Николай Брунов - Очерки по истории архитектуры Т.2 Страница 83

Константинопольское влияние на восточную школу византийской архитектуры особенно ясно сказывается в появлении и распространении купола и связанной с ним центрической архитектурной идеи. Правда, купола и центральные здания были в отдельных случаях известны в восточных провинциях и раньше, помимо константинопольского влияния: они были унаследованы от Рима. Так, например, можно указать на сирийские церкви в Боере и Эсре (рис. 314 и 315), из которых последняя по конструкции и стилю особенно характерна для сирийской архитектуры. Здание в Эсре имеет внутренний обход, как гробница Констанцы в Риме и более поздние византийские постройки. Но простой схематизм Эсры, который состоит не только в отсутствии ниш, окружающих среднее помещение, и лонгитудинального элемента, еще усиливается широкими арочными пролетами, телесностью здания, кладкой из тесаного камня и плоским каменным потолком на арках, которым перекрыт обход. Однако центрические здания в восточных провинциях, если они не имеют какого-либо специального назначения, являются исключением. Константинопольское влияние сказывается в самых различных провинциях прежде всего в том, что господствующий на Востоке базиликальный тип получает купол, который более или менее цельно связывается с лонгитудинальной основой здания. В этом проявляется та же тенденция, которая привела и к возникновению композиции Софии в Константинополе, только в провинции размеры зданий очень незначительны, базиликальные варианты другие (не базилика Максенция, как в Софии, а, например, древнехристианская римская базилика, базилика восточной школы византийской архитектуры и т. д.) и методы связи купола с базиликальным основанием самые различные, так что в результате получаются подчас здания, имеющие сходство с Софией в Константинополе только в отношении самой общей композиционной мысли.

София в Салониках (рис. 316; ср. рис. 317) — один из самых характерных примеров. Боковые нефы перекрыты сводом только внизу, хоры перекрыты деревом. Боковой распор купола принимают на себя четыре узких полуцилиндрических свода, направленные по странам света и придающие центральному пространству крестообразную форму, которая истолковывалась символически.

В противоположность динамике и эластичности пространства Софии в Константинополе, София в Салониках имеет гораздо более застылое пространственное ядро, которому внутренний крест полуцилиндров придает более статическую и замкнутую форму, причем сами своды, стены и особенно подкупольные столбы тяжелы и материальны. Неустановившийся переходный характер форм Софии в Салониках особенно ясно проявляется в несоответствии нефов и апсид. Благодаря тому что в трехнефную базилику вставлен купол и подпирающие его с четырех сторон полуцилиндры вместе с поддерживающими их столбами, боковые нефы оказались раздвинутыми так далеко друг от друга, что они уже не соответствуют боковым апсидам, совершенно отрезанным стенками от нефов и расположенным только отчасти против боковых нефов, а отчасти также и против среднего. Купол обнаруживает тенденцию вытягиваться вверх, благодаря чему заключенное под ним пространство приобретает более самостоятельный характер, столбы расслаиваются на четыре столба каждый, между которыми образуются самостоятельные пространства. Все здание настолько сильно укорочено и стянуто к куполу, что его наружные очертания приближаются к квадрату. Проникновение константинопольского купола, завершающего центральное пространство, окруженное внутренним обходом для зрителей, связано также и с проникновением в провинцию константинопольского богослужения, для которого определяющим является драматическое богослужение Софии (ср. стр. 421).

Совершенно другие формы приняло соединение базилики с куполом, например в главной церкви Русафы, церкви Сергия (рис. 318), которая по своим формам гораздо ближе к сирийским базиликам.

Центральная часть выделена так сильно, что она выдается даже на длинных сторонах в виде экседр. Однако общая удлиненность базиликальной основы сохранена, а средняя часть была, по всей вероятности, покрыта деревом, заменившим собой константинопольский купол.

Элементы константинопольской и восточной школ византийской архитектуры входят друг с другом в самые различные соединения в провинциальных архитектурных памятниках доиконоборческого периода; среди известных памятников насчитывается огромное количество всевозможных вариантов. Восточная переработка композиции Виталия в Равенне (которая, как говорят о том памятники и источники, встречалась и в других больших византийских городах) дана в монументальном произведении армянской архитектуры — церкви Звартноц (рис. 319) около Эчмиадзина. Не осталось и следа архитектурной многокартинности равеннского памятника, которая так родственна константинопольской Софии. Центральное купольное пространство окружено только четырьмя экседрами, образующими архитектурный крест несколько в ином варианте, чем в Софии Солунской. Четыре столба между экседрами сильно выделены и придают всей композиции максимальную простоту. Алтарь находится под куполом. Вся охватывающая пространственное ядро оболочка крайне тяжела и массивна и подчеркивает наружную башнеобразную форму здания, стоящего на высоком месте и выделяющегося среди окружающего.

