Джеральд Даррелл - Три билета до Эдвенчер

child_animals outdoors_nature_writing travel_lat_am travel_spec Джеральд Даррелл Три билета до Эдвенчер

В предлагаемой книге Джеральд Даррелл описывает путешествие в чрезвычайно редко посещаемый район Латинской Америки. С присущим ему юмором и художественным мастерством рассказывает о занимательных происшествиях, связанных с ловлей и содержанием в неволе диких животных, сообщает массу интересных подробностей об их привычках и образе жизни.

Даррелл, животные, звери, природа, натуралист, путешествия, Америка ru В. Е. Флинт NickNo [email protected] FB Tools 2003-10-17 http://lib.ru/NATUR/DARREL/kovcheg.txt Питер Линкс (http://werelynx.narod.ru/) NickNo_Durrell_02_9C24ED6B-D8BA-4CA6-94A6-EDE7533BA3E8 1.0 Tree Singles to Adventure (called Three Tickets to Adventure in US) 1954

Джеральд Даррелл

Три билета до Эдвенчер

Предисловие

В этой книжке рассказывается о путешествии в Британскую Гвиану, которое я предпринял вместе с моим компаньоном Кеннетом Смитом. По заказу нескольких английских зоопарков мы отправились добывать птиц, млекопитающих, пресмыкающихся и рыб, обитающих в этом уголке Южной Америки.

Существует ошибочное мнение, будто поимка животных – самая трудная часть работы зверолова и, как только животные пойманы и рассажены по клеткам, работа в основном закончена. В действительности же только после этого и начинается настоящая работа: ведь поймав животное, надо кормить и по всем правилам содержать его, а это в большинстве случаев нелегкая задача.

В путешествии такого рода со звероловом приключается такое, чего и нарочно не придумаешь. Одни приключения кажутся забавными, от других душа в пятки уходит, третьи в высшей степени раздражают. Но все они лишь яркие вехи среди месяцев забот и труда, к которым сводится работа зверолова. А вот сядешь писать книгу об очередной поездке – и все заботы, неприятности и разочарования словно изглаживаются из памяти и на бумаге остается лишь веселое и приятное. Так невольно создаешь превратное представление о профессии зверолова, и она начинает казаться сплошь захватывающей увеселительной прогулкой, ярким и волнующим занятием. И иногда она действительно такова, хотя в большинстве случаев это гнетущая, полная разочарований и разбитых надежд, дьявольски тяжелая работа. Но одного у нее не отнимешь, одно преимущество она имеет перед всеми другими профессиями: ее никогда, ни при каких обстоятельствах не назовешь скучной.

Пролог

Мы сидим вчетвером в крохотном баре на задворках Джорджтауна, пьем ром и имбирное пиво и решаем головоломку. На столе перед нами большая карта Гвианы, и время от времени кто-нибудь из нас наклоняется и, свирепо нахмурясь, вонзает в нее взор. Задача состоит в том, чтобы из великого множества интригующих названий на карте выбрать одно, которое могло бы послужить отправным пунктом для нашей первой вылазки в глубинные районы страны. Вот уже часа два мы бьемся над этой проблемой, но еще ни к чему не пришли. Я не свожу глаз с карты: вот они, эти реки и горные цепи с чудесными названиями вроде Меруме, Мазаруни, Кануку, Бербисе, Эссекибо.

– Как насчет Нью-Амстердама? – спросил Смит, как нарочно выбрав на карте самое банальное название.

Меня всего так и передернуло от отвращения. Боб ожесточенно затряс головой, во взгляде Айвена появилось идиотски-отсутствующее выражение.

– Ну, а Мазаруни?

– Болото, – исчерпывающе высказался Боб.

– Гвиана, – исступленно продекламировал я по путеводителю, – на языке местных индейцев означает "страна воды".

– Но ведь можно же что-нибудь выбрать так, чтобы все остались довольны, – с раздражением сказал Смит. – Мы торчим здесь уже несколько часов. Решайте, ради бога, да и на боковую.

Я взглянул на Айвена: последний час он был явно не в себе, не внес ни одного предложения!

– Ты как думаешь, Айвен? – спросил я. – В конце концов ты родом из здешних мест, тебе и знать, где лучше ловить животных.

Айвен вышел из транса, и по его лицу расползлось виноватое выражение, как у сенбернара, который не на место положил свой хвост.

– Ну что же, сэр, – изрек он своим невероятно культурным голосом, – по-моему, вы не прогадаете, если отправитесь в Эдвенчер.

Куда-куда? – переспросили одновременно мы с Бобом.

– В Эдвенчер, сэр. – Он ткнул пальцем в карту. Это – небольшая деревня вот здесь, возле устья Эссекибо. Я поднял глаза на Смита.

