Андрей Кокарев - Панк-рок от А до Я

Андрей КОКАРЕВ

Панк-рок от А до Я

Сколько у нас в стране самодеятельных рок-групп? Несколько сот? Несколько тысяч? Десятки тысяч — вот приблизительный ответ. Половина из них клянется и божится, что играет панк-рок. Юнцы вешают себе на шею несколько пар цепочек, прокалывают уши булавками, стригут волосы ежиком или красят их вонючей краской. И называют это панком. Не верьте. Это игра в панк. Эрзац-панк, если хотите. Кастрированная, сниженная на полтона, едва волочащая ноги музыка не похожа даже на рок. В песнях слышатся какие-то отголоски выцветших заголовков газетных передовиц начала «горбачевской эпохи», и даже в напускном веселье улавливаются ноты разочарованного опустошения.

Да, отечественная рок-музыка развивается иначе, чем на Западе. Впрочем, во всех странах есть свои различия в этом процессе, и порой они оказываются очень существенными. У нас на первое место вышло слово, фраза, тексты песен — ведь рок-музыка была неподвластна официозу и в застойные годы оказалась единственной, по сути дела, трибуной, с которой молодежь обращалась к обществу со своими лозунгами и требованиями. Рок-музыка была в Союзе публицистичной «до мозга костей». Это одна из главных причин (существуют и другие: неразвитость поп-индустрии, убогость средств массовой информации), почему в СССР так и не произошло «рок-революции» даже тогда, когда рок был официально разрешен.

На Западе же таких «революций» случилось две: в 1956/57 году появился рок-н-ролл и в 1976/77 — панк-рок. С первого началась вся рок-музыка в целом. Второй произвел на свет новую волну и практически всю (кроме метала) современную рок-музыку.

Что касается основного содержания рока, то оно везде и во все времена идентично. Идея его — разрыв всевозможных пут, не позволяющих молодым людям чувствовать себя «в своей тарелке», ограничивающих свободу существования. В разное время, в разных странах путы эти различны, но идея избавления от них заложена в роке всегда. Особенно это было ощутимо в периоды «рок-революций». И если о первой — рок-н-ролльной — мы уже порядком наслышаны и начитаны, то о второй — панковской — ничего, кроме двух-трех газетных статей десятилетней давности, пожалуй, и не отыщешь. Вот почему мы взялись заполнить пробел. То, что написано в этой книге, — первая попытка систематизировать на русском языке историю панк-рока, подробно рассказать об этом сложном и противоречивом явлении.

Есть и еще одна причина, почему мы обращаемся к этой теме именно сейчас. В период своего «революционного» расцвета панк-рок был довольно однородным явлением. Но очень быстро под воздействием «среды обитания» он раздробился на множество течений, различных по музыкальным, политическим и эстетическим принципам. Каждый пошел своей дорогой. Похожее сегодня переживает и наша рок-музыка, вышедшая из «подполья» и оказавшаяся в совершенно новых условиях существования. Какой дорогой пойдут наши рокеры? Той, которой уже прошли их коллеги на Западе? Это маловероятно: мы видим не только начало, но и конец этой дороги, поскольку отстаем от Запада лет на двадцать и можем учиться на их опыте. Найдут что-то свое? В любом случае процесс расслоения, расчленения нашего рока (на коммерцию и искусство, политику и развлекаловку и т. д.) уже идет полным ходом.

Есть в среде советских музыковедов и композиторов сложившееся мнение, которое яснее других выразил Алексей Козлов на страницах «Музыкальной жизни»: «Панк — это антирок». Я прекрасно понимаю руководителя Арсенала. Он не может простить панк-музыкального глумления над роком как частью музыкальной культуры, ведь сам он — талантливый музыкант. Ему больно видеть музыкальный регресс в любой форме. Но, может быть, иногда нужно и отступить (как в бою), чтобы потом сильнее рвануться вперед? Невероятная простота панка была оправдана его идеей и служила ей — вот что главное. А идея эта была все та же, идентичная главному содержанию рока: срывание всех и всяческих общественных пут. Панк у Козлова предстает в виде издевки над рок-н-роллом, его антитезы. Но вторая «рок-революция» стала необходимостью только тогда, когда были забыты «завоевания» первой. Рок-н-ролл взрастил панк, который стал… простым возвращением к преданным забвению рок-н-ролльным ритмам.

