Наталия Сухинина - Куда пропали снегири?

Сборник очерков и рассказов, основная тема которых - нравственный выбор. Между любовью и ненавистью, между памятью и забвением, между добром и злом, между жизнью с Богом и - без Него... Герои рассказов Н. Е. Сухининой - люди, встреченные ею во время многочисленных творческих командировок в самых разных уголках России.

Наталья Сухинина

КУДА ПРОПАЛИ СНЕГИРИ?

Вместо предисловия

В предисловии профессора Михаила Михайловича Дуна­ева к недавно вышедшему сборнику рассказов и очерков На­талии Евгеньевны Сухининой «Где живут счастливые?» (Троицкий собор, г.Яхрома, 2006 г.) читаем: «Сухинина учит Православию. Не догматике, разумеется, и не цер­ковным канонам - для того есть специальные книги. Она учит православному постижению жизни на простых жи­тейских примерах. А это-то читателю просто необходи­мо...». Это лаконичное - чёткое и краткое - выражение сути содержания сборника в полной мере может быть от­несено и к данной книге. Да сие и понятно, ибо один и тот же автор, подобные сюжетные и стилистические особен­ности.

Святое Православие - не просто доктрина (хотя и ей отводится место), которую можно было бы легко свести к определённым понятиям и ограничить системой. Пра­вославие - это духовная жизнь, духовный путь, жизнь по заповедям Божиим, поклонение Богу Духом и Истиной; познаётся оно в подвиге — на опыте, как и вкус пищи поз­наётся вкушением, а не исследованиями её. Как бы мы ни старались красиво и мудро построить схему Правосла­вия - врачевать мир, преображать его, наполнять добром и отрадой, будет не схема, а образ верным.

Непреходящая ценность свидетельств Наталии Ев­геньевны в том, что она с глубокой верой в Промысл Божий и бережным отношением к человеку подмечает то, что для многих не является чем-то значительным, да и просто не замечаемым в их постоянной житейской суете, в приземлённости, она проникновенно, художест­венно, необыкновенно тепло, как-то по-родному описывает то, что видела, о чём слышала, с чем сопри­коснулась. Рассказы Наталии Сухининой - это не отвлечённые трактаты, высушивающие мысль или пре­тендующие на некую учёность, а раскрытие того, что нас окружает, волнует, беспокоит, что рядом с нами, а может быть — и в нас самих.

Перед мысленным взором читателя встают многие и разнообразные судьбы людей с их горестями и радостями, с их бедами и счастьем, с их покоем и терзающим душу страданием... Но автор вовсе не стремится найти во что бы то ни стало виновных или возложить на них и без того тяжёлую ношу, а наоборот - он исполнен самого доброго желания помочь им встать, терпеливо разделить с ними бремя и указать на то, что единственно верный и спаси­тельный путь - в Святом Православии, там, где даются силы для борьбы и победы над тщеславием, гордостью, са­мопревозношением; там, где есть постоянная Небесная Помощь, где Сама Божия Матерь...- Она хранит «от от­чаянья материнские сердца, всегда посылая им надежду»; Она простирает Свой Небесный Омофор над святыми обителями, благословляет наши города и веси «синевой чистого неба...» (См.: «Спасительница утопающих» и др.). - И невольно вспоминается здесь призыв, обращен­ный ко всем нам, великого русского Пастыря святого пра­ведного Иоанна Кронштадтского (+1908): «Славь Рос­сия, славь каждый верный сын Церкви Небесную Заступни­цу свою, Матерь Божию, за матерние непрерывные милос­ти Её к России и к тебе. Только Её ходатайством Россия доселе цела, могущественна, славна. Можно сказать сме­ло, что если бы Россия всегда строго держалась благочес­тия, если бы русские все были крепко преданы вере своей и Церкви Православной, её величие и благоденствие возрас­тали бы из года в год, и мира её не было бы предела... Чего нам бояться бы тогда, имея Такую Заступницу, Которой любовь и могущество не имеют предела?!»

Воспроизведение житий Святых, как, впрочем, и другие описания, подаются настолько живо, жизненно, что не­вольно перестаёшь замечать окружающую тебя обстанов­ку, забываешь сегодняшний день и переносишься в чарую­щий мир рассказчика. - Вместе с преподобным Герасимом Иорданским живёшь в знойной пустыне, прикасаешься к ране тихонько стонущего льва и более того, вместе с «царём зверей» не идёшь, а бежишь на могилочку Препо­добного… («Любовью зверя укротив»). С преподобной Марией (назвавшейся Марином) исполняешься желанием послушно выполнять самые тяжёлые работы и усердно молиться «в сем лукавом и лицемерном веке» («Марин по имени Мария»). В общении с преподобным Симеоном Верхотурским уходишь «подальше от мирских треволнений, подальше, подальше...» («Симеоном его зовите»). Или с матерью-подвижницей разделяешь тяжёлую ношу детс­кой беды («Две жизни Евгении Ревковой»). Потрясающ своей жизненной правдой и вывод к этому рассказу: «Ду­мать о себе, конечно же, надо, но при условии, если больше не о ком думать».

