Андрей Буровский - Евреи, которых не было. Кн. I Страница 84

В любом другом народе палачами тоже была лишь исчезаю-ще малая часть всего населения. Не знаю, что заменяет совесть Даймонту и Менахему Бегину; оставим на том, что заменяет их бред про немцев, поголовно и ежечасно истреблявших евреев, мывшихся исключительно мылом, сделанным из еврейского жира, торговавших в магазинах мукой из еврейских костей. Если хотя бы 0,1% немцев, живших на Земле между 1933 и 1945 годами, совершили хоть какие-то преступления, это уже очень много. Неправдоподобно много.

99,9% даже взрослых немцев, погибших под бомбами или раздавленных советскими танками, были не виновны абсолютно ни в чем (разве лишь в поддержке режима национальных социалистов). А уж ни один ребенок младше 15 лет из двух миллионов погибших немецких детей не был виновен даже в этом.

Это два.

Все эти люди «виновны» только с точки зрения идеи коллективной вины.

Но самое главное – это позиция современных людей. Живущие сегодня немцы и поляки каются даже в грехах, в которых виноваты очень мало. Даже англосаксы как-то неуютно чувствуют себя при упоминании массовых выдач казаков на расправу Сталину. На этом фоне позиция современных евреев, свято убежденных в своей невиновности перед другими народами, просто пугает. То, что их сородичи предавали Польшу и Венгрию (да и Российскую империю, только поколением раньше), то, что они толпами шли в оккупационные войска и совершали тягчайшие преступления, не вызывает у них «сотрясения совести».

Из правила есть исключения. Александр Кац в книге «Евреи. Христианство. Россия» (СПб, 1997, с. 465-466) пишет: «Поскольку в этой партии и в НКВД были не один и не два, а много евреев, то преступления их замарали еврейский народ в целом».

Живущая в Германии Соня Марголис не раз поднимала в своих книгах вопрос об исторической вине евреев.

Михаил Хейфец прекрасно осознает, как много вреда России принесли его сородичи. «Нагловатые, самоуверенно-довольные, распевали взрослые евреи на «красных праздниках» и на свадьбах: «Там, где сидели цари и генералы, теперь сидим там мы, они сидят под нами…». Не мешало бы им вовремя вспомнить конец царей и генералов и потом не жаловаться на злую еврейскую судьбу. Пока они самозабвенно токовали, в толщах униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы накапливался великий гнев, который, в первую очередь, готов был плеснуться на них, на чужаков, говоривших с неприятным тягучим акцентом, тормозивших спокойную крестьянскую жизнь, с раздражавших аборигенов торопливым темпераментом «делашей», не понимавших ни чуждых им национальных ценностей, ни чуждых устоев. Накопленный этот гнев использовал Сталин, чтобы сокрушать сторонников троцких-бронштейнов и каменевых-ро-зенфельдов, использовал его и Гитлер, чтобы сокрушать сталинских «жидов-политруков», и снова использовал Сталин, который отмежевался от этих политруков, чтобы гнать своих солдат тенями Суворова и Кутузова» [134, с. 43-44].

Так вот и Гитлер использовал гнев, копившийся внутри «униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы» славян. Этого можно «не замечать» – но тут уж дело личное, мало изменяющее объективное положение вещей.

Порядочные люди есть везде, между всеми народами. Но там, где у европейцев течет полноводная река национального покаяния, у евреев еле-еле сочится чахлый родничок покаяния отдельных личностей.

Глава 7. Виртуальность «без Шоа», или Перспектива Идишленда

На всем лежит еврейский глаз,

Везде еврейские ужимки.

И с неба падают на нас

Шестиконечные снежинки.

Действительно, что могло бы сложиться в Восточной Европе, продолжись и после Второй мировой войны жизнь местечек-штетлов? В. Гроссман, объезжая Украину область за областью, отметил, что земля лежит без евреев. Там, где веками, со времен Киевской Руси, кипела жизнь ашкеназских евреев, стало пусто. А потом пустое место закрылось украинцами и белорусами, и сегодня разве что покрытые закорючками еврейского алфавита доски-скрижали на кладбищах напоминают, что здесь жили когда-то евреи.

Правда, главный вывод Гроссмана не очень справедлив – вовсе не все эти евреи погибли, основная масса переселилась в другие края.

