М Аджиев - Атомная энергетика — что дальше?

Знак вопроса 1989 № 3

Атомная энергетика — что дальше?

К читателю

Еще не так давно слова «атомная энергетика» и «научно-технический прогресс» сливались в неразрывное целое. И тому было немало причин. Молодая отрасль требовала прорыва в неведомое. Она стимулировала развитие целого ряда новых направлений в физике, химии, биологии. Больше того, открывалась очень радужная перспектива решения энергетических проблем, в первую очередь замены традиционных видов топлива принципиально иным — компактным, «бездымным» и, что особенно важно, практически неисчерпаемым. Именно поэтому атомная энергетика сразу получила приоритетное развитие во многих промышленно развитых странах.

Однако со временем ситуация стала меняться. Перспективы потеряли свой первоначальный блеск: тень непредвиденных проблем наползала на них. События на «Три Майл Айленд» и особенно наш Чернобыль всколыхнули общественное мнение всего мира. И специалисты вынуждены были пересмотреть некоторые принципиальные позиции, еще недавно казавшиеся незыблемыми.

Каково же теперь реальное место атомной энергетики в жизни общества? Каковы ее перспективы? Об этом рассказывает член-корреспондент АН СССР А. А. Саркисов.

Сегодня разговор о проблемах атомной энергетики будет явно неполным, если не исследовать экологические последствия радиоактивного загрязнения. Данной теме посвящена беседа члена-корреспондента АН УССР Д. М. Гродзинского.

Благодаря рассказу этих специалистов можно видеть, что и ныне атомная энергетика продолжает оставаться движителем научно-технического прогресса, однако акценты уже иные. Общество интересуют последствия широкого строительства АЭС, их влияние на природу, человека. Дан стимул новым исследованиям в радиационной экологии, математическом моделировании и, что может показаться неожиданным, в таких далеких от проблем атомной энергетики науках, как гидрология, гляциология, география. В очерке М. Э. Аджиева выдвинута интересная гипотеза о природных месторождениях тяжелой воды, которая широко используется в атомной энергетике в качестве замедлителя нейтронов.

Предлагаемая читателю гипотеза М. Аджиева не лишена оснований. По крайней мере она не противоречит основным положениям современной физики.

Классическая наука, как известно, развивается по схеме наблюдение — теория — практика. Возможны изменения в последовательности, но это — три основных отличия точной науки. Пока автор находится на первом этапе: он продемонстрировал умение наблюдать природу. Смог увидеть явление, суть которого еще не объяснена.

Удачное наблюдение повлекло за собой попытку осмыслить увиденную природную аномалию, дать ей научное объяснение. Так появилась гипотеза.

Пока это всего лишь гипотеза. Но она может стать основой для научной теории, если появится ее экспериментальное подтверждение.

Гипотеза М. Аджиева не бесспорна. Автор, возможно, и упускает из вида какое-то естественное обстоятельство. Не исключено и другое — тяжелая вода здесь вообще ни при чем… Но тем не менее желание автора понять и объяснить известный еще с 1902 года факт проявления ледообразования в водоеме, имеющем положительную температуру, заслуживает того, чтобы гипотеза М. Аджиева была опубликована.

Проблемы атомной энергетики, разумеется, не исчерпываются допросами, затронутыми в настоящем выпуске. Редакция в будущем рассчитывает еще раз вернуться к этой теме.

Атомная энергетика — без эмоций!

На вопросы журналиста М. Курячей отвечает член корреспондент АН СССР А. А. Саркисов.

Ашот Аракелович, долгое время о научно-техническом прогрессе говорили, «не замечая» негативных явлений. Показательна ситуация с атомной энергетикой. Много лет обществу настойчиво внушалась мысль, что без нее дальнейшее развитие цивилизации невозможно. После чернобыльской аварии в общественном мнении наметился резкий крен в обратную сторону. С момента катастрофы прошло более двух лет. Видимо, сегодня уже можно трезво оценить место атомной энергетики в нашей жизни, ее перспективы? Хотелось бы получить объективную оценку этого направления научно-технического прогресса.

Всякие выводы и заключения, касающиеся перспектив того или иного направления научно-технического прогресса, должны опираться не столько на эмоции, сколько на строгий технико-экономический анализ. Однако сейчас и этого уже недостаточно. Чтобы формировать энергетическую политику, нужно учитывать еще и экологические, социальные факторы. Необходимо принимать в расчет даже нравственные соображения.

