Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР Страница 63

27 июля СП. Залыгин направил писателю телеграмму с просьбой дать разрешение на публикацию его произведений в СССР и предложил начать с «Ракового корпуса». Александр Исаевич ответил согласием, но поставил условием - начать с «Архипелага» [1605]. В августе было принято решение опубликовать в двенадцатом номере за этот год «Нобелевскую лекцию» писателя, с января 1989 г. приступить к публикации «Архипелага» [1606].

А пока решался этот вопрос, 3 августа по - английски, 7 - го по - русски на страницах «Московских новостей» (№ 32) появилась статья Л. Воскресенского «Здравствуйте, Иван Денисович!» [1607]. 5 августа «Книжное обозрение» опубликовало статью Е.Ц. Чуковской «Вернуть Солженицыну гражданство СССР» [1608], после чего новый руководитель Союза кинематографистов СССР А.С. Смирнов официально направил в Президиум Верховного Совета предложение восстановить А.И. Солженицына в гражданстве [1609].

Обсудив поставленный вопрос, В.А. Медведев и В.М. Чебриков представили в ЦК КПСС записку, в которой высказались против реабилитации А.И. Солженицына, а, значит, и возвращения его произведений в Советский Союз [1610]. 18 октября этот вопрос был вынесен на рассмотрение Политбюро. Вокруг него разгорелись настолько горячие споры, что никакого решения принять не удалось [1611].

3 ноября А.С. Черняев отметил в дневнике, что он, И.Т. Фролов и Г.Х. Шахназаров имели разговор с М.С. Горбачёвым по поводу записки В.А. Медведева - В.М. Чебрикова и «в принципе» смогли убедить генсека в необходимости пересмотра этого вопроса [1612]. Но генсек решил не форсировать события.

В связи с этим, с одной стороны, С.П. Залыгину было предложено задержать публикацию «Архипелага» [1613], с другой стороны - дано добро на неофициальное чествование А.И. Солженицына по случаю его 70 - летия (вечера прошли «в Домах архитекторов, медиков, кинематографистов») [1614].

И хотя публикацию «Архипелага» удалось задержать, идеологическая атака на советскую систему продолжалась. 28 октября 1988 г. А.С. Черняев записал: «Каждый день читаю где - нибудь о разрушении догм и принципов, с которыми жили на протяжении двух третей XX столетия. В каждом номере серьёзных журналов идёт повальное разрушение столпов, на которых строился весь официальный «марксизм - ленинизм» [1615].

Когда идея о том, что сталинский социализм - это фашизм, стала внедряться в сознание советских людей, в советской подцензурной печати открыто был поставлен вопрос: а была ли разница между Сталиным и Лениным, между Лениным и Марксом?

Именно этот вопрос в начале ноябре 1988 г. был вынесен на страницы журнала «Огонёк». Давая на него положительный ответ («была»), драматург М. Шатров в то же время выступил против «обожествления, иконизации Ленина», «иконизации революции», совершенно справедливо обратив внимание на то, что революция - это кровавая драма [1616].

Ознакомившись с этим интервью, А.С. Черняев записал 9 ноября: «Шатров в «Огоньке» представил умное интервью: о ленинизме и Солженицыне... о снятии святочных одежд с нашей революции... но... если она перестанет быть легендой, геройством, зачем она нам теперь? Что она хуже и ужаснее, чем у французов? 200 лет прошло, а они не скидывают со своей революции романтических покрывал, даже её идейные враги, реакционеры, не посягают на её величие» [1617].

Ещё дальше в этом отношении пошёл сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Александр Сергеевич Ципко, опубликовавший на рубеже 1988–1989 гг. в журнале «Наука и жизнь» статью «Истоки сталинизма» [1618]. Мною была сделана попытка выяснить обстоятельства появления названной статьи. Однако единственно, что сумел вспомнить Александр Сергеевич, это то, что статья была заказана ему редакцией журнала [1619].

Если учесть, что статья была сдана в набор 16 августа [1620] и взять на её написание хотя бы месяц, можно с полным основанием утверждать, что она была заказана не позднее июля.

«Уже с июля 1988 г., - вспоминает А.И. Ципко, - Вадим Андреевич Медведев просил меня написать, как он говорил, «аналитический текст» о тех сторонах учения Маркса о коммунизме, которые не оправдались на практике. В сентябре 1988 г. такое же задание даёт мне новый заведующий Международного отдела, секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев» [1621].