Wulff О. Die Koimesiskirche vonNikaa. Strassburg, 1903; Schmit Th. Die Komesis-kirche zu Nikaia. Berlin-Leipzig, 1927; Spanner H., Guyer S. Rusafa. Berlin, 1926; Rosintal J. Pendentifs, trompes et stalactites dans l’architecture orientale. Paris, 1928; Тер-Мовсесян A. // Изв. археол. комиссии. 1903. N 7.

Крестово-купольный тип культового здания

Особенно большое значение для средневизантийской архитектуры X–XII веков имеет крестово-купольный тип храма, происхождение которого выяснено еще далеко не достаточно, но который уже в V–VI веках в основном сложился в восточной школе византийского зодчества и проникал в отдельных случаях и в Константинополь. Начиная с X века крестово-купольный тип господствует во всей империи и широко распространяется также за ее пределы. Церковь вне стен Русафы (569–536 гг.) является хорошим ранним примером (рис. 320). Четыре столба поддерживают купол и членят квадратное здание на девять отделений, открывающихся друг в друга арками. С каждой стороны к куполу примыкает полуцилиндрический свод, которые все вместе образуют архитектурный крест главного центрального купольного пространства. Угловые помещения перекрыты маленькими куполами. К одной из ветвей креста примыкает апсида. Композиция Софии в Салониках (рис. 316) соединяет на базе общих принципов Софии константинопольской базиликальную основу с крестово-купольным типом.

Трудно точно установить историю крестово-купольного типа до X века. Можно различить ряд вариантов (рис. 320–323), которые отчасти аналогичны вариантам базиликального типа. Так, например, четырьмя подпорами купола в одних случаях служат колонны (рис. 321), в других — столбы (рис. 320 и 322) (квадратные или крестообразные). При столбах сильнее подчеркивается массивность, при колоннах — пространственность. Полуцилиндрические своды ветвей креста могут со всех сторон окружать купол, и тогда мы будем иметь, как в Русафе (рис. 320), крестово-купольный храм на четырех подпорках (Vierstbtzentypus), или полуцилиндрические своды могут окружать купол только с трех сторон, а четвертый полуцилиндр может быть заменен апсидой, непосредственно придвинутой к подкупольному помещению, так что только две подпоры стоят свободно, а с двумя другими слились стены апсиды (например, Иль-Андерин в Сирии — рис. 322), это — тип крестово-купольного храма на двух подпорах (Zweistbtzentypus). Крест, составленный из четырех полуцилиндров с куполом над ними, может быть вписан в кубическое пространство, и тогда это крестово-купольный храм со вписанным крестом (croix inserite), для которого характерны свободно стоящие подпоры и угловые помещения (Русафа — рис. 320). С другой стороны, очень распространена крестово-купольная церковь с обнаженным крестом (croix libre), в которой совершенно нет свободно стоящих подпор и в которой купол опирается на стены, образующие в плане форму равностороннего («греческого») креста (рис. 323; ср. рис. 297). Отношение между крестово-купольным храмом со вписанным и с обнаженным крестом можно было бы сравнить с отношением между трехнефной и однонефной базиликой: внутреннее пространство при вписанном кресте гораздо более расчленено, причем отдельные его части связаны друг с другом открытыми пролетами, так что получается единое, но сложное внутреннее пространство. Напротив, при обнаженном кресте эта сложность пропадает, и усиливается массивность оболочки, пещерный характер внутренности и расчлененность наружного массива. Вариант с обнаженным крестом гораздо более соответствует принципам восточной школы византийской архитектуры, чем и объясняется постоянная тенденция к нему в восточных провинциях империи, в то время как в столице впоследствии встречается исключительно вариант со вписанным крестом. Несомненно, что крестово-купольный тип сложился в восточной школе византийской архитектуры, причем прототипы его имеются уже в восточной школе римской архитектуры (преторий в Мусмие в Сирии). Очень рано он появился на Кавказе, где он встречается, например, в грузинской архитектуре в маленькой церкви Креста в Мцхете около Тифлиса (545–586 гг.) и в большом количестве других памятников (ср. следующую главу), где он проделал своеобразное самостоятельное развитие.