Эрик Каплан - Санта действительно существует?

Eric Kaplan

Does

Santa

exist?

A philosophical investigation

DUTTON

Эрик Каплан

Санта

действительно

существует?

Философское расследование

Москва

«Манн, Иванов и Фербер»

2016

Информация

от издательства

На русском языке публикуется впервые

Издано с разрешения Pengiun Book Ltd. и литературного агентства Andrew Nurnberg

Каплан, Эрик

Санта действительно существует? Философское расследование / Эрик Каплан; пер. с англ. И. Айзятуловой — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2016.

ISBN 978-5-00057-703-5

Существует ли Санта на самом деле? Что этот вопрос вообще значит — и значит ли он что-то персонально для вас?

Эрик Каплан решил серьезно исследовать этот несерьезный вопрос — и в поисках ответа он проводит читателя через философию, науку, мистицизм, мораль, мифологию, логику, этику и психологию.

Получилась очень интересная книга по философии, совсем непохожая на те классические труды и учебники, что можно найти в библиотеке вашего дедушки.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

© All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition is published by arrangement with Dutton, a member of Penguin Group (USA) LLC, a Penguin Random House Company

© Перевод, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2016

Примечание для читателя

У этой книги есть целых три названия, которые обращаются к трем разным аудиториям, но, к счастью, в письменном виде они выглядят совершенно одинаково, а именно: «Санта действительно существует?»

Первый заголовок, в котором все три слова более-менее равнозначны по важности, предназначен для тех, кто хочет порассуждать, существует или нет добродушный бородач, раздающий подарки. Во втором названии акцент сделан на слове «существует». Оно может соблазнить читателей, которые интересуются, допустимо ли назвать то, что делает Санта (если он что-то делает), в онтологическом смысле «существованием». Иначе говоря, их интересует скорее не сам Санта, а концепция бытия. Третий заголовок можно воспринимать как окончание коротенького диалога об отношениях между наукой и верой:

Наука: «Если что-то не является частью научного дискурса, это еще не значит, что оно не существует».

Вера: «Правда? Санта действительно существует?»

Читатели, привлеченные этим названием, произносят вопрос так, как будто он доводит до абсурда предположение, что за горизонтом науки что-то существует. Больше всего их интересует в этой книге — если интересует вообще что-то — рассуждение о том, допустимо ли доказательство от абсурдного.

Эрик Каплан

Введение

Мой сын, мать его друга и два объяснения

Проблема онтологии Санта-Клауса не волновала меня до тех пор, пока мой сын Ари не пошел в детский сад. Мальчик не верил в Санту. Однажды в начале декабря он решил сходить в зоопарк со своим другом Шайлером, но Тэмми, мама Шайлера, позвонила мне и сказала, что не хочет, чтобы ее сын шел с моим. В зоопарке среди прочих животных содержались олени, и она боялась, что дело может закончиться обсуждением Санта-Клауса. Шайлер верил в Санту — он был милым ребенком, еще не достигшим мрачного и мятежного подросткового возраста, и Тэмми хотела, чтобы он оставался таким еще хоть какое-то время. Так что она отменила ту встречу, чтобы Ари не сказал ее сыну: «Нет никакого Санты, это все твои родители» и тем самым не пошатнул его веру.

Я счел подобное решение немного странным, поскольку, по моему мнению, Тэмми была готова пожертвовать дружбой своего сына с Ари, существующим в реальности, ради сохранения его отношений с Санта-Клаусом, которого нет.

Но почему я настолько был убежден, что его нет? Не потому, что я ни разу его не видел — я никогда не видел израильскую супермодель Бар Рафаэли, но она существует или, по крайней мере, существовала на момент написания этих строк. И не потому, что, даже если бы я отправился к Санте на Северный полюс, я не нашел бы ни его самого, ни эльфов — поскольку факту их отсутствия можно найти множество объяснений: например, что борода Санты создает особое поле, делающее его незаметным для людей, или что у эльфов есть особое устройство, преломляющее лучи света, или же что наша встреча все-таки состоялась, но миссис Клаус уговорила меня сделать операцию на мозге, и эти воспоминания оказались начисто стерты из моей памяти. Нет, я уверен, реальная причина заключается в том, что никто никогда не убеждал меня в существовании Санты, а вера в него не сочетается с другими фактами, которые, как мне известно, являются правдой: олени не умеют летать, игрушки покупают в магазинах и т. д.