Подобные мысли в наши дни не выглядят неожиданными. Но к сожалению, сегодня еще нельзя утверждать, что все принципиальные вопросы решаются именно к таком ключе.

И тем не менее некая ревизия наших представлений о путях развития топливно-энергетического комплекса наблюдается. Насколько глубокой она будет, как сильно изменит она уже принятую нами стратегию, сказать пока трудно. Но то, что изменения неизбежны (они уже существуют), это сомнений не вызывает.

Сегодня около 15 процентов энергии, вырабатываемой на нашей планете, приходится на атомные электростанции. Но, как известно, средний показатель дает лишь общее представление о сложившейся в мире ситуации. Если же проанализировать положение в отдельных странах, возникнет картина весьма пестрая. Есть государства, в которых производство энергии на АЭС выражается очень значительными цифрами: например, во Франции оно достигает примерно 70% общей выработки. И никаких изменений в сторону уменьшения там не предвидится. Наоборот, население очень трезво оценивает вопросы, связанные с развитием атомной энергетики, справедливо рассматривая свои АЭС как стимулятор хозяйственной жизни.

Но вместе с тем существуют государства, принявшие решение о полном прекращении строительства новых АЭС: Швеция, Италия.

Кто прав? Однозначного ответа, по-моему, здесь вообще нет. Показательна в этом отношении позиция США. Прекратив строительство новых АЭС, там широко развернули научно-исследовательские и конструкторские работы в области атомной энергетики.

Таким образом, создается хороший задел, чтобы в нужный момент активно приступить к развитию атомной энергетики на качественно ином уровне.

Если говорить о позиции США, надо вспомнить, наверно, и такой факт. В 1979 году на атомной электростанции «Три Майл Айленд» (Пенсильвания) произошли события, расцененные тогда специалистами как «наиболее серьезная авария, когда-либо имевшая место в ядерной энергетике». Но хотелось бы обратить внимание на то, что уже в 1978 году, то есть до аварии, в США не было сделано ни одного нового заказа на строительство АЭС. Всего же с 1972 по 1983 год было прекращено строительство или были ликвидированы заказы на сооружение новых АЭС общей мощностью 110 ГВт.

Действительно, в США еще до аварии в Пенсильвании выдвинутые гарантии безопасности подверглись серьезному обсуждению. Особую озабоченность вызывали системы аварийного охлаждения активной зоны (САОЗ), поскольку на работающих легководных реакторах они ни разу не испытывались по полной схеме. Поведение таких систем в экстремальной ситуации описывалось на основе методов математического моделирования. А они были далеки от совершенства.

Рис. 1. Выработка электроэнергии на АЭС в разных странах в 1985 г.

Особенно обострились дебаты к началу 70-х годов Достаточно сказать, что Комиссия по атомной энергии США (АЕС) рассматривала эти вопросы с января 1972 по июль 1973 года, правда, с перерывами. И все же к моменту аварии на «Три Майл Айленд» испытания САОЗ по полной схеме так и не провели.

Согласен, отношение к атомной энергетике в мире начало меняться еще до крупных аварий. Пока она занимала скромное место в мировом топливно-энергетическом комплексе, целый ряд обстоятельств, связанных с ее развитием, оставался незамеченным или казался не столь существенным. Когда же вклад атомной энергетики стал довольно весомым, выявились некоторые особенности, заставляющие более трезво подойти к ее перспективам. Но и тогда выбранный путь в целом сомнений не вызывал.

Первый заметный спад темпов развития атомной энергетики был все-таки связан с аварией в Пенсильвании. Второй, затронувший уже энергетику всего мира, начался после трагедии в Чернобыле.

Иными словами, характерные для атомной энергетики проблемы безопасности обострились при расширении ее масштабов? Количество как бы перешло в качество?

Я бы сказал несколько иначе. Не будем забывать об объективных причинах. В частности о том, что выбранный путь логически вытекал из той энергетической ситуации, которая сложилась в последние десятилетия: спад в угольной промышленности, нефтяной кризис, они как бы наслоились друг на друга. И потому потребовались качественно новые энергетические источники. Ими и стали атомные электростанции.