Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) Страница 86

С приходом к власти лейбористов в Англии и «левого блока» во Франции германская дипломатия вновь выступила е предложениями переговоров относительно гарантийного соглашения.

В сентябре 1924 г., в момент обсуждения Женевского протокола, Штреземан направил представителям десяти держав, заседавшим в Совете Лиги наций, меморандум о желании Германии вступить в Лигу наций. Германия просила при этом «учесть её военное положение» и предоставить ей «особые условия» в отношении обязательств статьи 16 устава Лиги— об участии всех членов Лиги наций в применении военных санкций против нарушителей устава.

Дипломатическое выступление Германии вызвало nepei лох в правящих кругах Франции. Французская дипломатии

оказала давление на Англию, чтобы заручиться согласием Чемберлена отложить эвакуацию Кёльна, срок которой истекал 10 января 1925 г. Со своей стороны и Чемберлен в это время добивался от Франции отказа от пакта о безопасности, в той форме, в какой французы его требовали. Поэтому он согласился на отсрочку эвакуации Кёльнской зоны.

Однако английская дипломатия сочла необходимым вступить с Германией в переговоры. Предметом их не были ни Женевский протокол, ни вхождение Германии в Лигу наций. Дело шло о новом соглашении, со строго ограниченными задачами и конкретными обязательствами.

Особенную активность проявлял в этом направлении английский посол в Берлине лорд д'Абернон. В своём дневнике он рассказывает, что находился в ежедневном общении с германским министром иностранных дел Штреземаном, с которым достиг полного взаимопонимания. Штреземан также повествует в своих воспоминаниях об откровенных беседах с английским послом, когда обсуждались и согласовывались планы германской и английской дипломатии. Одним из таких планов и был проект Рейнского пакта. В беседе от 29 декабря 1924 г. Штреземан говорил д'Абернону, что «Франция в течение пяти лет заявляла всему миру, что ей угрожает Германия, что в Германии якобы имеются тайные армии и что Франции для обеспечения своей безопасности надо установить сроки разоружения, оккупации и т. д.» Ч Английский посол выразил Штреземану своё сочувствие по поводу «печального положения Германии» и предложил возобновить переговоры о гарантийном пакте. Штреземан согласился, отметив, что гарантировать необходимо прежде всего рейнские границы, ибо этот вопрос является «камнем преткновения» между Германией и Францией.

«Германское правительство, — заявил Штреземан, — согласно заявить о своём признании послеверсальского status quo на Рейне, независимо от того, что означало бы подобное заявление для Германии в моральном отношении».

Проект нового пакта о безопасности был разработан д'Аберноном совместно с германским статс-секретарём Шубертом.

Германский меморандум о Рейнском пакте. Проект нового гарантийного пакта был отправлен из Берлина в Лондон при ноте от 20 января 1925 г., якобы для консультации относительно «наилучшей формы», в какой Германия могла бы предложить этот акт Франции и другим государствам. Но в Лондоне германское предложение было принято холодно. К этому времени политическая обстановка в Европе вновь осложнилась. В связи с отказом английского правительства подписать Женевский протокол, а также с отсрочкой эвакуации Кёльнской зоны отношения Франции с Германией резко ухудшились. Речь Эррио по германскому вопросу в Палате депутатов 28 января 1925 г. звучала уже далеко не пацифистски.

«Франция не может отказаться от военной оккупации Рейнской области, так как это её единственная гарантия», — говорил Эррио. Англия и Америка отклонили предложение Фоша в Версале о создании укреплённой линии вдоль Рейна. Они обещали заключить с Францией пакт о совместной обороне; теперь Франция вправе требовать выполнения этого обещания. «Дайте нам отвести кинжал, постоянно направленный на нас, пока вы разговариваете о мире!», — закончил свою речь Эррио под бурные рукоплескания Палаты.

Одобрение депутатов встретило и заявление Эррио о том, что статья 169 Версальского договора осталась мёртвой буквой и что разоружение Германии — чистая фикция. Германия сохранила гораздо большие запасы военного снаряжения, чем это нужно для рейхсвера. Рейхсвер, по существу, занимается восстановлением кадров старой армии, её генерального штаба и главного командования. Немецкая армия оснащается новой, самой усовершенствованной техникой. О Франции немцы говорят с ненавистью и втайне готовятся к реваншу… «Берегитесь! — взывал Эррио к союзникам. — Я хочу мира для Европы и для всего света. Но первой гарантией для этого должна быть безопасность моей родины».