Я рассказал эту историю дочери, и она ответила: «А я верю в Санту». Тогда я спросил, верит ли она в Пасхального Кролика, и она сказала: «Да. Я же ребенок, поэтому я верю во все».

Поделившись своими соображениями с женой, психологом по образованию, которая воспитывалась в коммунистической Румынии, я услышал что-то наподобие: «Американцы говорят своим детям неправду о подобных вещах, а потом дети вырастают и понимают, что родители им врали. Ничего удивительного, что юные американцы такие ненормальные».

Я до сих пор озадачен поведением Тэмми, но мне удалось придумать два возможных объяснения.

Объяснение через ложь

В прошлом по какой-то причине американских детей при­учали верить в Санта-Клауса: возможно, родители считали, что это отличный способ припугнуть своих чад и заставить их хорошо себя вести. Повзрослев, дети перестали верить в Санту, но решили, что было бы неплохо убедить уже собственных детей поверить в него. Так общество разделилось на две группы: тех, кто обманывает, и тех, кого обманывают. При этом мотивы у лжецов могут быть самыми разными: от доброжелательных (главным образом у родителей) до эгоистичных (у продавцов рождественских товаров и американских политиков, желающих объединить страну иммигрантов с помощью национального мифа). Давайте будем откровенны и назовем это объяснением через ложь.

Я лично наблюдал, что объяснение через ложь вполне функционально. Я работаю в Голливуде, накачивающем земной шар образами и сюжетами. Когда мы писали сценарий одного из эпизодов сериала «Теория Большого взрыва», в котором персонаж по имени Шелдон убивает Санта-Клауса в игре Dungeons & Dragons, один из сценаристов пожелал оставить вопрос о существовании Санты открытым, поскольку сериал смотрели его дети, которые верили в добродушного рождественского деда. Разумеется, поскольку этот человек был сценаристом американского ситкома, финансируемого за счет рекламы, его доброжелательные мотивы для лжи смешались с менее доброжелательными мотивами рекламщиков.

Объяснение через безумие

Другое решение загадки заключается в том, что в разуме Тэмми что-то оказалось разделено или не связано между собой. Согласно этой гипотезе, часть разума Тэмми верит в Санту. Она молчит об этом, разговаривая с другими взрослыми, но верит в него, оставаясь наедине с детьми. Не исключено, что та часть Тэмми, которая верит в Санту, лишена права голоса — она может ни разу не заявить о себе, но при этом обладать мечтами, фантазиями и эмоциями по отношению к святому Николаю. В результате ей становится неприятно от мысли, что ее сын утратит веру в Санта-Клауса, потому что какая-то часть ее мозга тоже в него верит.

Как один человек способен одновременно верить и не верить в Санта-Клауса? Если вы — убежденный сторонник теории заговора, вы можете считать, что даже если Тэмми когда-нибудь признается в том, что верит в Санту, она соврет. В конце концов она ведь покупает игрушки в магазине — как она может думать, что они попадают в дом через дымоход?

Однако люди верят в разные вещи в разное время в разных контекстах. Давайте представим, что Тэмми приходит домой и ложится спать. Засыпая, она слышит голос в своей голове, похожий на ее собственный. Он говорит: «Санта существует. Я помню, как ждала его появления. Откуда мне знать, что его нет? Да, часть меня полагает, что он не пришел и никогда не придет, но почему я должна слушать именно эту часть?»

В ее разуме находятся две разные Тэмми. Одна из них — та, которая раньше верила в Санту, а теперь покупает игрушки в магазине, а вторая — Тэмми, которая до сих пор верит в Санту. Последней нравится думать о Санте, и она злится, когда ей кажется, что Ари в него не верит. Эта Тэмми без проблем реагирует на изображения Санты, на телевизионные передачи и песни про него.