Глубоко назидательно повествование о жертвенном подвиге дорогой всем нам святой Обители преподобного Сергия Радонежского в Смутное время - и не только. Словно набатом звучат мужественные слова смиренней­шего архимандрита Дионисия: «Братия!.. .Всё отдать на­до, а уж сами как-нибудь...Чтобы избавить Русь от зах­ватчиков, надлежит народу нашему собраться вместе. По отдельности не победить. А победить надо...» - И поле­тели из монастыря воззвания во все уголки родной земли... («Сергиев послушник»).

Рассказчица так же ведёт речь и о людях обыкновен­ных - таких, с которыми мы встречаемся часто, которые нас окружают, на которых подчас похожи и мы сами, и од­новременно происходящее в их жизни выступает как что-то необычное, понуждающее остановиться в нашем зем­ном беге и глубоко-глубоко задуматься: зачем ты явился в этот мир, для чего ты живёшь в нём, несёшь ли тепло и свет, не станет ли тебе горько в конце своего земного пу­ти за неисполненное высокое призвание христианина, да и просто человека,} А что ждёт тебя потом - за порогом этого пути?! (См.: «Детская душа детского доктора», «Обуза », «Ты будешь братом моей жене », «Купе на дво­их», «Брошка с мадонной», «Три красных розы в тонком хрустале», «Десять дней в счёт отпуска», «Из молитв сотканная»...).

Автору хочется выразить благодарность за раскрытие Заповедей Божиих, причём - методом самым доступным, наглядным, ярким и потому действенным! Хотя здесь и мало радости, больше горечи, но ведь большинство ле­карств не сладкие! - «Все мы виноваты друг перед дру­гом». И эта виновность просматривается не в каких-то великих делах (мы их не творим), а, как правило, в мело­чах, из которых и складывается наша жизнь. - «Мы про­зреваем, мы хотим пойти за Христом и идём туда, где все­го вероятнее встреча с Ним. В храм. И вот первое, что мы видим - искажённое лицо храмовой уборщицы, подтираю­щей пол. Ей наплевать, что вы прозреваете. Она только пол помыла, а вы ей опять грязищу. «И чуть ли не тряпкой в лицо: намазалась, платок-то надвинь, завлекать в ресто­ране будешь, ишь, вырядилась!.. » Или в бок во время служ­бы: «Как стоишь?..» - Нужно ли говорить, к чему приво­дит такая «миссия ». - Суть Заповедей можно вместе с ав­тором свести к одному: «Идти, освободившись от греха. И - не оглядываться. Не оглядываться. Иначе - беда...» (См.: «Не послушествуй на друга своего», «Не прелюды сотвори», «Не пожелай жены искренняго твоего»).

Рассуждения Наталии Евгеньевны о гневе приближают­ся к наставлениям святых Отцов Церкви. - «Самое глав­ное, чего не переносит гнев - молчание...Сожми губы и молчи...Трудно бывает смолчать... Неопровержимые аргу­менты зудят на кончике языка, кажется, произнеси я их, и они повергнут в смущение моего такого же разгорячённо­го и красного от гнева оппонента. Обман! У оппонента свои неопровержимые аргументы» («Милые бранятся -только ли тешатся?»).

Всё величие материнского жертвенного сердца показано в рассказе «Чем глубже скорбь...». - Его можно было бы назвать и иначе: «Жизнь ради детей». - Прочитав этот рассказ, мысленно поклонишься Елене и Людмиле и возбла­годаришь Господа, что есть такие люди.

В глубоко психологичной повести «Солёный ветер по понедельникам » убедительно показана ответственность за тех, кого мы «приручили ». Бросивший сегодня на произ­вол судьбы домашнее животное, верно ему служившее, завтра оставит в беде и когда-то близкого ему человека, друга, родного! Ведь чёрствость, как и другие пороки, если с ними не ведётся борьба, быстро растут и своими ядови­тыми плодами отравляют мир.

Трогательно и поучительно описание Прощёного вос­кресенья, на следующий день после которого, мы вступаем «в чистые воды Великого поста отмытыми собственным покаянием» («Не послушествуй на друга своего»)... А как светлеет наша душа после того, когда мы, осознав свою вину и победив самость, искренно попросим прощения! — Читаем: «И я решила, будь что будет. Позвонила. Таня взяла трубку. Я говорю, это Ирина, ты меня прости за всё. И Олегу передай, что прошу у него прощения. И так легко стало! Какое это удивительное чувство - чистая совесть. Нам бы эти праздники каждый день праздновать, а мы из них событие делаем. Вроде как подвиг — человека простить. А это наша обязанность перед Богом» («Де­сять дней в счёт отпуска»).