Учитывая эти настроения во Франции, английское правительство после долгих дней молчания, наконец, ответило на германскую ноту от 20 января. Оно отказывалось вести переговоры с Германией без ведома своего французского союзника.

Всё же английское правительство не отклонило окончательно германского предложения. Поэтому 9 февраля 1925 г. Штреземан отправил сначала Франции, а затем и остальным союзникам меморандум, в котором правительствам союзных держав предлагалось возобновить переговоры по поводу проекта канцлера Куно, выдвинутого в декабре 1922 г.

«Германия считала бы приемлемым пакт, формально гарантирующий нынешнее территориальное status quo на Рейне, — гласил меморандум. — Такой пакт мог бы заключаться в том, что государства, имеющие интересы на Рейне, взаимно обязались строго соблюдать территориальное status quo на Рейне; они гарантировали бы не только сообща, ной каждое в отдельности соблюдение этого обязательства; наконец, они рассматривали бы всякий акт, нарушающий это обязательство, как действие, направленное против них самих».

В беседах с советскими дипломатами германский посол в Москве Брокдорф-Рантцау указывал на то, что германское предложение о гарантиях было непосредственно связано с отказом союзников вывести войска из оккупированной Рейнской зоны. «Германское правительство, — заявлял посол, — предвидело, что ему не удастся побудить французское правительство к выводу войск, если так называемая потребность Франции в гарантиях не будет удовлетворена в той или другой форме».

Именно поэтому якобы германская дипломатия и выступила со своей «мирной инициативой». Истинный смысл её Брокдорф-Рантцау характеризовал следующим образом: «Политическая задача Германии на Западе заключается не в пересмотре Версальского договора, а в вытеснении Франции обратно за границы, закреплённые этим договором, иначе говоря, в обеспечении Рейнской области за Германией».

Делая вид, будто она отказывается от общей ревизии мирного договора, германская дипломатия добивалась закрепления своих позиций в самом для неё важном пункте; оттуда при более благоприятной ситуации она рассчитывала перейти в общее наступление против версальской системы.

Гарантийный пакт и «русская опасность». Германское предложение о Рейнском гарантийном пакте не включало никаких обязательств, обеспечивающих неприкосновенность восточных границ Германии. Несомненно, что Германия втайне рассчитывала добиться пересмотра этих границ.

Основные задачи германской дипломатии на ближайший период Штреземан изложил в секретном письме к бывшему германскому кронпринцу 7 сентября 1925 г.

«На мой взгляд, — писал Штреземан, — перед германской внешней политикой на ближайший период стоят три большие задачи: благоприятное для Германии разрешение репарационного вопроса и обеспечение мира, как предпосылки для будущего укрепления Германии. Во-вторых, я отношу сюда защиту немцев, живущих за границей, т. е. тех 10–12 миллионов соотечественников, которые в настоящее время живут в чужих странах, под иноземным ярмом. Третья крупная задача — исправление восточных границ, возвращение Германии Данцига и Польского коридора и исправление границ Верхней Силезии. В перспективе — присоединение немецкой Австрии, хотя я вполне отдаю себе отчёт в том, что это не только принесёт пользу, но и весьма осложнит «проблему Германской империи»».

Стремясь использовать соглашение с победителями для своих собственных целей, германская дипломатия не раз спекулировала на «большевистской опасности». Она не переставала запугивать союзников тем, что Германия вынуждена будет броситься в «советские объятия», если не получит «равноправия» в семье европейских народов.

В одной из бесед с д'Аберноном, 5 марта 1925 г., Штреземан заявил английскому послу, что, «если бы Пуанкаре довёл до конца свою политику, Германия образовала бы коалицию с Россией, и вместе они господствовали бы над Европой».

Это было не ново, как не нов был и страх реакционной буржуазии Англии и Франции перед германо-советским блоком, которым запугивала союзников Германия.

Д'Абернон стремился убедить правительства союзников, что их интересы требуют такой политики, которая «обезопасила бы французскую границу, не подвергая Западной Европы риску, связанному с отпадением Германии»: «При союзе Германии с Россией, который был бы направлен прежде всего во вред интересам Англии, распространение большевистской пропаганды в Германии неизбежно. А если Германия будет заражена большевизмом, сможет ли остальная Европа, сможет ли Франция предохранить себя от этой заразы?»