Соискатель (СИ) - Кицунэ Миято Страница 23

Закончив прогулку по Конохе, на которой мне показали всякие лавочки и местечки местного значения, мы завернули в довольно уютное кафе в центре. Там вкусно пахло, были перегородки, а столики окружали мягкие диванчики. Мы пили чай со сладостями и болтали. Шин щедро сказал: «Всех угощаю» — и подмигнул мне. Его я старательно подсовывал Сакуре, играя по стандартной схеме знакомств «посмотри и зацени моего друга, он хороший», а тот, не будь дураком, вёл себя в меру очаровательно, но ненавязчиво.

Сакура от комплиментов и вопросов Шина краснела и иногда чуть не заикалась. Я был несколько озадачен её реакцией, потому что вроде как она в аниме довольно популярна: Наруто проходу не давал, да и Рок Ли сразу, как увидел, в любви признался. Шин, правда, не сказал ей с порога: «Сакура-тян, будь моей девушкой», а вёл себя вполне корректно. Похоже, что внимание старшего парня ей было приятно.

Хотя по мне, так Ино симпатичней своей «заклятой подруги», к тому же меня сильно смущают эти розовые цвета жвачки волосы. Скорее всего, на какую-нибудь Конан с голубыми волосами или ту джинчуурики семикрылого жука с зеленоватой причёской у меня будет такая же реакция. Местные привычны к подобным расцветкам, а меня подобная «неестественность» как-то не впечатляет. Это же и у детей могут быть такие жутко-розовые волосы. А если парень? Будет как какой-то поняш выглядеть? И как отец Сакуры не побрился налысо и без шапки на голове ходит? Хотелось бы на его розовую гриву одним глазком взглянуть…

Что-то я отвлёкся.

В общем, сегодняшний вечер показал, что у моих соседей «проблем с девушками» нет, были бы эти самые девушки. Тут скорее проблема в отсутствии времени и узкая их специализация. У них в «Корне» девчонок, наверное, и нет вообще, а если и есть, то совсем мало. В любом случае я когда-то в свои пятнадцать-шестнадцать был более стеснительным при общении с противоположным полом. Не знал, что сказать, как себя вести, мучительно придумывал темы для разговора. Это, конечно, прошло со временем и опытом, к тому же на внешность и физическую форму я не жаловался и в той жизни. Но всё же так же легко знакомиться, общаться и болтать с понравившейся девчонкой, а также что-то понимать и разбираться, чего от тебя ждут в определённый момент, научился только годам к восемнадцати. И не сказать, что был ас, скорее «не лузер».

Переход в высшую лигу произошёл ещё через два года и совпал с тем, что я учился уже на четвёртом курсе, всерьёз увлёкся скалолазанием, подрабатывал в неплохой фирме, купил себе подержанную, но всё-таки свою машину и даже помогал деньгами родителям. Так что я сделал для себя вывод, что всё дело во внутренней уверенности в себе.

Некоторые потом грешат тем, что уверенность переходит в «самоуверенность», а то и в «непогрешимость», но альпинистская секция, так сказать, показала мне тонкую грань между этими понятиями, которую я запомнил на всю жизнь.

Я внаглую, ссылаясь на усталость, оставил нашу компашку. Парни пошли провожать девчонок. Разными дорогами, хе-хе.

Шин, кстати, сделал мне презент в честь поступления в Академию: подарил будильник. Так что я завёл его на полвосьмого и уснул. Ноги после сегодняшней беготни «гудели», мышцы сводило судорогой, так что я попробовал циркулировать во всём теле чакру и незаметно для себя вырубился.

* * *

Очень многие герои фанфиков начинают с того, что их будит «дьявольское отродье», то есть будильник. М-да. Вчера мне надо было послушать звон своего «отродья», прежде чем непродуманно засыпать без памперса. Было ощущение, что голову сунули в Царь-колокол, а звонарь был пьян и зол…

А потом мой Адепт Зла дребезжал в руках, потому что я никак не мог догадаться, как же его выключить, и это не из-за того, что был спросонья. Рычажка или кнопки «выкл» не наблюдалось в принципе. А так как завёл я его до упора, ждать пришлось около двух минут. Но, даже находясь под подушкой, мой железный буддист издавал такую жуткую трель, что я сто процентов разбудил всех соседей с боков, сверху и снизу. Мстительно желая, чтобы Шин и Сумииро тоже попали под атакующий звуковой удар.

Маленький железный монстрик, кстати, был заточен под шиноби, потому что толстое стекло, защищающее циферблат, явно было противоударным. А почти монолитный корпус с намертво приделанными к нему «колоколами», о которые неумолимо бил толстый «язычок», наводил мысли о танках. Наверное, выдержит, и если об стену со всей дури шарахнуть.

