Лев Ительсон - Лекции по общей психологии Страница 84

При этом опять следует подчеркнуть, что структурные черты любой вещи могут быть чрезвычайно разнообразны. Но из них выделяются лишь такие, которые имеют значение для деятельности. Поэтому среди бесчисленных сочетаний различных свойств, встречающихся у вещей, выделяются психикой лишь некоторые, имеющие значение для отличения определенных вещей и целесообразного действия с ними. Так, например, разные яблоки могут очень различаться по их свойствам. Однако, везде будет иметься некоторое/соотношение определенных свойств, на основе которого объект может быть выделен из окружающего мира как особая вещь — яблоко. Вот такое устойчивое соотношение свойств (качественная структура) выступает как объективный признак вещи, достаточный для ее отличения, вычленения и успешных действий с нею. Структура ощущений, сообщающая об этом признаке, теряет характер переживания отдельных свойств. Она начинает играть роль перцептивного эталона, т.е. образца чувственной структуры, соответствующей определенным значимым классам вещей.

Итак, двигаясь по ступенькам предметного, структурного, атрибутивного и целостного отражения, психика все далее отходит от субъективной формы ощущений и все ближе подходит к объективным свойствам самих вещей. Содержание психических переживаний начинает все меньше выражать характер воздействий раздражителя и все больше — характер самого предмета, который выступает как раздражитель. Предметное отражение выносит его в реальное пространство. Структурное отражение выражает его объективные пространственные характеристики (фигуру). Атрибутивное отражение фиксирует его объективные свойства; целостное — их единство и структуру в конкретном предмете. Процесс извлечения из сенсорных данных и выражения в чувственной форме такой объективной информации о вещах и явлениях называют восприятием, или перцепцией (в отличие от ощущения или рецепции).

Результаты этого процесса — психические отражения структуры объективных свойств вещей и их расположения в реальном пространстве и времени — называют восприятиями, или перцептами.

Человеческая психика, по крайней мере, человеческое сознание, непосредственно, чувственно отражают мир именно так — в форме восприятий. Мы видим вещи, обладающие определенной фигурой и свойствами, расположенные и движущиеся в пространстве, а не поток переливающихся цветных пятен. Мы осязаем форму, твердость, поверхность и вес вещей, а не переживания давления, прикосновения, мышечного напряжения и т.д.

Это настолько привычно, что нам кажется иначе и быть не может. Мы видим то, что есть: людей, вещи, животных, растения, здания, горы. Они перед нами. Они проецируются в глаз, и через него в мозг. То же происходит и со словами. Наш собеседник их произносит. Ухо воспринимает и передает мозгу. Таково наивное представление обыденного мышления о том, как мы воспринимаем мир. Это представление уже две с лишним тысячи лет назад было выражено древнегреческим философом Аристотелем. По его теории, от вещей отделяются их «картинки» и поступают в глаз. Так что глаза выступают, как своего рода «окна». Через них к нам «в душу» проникает чувственный внешний мир. А из них видна «наша душа», наш внутренний мир.

Но мы-то уже знаем, что дело обстоит далеко не так просто. Как и все другие достижения живой природы, новые, более высокие формы психики не возникают на пустом месте. Они вырастают из более древних способов отражения действительности, надстраиваются над ними. Живая природа, как правило, не отбрасывает своих главных удачных изобретений. С переходом к следующим ступеням развития она только по-новому использует эти старые изобретения, добавляет к ним новые механизмы и функции. Так возникает поразительное единство всего живого, несмотря на его неимоверное разнообразие. Это единство обеспечивается передачей из поколения в поколение исходного генетического кода, обеспечивающего непрерывность существования и развития живой материи.

Таким фундаментальным изобретением природы явился рефлекторный принцип регуляции поведения и отвечающая ему сигнальная форма отражения действительности. Исходный способ обнаружения свойств реальности мы получили от своих неимоверно далеких предков, стоявших еще на уровне элементарного сигнального поведения. За миллионы лет развития живые организмы не получили в общем никаких добавочных источников информации, кроме все тех же ощущений. Рецепторы высших животных и низших в принципе работают одинаково. Остается поэтому единственный выход — психика должна начать работать по-другому. Она должна формировать своего рода «психические анализаторы», чувствительные к соответствующим объективным свойствам вещей.