Причём в отличие от В.А. Медведева А.Н. Яковлев заявил: «Настало время сказать, что марксизм с самого начала был утопичен и ошибочен». Услышав это, А.И. Ципко подумал: «Почему он не боится? Неужели коммунизм в нашей стране действительно умер?» [1622].

В беседе со мной В.А. Медведев сообщил, что подобная записка А.С. Ципко была подготовлена. Но от разговора о том, когда и как в ЦК КПСС созрела мысль вынести эту проблему на страницы печати, уклонился [1623].

А. Ципко восстал против противопоставления И.В. Сталина его предшественникам и политическим оппонентам по партии: «Велик соблазн уподобить победу Сталина над всеми его оппонентами в Политбюро ЦК ВКП( б) термидору Наполеона, представить её как контрреволюционный переворот, как полный разрыв с идеологией и идеалами пролетариев России. Стоит только согласиться с этой соблазнительной мыслью, и все проблемы в один миг решаются: Сталин осуждается, сохраняется вера в идеал, восстанавливается «чистота» теории» [1624].

Одна из важнейших идей этой статьи заключалась в словах «сталинизм» - это «разновидность левого экстремизма» [1623], «истоки сталинизма в традициях русского левого радикализма» [1626], который был характерен для всего революционного движения в России. И хотя А. Ципко не писал это прямо, из его статьи вытекало, что принципиальной разницы между И.В. Сталиным и В.И. Лениным не существовало.

Вместе с тем автор касался другой проблемы: «Мы, - писал он, - вправе и более того - обязаны спросить себя: что в теории Маркса подтвердилось и чему мы будем следовать? что в его учении было верно только для его эпохи, для XIX века? в чём Маркс и Энгельс ошиблись?» [1627].

Не давая исчерпывающего ответа на эти вопросы, А. Ципко подводил читателей к мысли, что одна из главных ошибок К. Маркса и Ф. Энгельса - это представление о возможности создания социалистического общества как бестоварного [1628]. Из невозможности совместить рынок и социализм вплоть до начала 20 - х годов исходил В.И. Ленин [1629]. Эта идея была положена в основу того социализма, который был создан в нашей стране под руководством И.В. Сталина [1630].

В итоге автор формулировал следующий вывод: «Сталин как личность сформировался в марксистской среде, как мог в силу своих способностей и подготовки осваивал теоретическое наследие классиков», в «целом никогда не выходил за рамки азбучных истин марксизма», а поэтому «и мышление Сталина, и его представления о социализме были типичными для марксистов того времени» [1631].

Таким образом, в общественное сознание начинает внедряться мысль, что сталинские преступления - это неизбежное следствие самого марксистского учения, самой социалистической системы.

Характеризуя значение этих публикаций, А.С. Черняев пишет: «Со знаменитых статей Ципко (консультант Международного отдела, между прочим) полным ходом развернулся демонтаж ленинизма, во всяком случае, марксизма - ленинизма» [1632]. 3 апреля 1989 г. он записал: «Прочитал в №5 «Коммуниста» статью некоего Панарина «Диалектика гуманизма». Это - отмена марксизма - ленинизма как идеологии!» [1633].

К концу 80 - х годов авторитет К. Маркса был поколеблен настолько, что теперь особое звучание приобрёл анекдот, который родился намного раньше: «Бабушка, кто такой Карл Маркс?». - «Экономист». - «Как тётя Циля?». - «Нет, тётя Циля - старший экономист».

В результате этого в 1988–1989 гг. начинается охаивание революции. И хотя в революционном движении было много чёрных сторон, однако главный смысл всех этих писаний сводился не к тому, чтобы создать многоцветную картину, а к тому, чтобы дискредитировать саму идею революционной борьбы.

«Что это было: «объективная логика» или «замысел»? - задаётся вопросом А.С. Черняев и отвечает. - И то, и другое»... «Пойду далеко», - говорил мне не раз Горбачёв. Но идти надо было значительно быстрее» [1634].

Продолжая эту же мысль, А.С. Черняев пишет: «Вообще закралось у меня тогда подозрение: может, он сознательно вёл дело к идейно - психологическому развалу в обществе, видел пользу от сумятицы в мозгах» [1635].

И далее: «Кстати, перед новым годом по ТВ выступил Гавриил Попов. Сказал он примерно следующее: в 1989 году возникшие уже тенденции будут набирать силу. Объективная логика, а может быть, и замысел Горбачёва, предположил он, состоит в том, чтобы дать 70 - летнему режиму распасться, и только тогда общество «из чувства самосохранения» начнёт создавать себя заново, опровергая любые догмы прошлого, будь они даже самые что ни на есть ленинские» [1636].