Журнал Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 1-2

Журнал «Российский колокол» № 1–2 2015

Слово редактора

Юлия Поселеннова,

поэт, прозаик, публицист.

Дорогие друзья!

Вот и вышел первый в этом году журнал «Российский колокол» № 1–2 2015 года. По сложившейся традиции, вас ждет увлекательное чтение.

Быть современным писателем нелегко! И это вовсе не из-за каких-то политических разногласий, конфликтов или других немаловажных, казалось бы, причин, а потому что быть современником своим читателям всегда сложно. Ведь у каждого свой взгляд, отличный, возможно, от мнения автора. И угодить ох как трудно! И даже очень талантливый современник, не пройдя испытания общественным мнением, может кануть в Лету.

Но эти слова не о наших авторах. Вы найдете продолжения уже полюбившихся вам произведений, а также встретитесь со знакомыми вам авторами.

Алексей Морозов подарит вам чудеснейшую безысходность, а Саша Кругосветов поразит своим мастерством литератора. Порадуют дебютанты. В разделе «Литература молодых» вы встретитесь с начинающим, но очень перспективным автором Оксаной Оса, которая мастерски плетет кружево слов и поражает своими тонкими, как острие иглы, финалами.

Есть у нас и сюрприз: признанный поэт современности Владимир Андреевич Костров – доцент Литературного института имени А.М. Горького, а в прошлом заместитель главного редактора «Нового мира».

Если даже вы не прочитаете журнал на одном дыхании, то непременно будете возвращаться к нему снова и снова.

Современным автором быть нелегко, но не быть им еще сложнее.

Приятного чтения!

Юлия Поселеннова,

шеф-редактор журнала «Российский колокол».

Современная поэзия

Владимир Костров

Родился 21 сентября 1935 года в деревне Власиха (ныне Боговарского района Костромской области). По окончании школы поступил на химический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. В 1967 году закончил Высшие литературные курсы. Член СП СССР с 1961 года. По свидетельству самого Владимира Кострова, в СП СССР он был принят вопреки правилам без предварительно изданной книги.

Первое стихотворение написал в четвёртом классе. В университете занимался в литобъединении, руководителем которого был поэт-фронтовик Николай Старшинов, ставший близким другом Владимира Кострова. После окончания МГУ в 1958–1960 годах работал инженером в отделе главного технолога на Загорском оптико-механическом заводе, ему принадлежит несколько изобретений. В 60-х годах был заведующим отделом в журнале «Техника – молодёжи», работал в журнале «Смена». С 1980 по 1986 год был секретарём Союза писателей Москвы, с 1986 по 1992 год – заместителем главного редактора журнала «Новый мир» (главным редактором в то время был Сергей Залыгин). В настоящее время – доцент Литературного института имени А.М. Горького.

Через окно убегала из дома ты.Берег крутой. Да зеркальная влага близка.Как нас с тобой привечали ветлужские омуты —Тёмный провал, золотая полоска песка.К небу бросая свою тесноту сарафанную,Лодочку-туфельку срывая с ноги,Ты уплывала дорожкою лунной обманноюВ звёздную осыпь, в нечастые рыбьи круги.И возвращалась назад, молодая и смелая,С тёмными змейками мокрых волос на висках,Чтобы забиться, как рыба, могучая, белая,В жадных моих, ошалелых от счастья руках.Слышу плескание, вижу мерцание,По берегам огоньки деревень,Слышу коня одинокое ржание,Шорох Ветлуги, наполненной всклень.Ох, глубоки моей памяти тёмные омуты,Годы и воды бегут чередой.Если ко мне убежать соберёшься из дома ты,Не поскользнись на росистой дорожке крутой!

«Терпенье, люди русские, терпенье…»

Терпенье, люди русские, терпенье:Рассеется духовный полумрак,Врачуются сердечные раненья…Но это не рубцуется никак.Никак не зарастает свежей плотью…Летаю я на запад и восток,А надо бы почаще ездить в Тотьму,Чтоб положить к ногам его цветок.Он жил вне быта, только русским словом.Скитания, бездомье, нищета.Он сладко пел. Но холодом медовымСуровый век замкнул его уста.Сумейте, люди добрые, сумейтеЗапомнить реку, памятник над ней.В кашне, в пальто, на каменной скамейкеЗовёт поэт звезду родных полей.И потому, как видно, навсегда,Но в памяти, чего ты с ней не делай,Она восходит, Колина звезда:Звезда полей во мгле заледенелой.

