаких мер для ликвидации митинга не предпринималось. Зато «к 10.00 была объявлена боеготовность №1 по Алма - Атинскому гарнизону, перекрыты железнодорожные вокзалы и аэропорт» [622]. И это тогда, когда на блокированной к тому времени центральной площади находились всего лишь около 200 человек.

«17 декабря около 11 часов утра, - вспоминал Д.А. Кунаев, - мне позвонил второй секретарь ЦК КПК Мирошхин и попросил приехать в ЦК». Г.В. Колбин и О.С. Мирошхин попросили отправленного в отставку лидера казахских коммунистов выступить перед собравшимися, чтобы они успокоились и разошлись. Однако когда последний появился в ЦК, Г.В. Колбин позвонил в Москву и через некоторое время, около 13.00, заявил, что выступления не требуется [623].

Потом это свидетельство Д.А. Кунаева было поставлено под сомнение. «Бывшие члены Бюро ЦК 3. Камалиденов, М. Мендыбаев и Н. Назарбаев» обвинили его в том, что он отказался выступать перед собравшимися и тем самым способствовал обострению ситуации в столице [624].

Кто же прав? Ответ на этот вопрос дают материалы специальной комиссии Верховного Совета Казахстана. Из них явствует, что «в 11.30 демонстранты покинули площадь» и снова появились на ней только в 13.30 [625]. Следовательно, через полчаса после того, как Д.А. Кунаева привезли в здание ЦК, площадь Брежнева опустела, и выступать было не перед кем.

Но главное в другом. Оказывается, в то время, когда Г.В. Колбин согласовывал с Москвой вопрос, позволить Д.А. Кунаеву выйти к митингующим или нет, перед ними выступил председатель Совета министров Н. Назарбаев [626], после чего митингующие не разошлись, а построились в колонну и с транспарантами направились в город [627].

Нетрудно понять, что цель демонстрации заключалась в том, чтобы привести на площадь как можно больше людей.

Что же в тот момент делали силы правопорядка? Ничего. Хотя, чтобы задержать две сотни митингующих, нужно было всего четыре автобуса. Между тем несмотря на то, что площадь была оцеплена, протестантов пропустили в город, причём «колонна сопровождалась силами личного состава МВД и его подразделений» [628].

Уже одно это вызывает удивление.

Ещё более удивительным было то, что демонстрантов возглавлял член Бюро ЦК Компартии республики, премьер республиканского правительства Н.А. Назарбаев. Данный факт не укладывается в сознание. Однако он нашёл отражение в его собственных воспоминаниях. «Я, - пишет Нурсултан Абишевич, - пошёл с ними во главе колонны» [629].