– Едем в Эдвенчер, – твердо сказал я. – Это просто невозможно – не побывать в месте с таким названием.

– Ладно! – сказал мой компаньон. – Вопрос исчерпан. Можно завалиться спать?

– Он просто бесчувственный, – с горечью отозвался Боб. – Слово "Эдвенчер" ему ничего не говорит.

Попасть в деревню с таким интригующим названием оказалось легче, чем я предполагал: стоило лишь спуститься к джорджтаунской пристани и взять билеты. На мой взгляд, было что-то кощунственное в том, что в наши дни можно взять билет до Эдвенчер да еще начать свое путешествие туда на огромном уродливом пароме. Отправиться в путь в каноэ со свирепого вида воинами-гребцами – это еще куда ни шло, думалось мне.

Так или иначе, в одно прекрасное утро такси доставило на причал нас и наш странного вида багаж. Предоставив своим спутникам спорить с шофером о справедливой плате за проезд, я подошел к кассе и произнес магические слова.

– Три билета до Эдвенчер, пожалуйста, – сказал я, напуская на себя как можно более непринужденный вид.

– Слушаю вас, сэр, – ответил кассир. – Первый класс или второй?

Это было слишком; мне показалось подозрительным уже одно то, что до Эдвенчер можно взять билет, ну а раз речь пошла о классах, тут я вообще засомневался, стоит ли туда ехать. Не иначе как это процветающий морской курорт, с кинотеатрами, закусочными, неоновыми рекламами и прочими сомнительными атрибутами цивилизации, подумалось мне. Я обернулся: на причал, шатаясь под ворохом наших пожитков, всходил Айвен. Я подозвал его и попросил разрешить щекотливый вопрос. Он объяснил, что путешествовать вторым классом – значит ехать где-нибудь внизу, в тесном трюме парома, а затем в трюме речного парохода. Билет же первого дает право сидеть в ветхом шезлонге на верхней палубе парома, а на пароходе можно будет даже получить завтрак. Это меня убедило, и я взял три билета первого класса до Эдвенчер.

Жутковато-непонятной кучей свалили мы на палубе наше снаряжение, и вот уже паром, мерно подрагивая в такт работе машины, пересекает кофейно-коричневый простор Демерары. Облокотясь о перила, мы с Бобом разглядывали маленьких чаек, которые с печальным видом кружили за кормой. И тут обнаружилось, как мало Боб представляет себе то, что ждет его впереди.

– Я так рад, что мы расстались с Джорджтауном, – вздохнув, сказал он, рассеянно очищая банан и бросая кожуру пролетающей чайке. – Как хорошо снова забраться в глушь и не чувствовать себя пленником в четырех стенах. Где, как не в глуши, человек обретает покой и удовлетворенность собой?

Я промолчал. Не спорю: забравшись в какой-нибудь медвежий угол, можно отлично отдохнуть, но вот имеет ли Боб хоть малейшее представление о том, что значит залезть в глушь в одной компании со звероловом? Судя по его замечаниям, он полагал, что ловить зверей – это знай полеживай себе в гамаке, а звери сами пойдут к тебе в клетки. Я решил не разочаровывать его на этот счет до тех пор, пока мы не отъедем подальше от Джорджтауна.

Боб был художник и хотел писать картины из жизни индейских племен. Когда он приехал в Гвиану, оказалось, что места, в которых он намеревался побывать, сплошь затоплены, а реки просто непреодолимы. Так он и сидел, словно Ной, в Джорджтауне, ожидая, пока схлынут воды потопа, и тут повстречался с нами. Узнав, что я вскоре отправляюсь в глубь страны, он с похвальной наивностью набился мне в попутчики. Дескать, уж лучше проехаться по стране со звероловом, чем безвылазно сидеть в Джорджтауне, а к тому времени, как мы вернемся, паводковые воды, наверное, спадут, и он сможет спокойно отправиться писать индейцев.

К сожалению, этой мечте Боба не суждено было сбыться: все свое время в Гвиане он провел, сопровождая меня в моих поездках. Ему никак не удавалось дорваться до кисти и полотна, а под конец уж не осталось до чего дорываться: мы забрали у него все полотно на ящики для змей, которых отправляли в Англию самолетами. Ему приходилось есть и спать в окружении самых фантастических птиц, зверей и пресмыкающихся; весь в синяках и царапинах, усталый и разгоряченный, он был вынужден перебираться через реки и озера, переходить вброд болота, продираться сквозь чащу леса и непролазь густых степных трав. В тот роковой день, когда мы выехали в Эдвенчер, я предвидел все это, но сам Боб никакого подвоха с моей стороны явно не подозревал.