Возвращение

Как вступление к «Хаджи-Мурату»,сторона моя репьём богата(стойкий, чёрт, – попробуй, оторви!).Да ещё грачамида ручьями,круглыми,протяжными речами,как ручьи, журчащими в крови…Конский шар катну ботинком узким,кто их знает, шведским ли, французским…Дом родимый – глаз не оторвать!Грустная и кроткая природа,вот она —стоит у огорода,маленькая седенькая мать.Рядом папа крутит папиросу.Век тебя согнул, как знак вопроса,и уже не разогнуть спины.Здравствуй, тётка, божий одуванчик,это я – ваш белобрысый мальчик.Слава богу, слёзы солоны.Вашими трудами, вашим хлебомя живу между землёй и небом.Мамочка, ты узнаёшь меня?Я твой сын!Я овощ с этой грядки.Видишь – плачу, значит, всё в порядке:если плачу, значит, это я.

«Не трогайте жанр…»

Не трогайте жанр,Излучающий жар.Поленья рассудка в пыланье напева.Поверьте, проверьте: поэзия – шар,Поедешь направо – приедешь налево.В ней ясный неясенИ глупый неглуп.В ней чувство и мысль —Словно конь и подпруга.Поверьте, проверьте: поэзия – кубТой комнаты, где вы любили друг друга.Простого кумира себе сотворю,Слеза на щеке – вот её откровенье.Поэзия – угол, я вам говорю,Где редко, но мы преклоняем колени.

Иван, не помнящий родства

Не как фольклорная подробность,Как вызов против естества,Был в русской жизниСтрашный образ —Иван, не помнящий родства.

Ни огонька,Ни поля чести.Ни проливного бубенца.Ни доброй памяти,Ни песни,Ни материИ ни отца.

Тут не увечье,Не уродство,Не тать – рука у топора,А сердца вечное сиротствоИ в светлом разуме дыра.

И в ближней стороне,И в дальней,В часы беды и торжестваНет участи твоей печальней,Иван, не помнящий родства.

«Воробей, стучащий в крышу…»

Воробей, стучащий в крышу,дробный дождь в пустом корыте, —говорите, я вас слышу,я вас слышу, говорите.Прежде чем я стану тенью,остро, как переживанье,слышу, слышу свиристенье,шебаршенье и шуршанье.Эти травы, эти птицына закате и в зените,милые твои ресницы,я вас слышу, говорите.Ничего не надо, кромеобщей радости и боли,доброй песни в отчем доме,свиста вьюги в чистом поле.Мы уйдём, но не как тени,в мир пернатых и растений,в песни, шорохи и звуки.Нас с тобой услышат внуки.

Старый сюжет

Опять Подмосковье красно от ранета.Любимая,это кончается лето.Для сердца – отрада,для глаза – награда.Пора увяданья,пора листопада.А ты словно Ева на древней иконе,и рдеет ранет на прозрачной ладони.И нас не прогонятиз нашего сада.Нас любит и помнит пора листопада.Прощаясь, горит и ликует природа,и сердце желает запретного плода.И можно сгореть от любимого взгляда…Такая хмельная пора листопада!Мы встретились в мире какими судьбами?Мы яблока вместе коснёмся губами.Бессмертья не будет,и рая не надо.Гори, не сгорая, пора листопада!

Полковник

Ах, полковник!Он сед и галантен,и звенят ордена на груди!..Только хочет он быть лейтенантом,у которого всё впереди!Молодым,самым главным на свете,когда в солнечных лёгких лучахдве малюсеньких звёздочки эти,как слезинки, дрожат на плечах.Стать зелёным,как свежая ветка,чтоб девчата на собственный страхгренадёра двадцатого векаобнимали в глухих городках,чтоб смущённо глядел новобранециз рядов подравнявшихся ротна густой лейтенантский румянец,на припухший мальчишеский рот.И вздыхает товарищ полковник,и дрожит седина на висках,и друзей вспоминает покойныхна российскихи прочих полях.«Что стрельба по картонным фигурами учебные эти бои,гарнизонные наши амуры,дорогие ребята мои!Мне приказ отдавать неохота,замирает приказ на губах:не хочу, чтобы грозное что-топроступало в ребячьих чертах».С песней!С песней!Идут они с песней.Веселей, запевала, гуди!Далеко нам, ребята,до пенсий!Хорошо,всё ещё впереди!

«В берёзовой серебряной купели…»