Ашкеназских евреев осталось много в Румынии, в Венгрии, в Болгарии – порядка полутора миллионов. В Польше – около шестисот тысяч чистокровных и почти столько же людей со смешанной кровью. В СССР – порядка 1 800 тысяч – 2 миллионов евреев и огромное число тех, в ком есть еврейская кровь, но кто евреем себя отнюдь не осознает. Но мало кто из этого сонмища людей вернулся после войны на пепелище. Страна ашкенази могла терять население постепенно, поколениями. Из-за войны отток произошел резко и сразу.

Число евреев в Восточной Европе и после 1945 года продол-Жало сокращаться; на поверхности лежит причина этого: переезд в Израиль или в западные страны (в первую очередь – в США). Сам факт появления у евреев своего государства воспринимался восторженно; перспективы его смотрелись просто лучезарно. К тому же социализм, как предстояло убедиться евреям, — вовсе не такое замечательное состояние общества, когда нужно не одаривать им кого-то, а самим пользоваться плодами этого чудного общественного устройства. Из Румынии, Венгрии, Польши, Болгарии, если выпускали – то и из СССР потянулся ручеек «репатриантов». Эти «репатрианты» сплошь и рядом хотели вовсе не в Израиль, а в США, но во всяком случае – они покидали Европу. Тем, кто уже однажды «встал на крыло», кого война уже заставила бежать с привычных мест, продолжать переселяться было проще. Если семья уже переехала из родных Засосенок в Сибирь или в Белоруссию – психологически легче переехать второй раз, в Палестину или в США.

Есть и вторая причина, не столь очевидная: психологический шок Холокоста. Основная психологическая ломка даже не в том, что Гитлер и правда чуть не уничтожил ашкеназских евреев (ему просто не хватило времени). Но ведь оказалось: народы Восточной Европы вовсе не хотят видеть возле себя и между собой евреев. Пережить нападение самого страшного врага – всегда возможно, история не знает случая поголовного уничтожения народов. Гораздо труднее пережить предательство тех, на кого рассчитывал. Не так страшно, когда на тебя идут убийцы с аккуратно засученными рукавами. Гораздо страшнее, когда люди, которых ты считал дорогими сородичами, вдруг начинают смотреть пустыми глазами.

– Меня же убьют!

– Ну и что?

Даже ужас Бабьего Яра не столько в самом факте массового убийства, сколько почти в полном, мертвенном равнодушии киевлян. Похоже, что именно эту часть шока очень многие евреи загоняли внутрь, старались даже не думать о ней (потому и не рассказывали детям). Потому что жить на Украине, подумывая о позиции украинцев во время Холокоста, — психологически просто немыслимо.

Трудно сказать, от какого зрелища больнее сжимается сердце. От облика малыша, который захлебывается криком и собственной кровью в противотанковом рву, или от вида взрослого, сильного, вооруженного, который не один год шагал дорогами войны. Кто прошел атаки, смерти, кровь, кто валялся в госпиталях, кто, костенея от ужаса, шагал по человеческому пеплу и после всего был поставлен перед фактом: все это было напрасно. Он зря умирал за эту землю, потому что это вовсе не его земля; он здесь лишний. Не случайно же потек в Польшу, а оттуда в Израиль ручеек партизан с Украины и Белоруссии. Чужая ближневосточная страна, с которой, казалось бы, нет ничего общего, стала ближе земли, где ветры несутся над несчетными могилами предков.

Этот ручеек евреев-переселенцев 1940-х годов – одна из самых страшных тайн СССР. То, что больше всего хотели бы предать забвению.

Но представим себе, что Гитлер не пришел бы к власти. Не возникает Третий рейх, не начинается Вторая мировая война.

При таком повороте событий Израиль как независимое государство вполне мог бы и не возникнуть. Действительно, в этом случае стремление уехать из Европы у евреев было бы куда слабее. Тем более – разделенная пятью границами, страна ашкена-зи начала бы все сильнее осознавать себя как потенциальное государство. Почему еврейское государство должно возникнуть именно на Переднем Востоке, на землях прежнего царства Израиль? Оно вполне может быть и «местным», восточноевропейским, говорящим на идиш и со столицей в Бердичеве, Могилеве или Бреславле. А почему нет?

К тому же до Холокоста британцы делали все зависящее от них, чтобы не создавать еврейского государства на Переднем Востоке и ограничивать поток евреев-переселенцев. Израиль – подарок Холокоста; после массовых истреблений стало психологически трудно отказывать сионистам в организации своего государства. Не будь Холокоста – были бы иными позиции и британцев, и международной общественности. К тому же давление евреев на Передний Восток было бы слабее, влияние сионистов оставалось бы очень и очень ограниченным.