И сам Козлов чувствует, что что-то в его рассуждениях не совсем так. В беседе со мной он на минуту задумался и не сдержался от предположения: «А все же, шут их знает, может, пройдет еще пяток лет и о Sex Pistols будут говорить с такими же эпитетами, как сегодня о Beatles.» Нечто вроде этого уже происходит. В ноябре 1989 года влиятельный в рок-прессе американский журнал «Роллинг Стоун» опубликовал список 100 лучших, по мнению своих редакторов, дисков 80-х годов. Его возглавил альбом одной из ведущих панк-групп Великобритании Clash — «Вызывает Лондон», вышедший в 1980 году. Чутье, похоже, не обмануло Козлова.

Панк-рок не возник на пустом месте. Его истоки корнями уходят в британский стиль мерсейбит начала 60-х годов и в творчество квартета Beatles. Rolling Stones, вообще, называют первыми настоящими панками, а история направления берет начало не в 1976 году, как думает большинство несведущих, и не в 1974 году, как предполагают некоторые, а в середине 60-х годов, когда в США впервые появилось это название.

PUNK — так в Англии XVII века называли на уличном жаргоне шлюх. В этом значении слово встречается в пьесе У. Шекспира «Мера за меру». В Америке в начале XX века его относят уже к заключенным-«шестеркам». Позже слово вошло в основной лексикон и сегодня употребляется в значении «грязь», «отбросы», «гнилье».

Панк-рок 60-х годов принято называть «гаражным роком»; с него мы и начнем рассказ.

«Гаражный рок» появился в США в 1964 году, где под впечатлением Beatles и Rolling Stones возникло огромное количество местных ансамблей. То, что они играли, заметно варьировалось в зависимости от регионов, местных музыкальных традиций, но в целом это была смесь блюзовых, белых народных мотивов с элементами доморощенной музыки скиффл. Значение этого события трудно переоценить — впервые с конца 50-х годов у американской молодежи вновь появилась «своя» музыка. Респектабельные и совершенно безобидные пай-мальчики типа Бобби Ви или Пола Анки, которыми фирмы грамзаписи подменили бунтовщиков-рок-н-ролль-щиков на рубеже 60-х годов, испугавшись, как бы рок-революция не зашла слишком далеко, были немедленно забыты. Они уступили свои позиции кумиров молодежи лихому напору свежей энергии, разбудившей в юных сердцах дух свободы помыслов и действий. Переломным моментом стало «британское вторжение» — массированное проникновение продукции английских групп мерсеибита the Kinks, Beatles, Gerry & the Pacemakers на американские рынки сбыта.

По примеру своих заокеанских сверстников американцы тут же решили взяться за гитары и делать то же: играть музыку собственного сочинения, разговаривая на понятном для «своих» языке об интересующих подростков проблемах — конечно же в первую очередь о любви и сексе, но так-, же и о многих других вопросах, волнующих молодежь. Спустя пару лет это мощное всеамериканское музыкальное движение вошло в анналы рок-музыки под вышеупомянутым названием «гаражного рока». Откуда появилось такое странное название? Все объясняется очень просто: любительские группы репетировали в основном в гаражах — больше им просто некуда было деваться.

«Гаражные» панки пели в свое удовольствие, не строили меркантильных планов и были известны только в среде своих родственников, друзей и соседей. Их творческие поиски отвечали на запросы не массовой, а локальной аудитории (школы, колледжа, района). Среди сотен непрофессиональных ансамблей тех лет едва ли наберется два десятка записавших на студии хотя бы одну грампластинку. Но в музыке они нашли самовыражение, почувствовали возможность раскрепоститься от заложенной обществом и родителями закомплексованности, хотя бы ненадолго стать самими собой, и поэтому вкладывали в произведения все накопившиеся чувства, всю душу.

Сегодня судить о «гаражном роке» можно только по немногим уцелевшим записям тех лет. Это. в первую очередь, две компиляции «Самородки» и «Дикая штука», а также диски самых известных групп тех лет: Electric Prunes, Standells, 13th Floor Elevators, Seeds и некоторых других.

Хотя все они играли музыку достаточно своеобразную, объединяли их границы ритм-энд-блю-за. Среди отличительных черт можно назвать использование «металлических» органных звуков, гитарные модуляции, недавно изобретенный фуззэффект, постоянная ритмическая 4/4-я сетка ударника, цементирующая все мелодические отступления, и, безусловно, неистовый, срывающийся, на грани причитаний, вокал.

Какими были «гаражные» ансамбли? Свидетельств сохранилось с той поры немного, но даже по таким крохам можно судить, что, например, музыканты Knickerbockers копировали Beatles, a Magic Mushrooms экспериментировали с электроникой.