Тут же в памяти всплыли строчки из подписанного мной и зачитанного мне вслух чинушей договора-инструкции о проживании. Я ещё про себя похихикал над пунктом, в котором говорилось, что в помещениях общежития нельзя кидаться оружием и предметами утвари, особенно используя чакру. Ну да, швырнёшь и пробьёшь сквозную дыру через три квартиры. Типа, упс… а я будильника испугался.

* * *

К Академии шиноби, так знакомой по аниме, я подошёл без пяти восемь. Перед входом уже наблюдалась многочисленная толпа. Среди народа я узнал нескольких парней постарше, которых видел на «фестивале», они стояли немного в стороне. А основной массой были дети лет шести, видимо, первоклашки. Их родители и сопровождавшие также выстроились неподалёку. Народ переговаривался. Кто-то даже перекусывал.

— Сайто, привет, — подошёл ко мне Генна. В руках он держал что-то вроде маленького транспаранта на короткой палке. Японцы ещё с такими в аэропорту встречают.

— Ну что, какой класс тебе дали? — поинтересовался я.

— Первый «С», — улыбнулся он, — а мелкого подняли в «В» класс, — он кивнул на своего младшего брата, который уже полгода учился в Академии, тот пришёл пораньше на занятия и чтобы поглазеть. Забавный шкет. Визуально напоминал Инари, но не в эмо-версии, а наоборот, когда тот перестал ныть. Наверное, в этом «сходстве» виновата панамка, которую брат Генны носил, похоже, не снимая, по крайней мере, без неё я его не видел.

— Вот и Цунаде-сама, — восхищённо выдохнул Генна. И я заметил, что на возвышение с трибуной вышла светловолосая женщина.

Почему-то, когда смотрел аниме, я не задумывался, какого она роста. Точнее, она казалась высокой. Но Сенджу Цунаде по сравнению с мужчинами, которые тоже выстроились на возвышении, была мелкой. Намного ниже меня сегодняшнего, и это с учётом каблуков, потому что на медосмотре мне намеряли рост в сто семьдесят пять сантиметров.

— О, а вон тот старик с бородой и в очках, это кто? — спросил я друга, который влюблёнными глазами зырил — по-другому и не скажешь — на Хокаге.

— А? Это директор Академии — Хомура Митокадо, он также является старейшиной и советником Цунаде-сама, — был ответ.

Ну нифига себе! Оказывается…

Цунаде задвинула речь, примерно как на всех школьных линейках, про «учиться, учиться, учиться», немного про «Волю Огня в наших сердцах» и «сплочение учеников» и, в общем-то, довольно быстро свернулась. Мы стояли далековато от «сцены», но фигуру Годайме я оценил. И всё же в аниме несколько преувеличили, нарисовав так, что груди чуть не перевешивают всё остальное. Впрочем, может, это я уже с фан-артом путаю? Там точно было нарисовано нечто тридцатого размера. У неё большие, конечно, но вполне пропорциональные, и не было ощущения «декольте до пупа». Вполне прилично всё. Не было чувства, что если она резко повернётся, то всех смахнёт своими титьками. Это была именно грудь: высокая, округлая, пышная и красивая. И половина взрослых шиноби явно на неё медитировали.

— Соискатели, которым больше шести лет, должны подойти в комнату сто три, — дал объявление со сцены чуть ли не Ирука, шрама я не увидел, а так издалека был похож причёской. — Остальные дети, подойдите к своим учителям согласно реестру.

— О, мне пора, — встрепенулся Генна, — давай, удачи, Сайто! Класс один-С, подойти ко мне! — скомандовал он, поднимая табличку, и к нему начала стекаться малышня.

Я махнул ему рукой и направился в здание Академии.

Глава 18. Быстротечная

После поступления в Академию время полетело со скоростью Райкаге. Не заметил, как прошло три месяца, настолько увлёкся всей этой жизнью. Сай с анализом немного промахнулся: определили меня в класс «А», который «четыре с половиной». То есть народ в моём классе поступил в апрельский призыв, и в основном ребята были рождены в шестьдесят восьмом-шестьдесят девятом годах, детишкам было по десять с половиной-одиннадцать лет. И я такой среди них пятнадцатилетний лоб. Кстати, в моём классе училась знакомая троица «команда Конохомару» и тот «умник» с «фестиваля», который оказался… девчонкой из клана Нара. Для русского восприятия её имя звучало довольно весело — Шикару. В общем-то, понять, что это девочка, было сложно. Штаны, футболка-сетка, жилетка, как у пацана, никаких юбочек-косичек. И никто ей в классе не «тянкал». Родовых окончаний в японском нет. Местное «я» можно сказать и в неопределённом «детском» местоимении, а ещё больше тут любят говорить о себе в третьем лице. Что-то вроде «Шикару хочет сказать Сайто…». Поди пойми, какого пола человек к тебе обращается.