Что это за механизмы и как они работают?

Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем кратко рассмотреть, что известно психологии о механизмах формирования предметного, структурного, атрибутивного и целостного отражения вещей и явлений.

Начнем с механизмов предметного отражения.

Первый механизм, который обеспечивает такое отражение, глубоко заложен в самой структуре нашего головного мозга и центральной афферентной нервной системы. Некоторые их отделы построены симметрично. Человек двуглаз, двуух и его мозг имеет два относительно самостоятельных полушария. При этом каждый глаз и ухо напрямую связаны с зеркально симметричным полушарием головного мозга: левые — с правым, а правые — с левым.

Благодаря такому устройству информация от двух главных дистантных рецепторов дублируется. Каждое из полушарий получает от «своего» глаза и «своего» уха «свой картинку» конфигураций раздражений на сетчатке или волосках улитки. Картинки эти не вполне одинаковы. Поскольку глаза расставлены, проекции того же раздражителя на их сетчатках несколько смещены одна относительно другой. Аналогично, если источник звука находится сбоку, звук приходит к более далекому уху несколько позже и ослабевает чуть сильнее. Это явление называют диспаратностью.

Полушария головного мозга, хотя и самостоятельны, но работают вместе. Два различающихся «изображения» того же предмета или звука накладываются друг на друга и сливаются в одно. А куда девается их разница? Она дает информацию о положении раздражителя в пространстве.

Такой способ определения расстояния до предметов используется и техникой. Например — в оптических дальномерах фотоаппарата, артиллерийских дальномерах со стереотрубой и т.д. Он основан на математическом преобразовании, которое называют триангуляцией. Суть его заключается в том, что зная основание треугольника (в нашем случае — расстояние между проекциями предмета) и углы при основании (т.е. угол направления взгляда левого и правого глаза), можно, пользуясь тригонометрическими функциями, вычислить расстояние до предмета. Этим пользуются, например, при топографической съемке местности, расшифровке стереоскопических аэрофотографий и т.д. Мозг только производит эти вычисления автоматически. Но и в этом нет ничего удивительного. Ведь то же самое делает обычный дальномер на фотоаппарате.

О том, что диспаратность изображений на сетчатке двух глаз действительно переживается как удаленность объекта в пространстве, свидетельствует всем известный стереоскоп. Снимки для него делают аппаратом с двумя объективами, расставленными на расстоянии наших глаз. Если затем полученные снимки рассматривать отдельно, каждый соответствующим глазом (например, разделив перегородкой), то мы увидим один снимок, но объемный. Аналогично создается восприятие глубины звука в стереопроигрывателях (два микрофона на расстоянии ушей, две отдельных записи с них и два отдельных динамика).

Итак, предметное отражение основывается на информации, которую дает диспаратность сенсорных отображении того же самого объекта благодаря бинокулярности нашего зрения и бинауральности слуха (т.е. двуглазости и двуухости).

Такое объяснение можно найти во всех учебниках психологии уже в течение ста лет. Оно верно, но не совсем. Дело в том, что диспаратность проекций сама по себе еще не позволяет определить расстояние. Ведь для триангуляции мало знать базу, надо еще, чтобы линии взора обоих глаз пересекались в одной точке стимула (тогда только получится треугольник). Это обеспечивается сведением глаз так, чтобы они оба смотрели в ту же точку. Его называют конвергенцией.

Но чем обеспечивается сама конвергенция? И вот здесь опять вступает в игру диспаратность. Изображения от обоих глаз сливаются только в том случае, если угловое их смещение друг относительно друга составляет от 50” до Г, но не более. Если диспаратность больше, то изображение начинает двоиться. Так автоматически обеспечивается конвергенция, т.е. достаточное сведение взора обоих глаз на рассматриваемом объекте. Конвергенцию вызывают глазодвигательные мышцы. Они же сообщают о характере своих сокращений мозгу. Вот эти сведения о напряжении глазодвигательных мышц и несут, по-видимому, информацию об углах и базе триангуляции. Кое какие сведения дают, по-видимому, и мышцы, устанавливающие хрусталик на фокусировку объекта.