Никола Седнев - Матрица

Никола Седнев

Матрица

Повесть

И на летном поле в толпе пассажиров, теперь уже бывших, спускавшихся по трапу самолета, и в здании аэровокзала, где все, со мной прилетевшие, прилипли к ленте транспортера в ожидании своих чемоданов, баулов и сумок, я выделялась полным отсутствием багажа. Прогулочная дамская сумочка через плечо на шлейке. И всё. В буфете я купила бутылку пепси-колы.

— Вон открывашка, — буфетчица показала на никелированный предмет, прикованный цепью к прилавку, чтобы не сперли, — совдепия, что поделаешь.

— Не люблю открывашек, я предпочитаю вот так, — сказала я и в мгновение ока пенисто откупорила бутылку при помощи перстня.

Миновав дверной тамбур на выходе из здания аэровокзала, я увидела какую-то девицу, которая маячила передо мной с чемоданом на колесиках и странно пялилась на меня, раз за разом переводя взгляд с моего лица на мою обувь и назад.

— Вы же на выходе, а не на входе... — наконец тихо, немного насмешливо сказала она.

И тут я поняла. Я с методичностью автомата использовала по назначению деревянный подстил с густой порослью синтетический щетины...

— Ч-черт! Извините, пожалуйста. — Я шагнула в сторону, уступая ей дорогу. — Рассеянная с улицы Бассейной! Как вижу коврик на полу, так машинально начинаю вытирать об него ноги. Простите. Воспитанность, переходящая границы разумного...

— Ничего, бывает, — улыбнулась девушка. И преспокойненько прошагала себе в здание аэропорта, и не думая вытирать подошвы.

На стоянке с ее стадом заснувших автомобилей я подошла, отхлебывая на ходу из горлышка, к первой же попавшейся машине с шахматным наростом на крыше.

— Куда ехать? — оживился бритый наголо мужчина с марлевым тампоном на голове, крест-накрест прикрепленным лейкопластырем. Он стоял рядом со своим «конем», опершись локтем о капот и поигрывая брелоком с ключами.

Первое «куда ехать?» было несколько обрадованным: конец ожиданию, а кроме того, он подумал, что эта юная крашеная блондинка вряд ли планирует огреть его железной трубой по голове, что тоже просветляло. В дальнейшем интонации менялись.

— Куда ехать? — несколько громче и раздраженнее — это я уже, игнорируя его вопрос, невозмутимо взялась за ручку дверцы и ему пришло в голову, что я глухая. — Куда ехать?.. — это я открыла дверцу, параллельно еще разок отпив из горлышка. — Куда ехать?!. — с элементами истерики — таксист очень хотел, чтобы я сперва «договорилась», попросту говоря, безропотно выслушала несусветную цену. — Куда е-хать?! Ку-да е-хать?!.

Уже сидя рядом с ним, я подождала, пока закончится его кудахтанье — он все никак не мог остановиться, а когда водила иссяк, коротко сказала:

— В цирк, — и добавила: — Едем или пересесть в другую машину?

Мы уже мчались по трассе, когда бритоголовый, глянув на счетчик топлива, начал:

— Только мне нужно будет...

— Конечно, зачем рисковать, — перебила я. — Раз кончается бензин, лучше заехать на заправку, я не тороплюсь.

— Вы прямо мысли читаете...

— Бензозаправка будет километра через два с левой стороны. Там есть разрыв в сплошной осевой линии, можно повернуть.

— Вы наверное сама водитель.

— Нет, машину не вожу. Не умею.

— Значит, хорошо знаете город.

— Я в вашем городе впервые. Только что прилетела.

— Ну да! — сардонически воскликнул раненый в голову таксист. — Откуда же знаете, где заправка?

— Вы же сами себе только что ответили на свой вопрос. До того, как его задали. Мысли читаю.

Он хохотнул и некоторое время пока еще на медленном огне переваривал услышанное.

— Хорошо! — наконец сказал, решив уличить меня во лжи. — Вот вам ведь наверняка хочется спросить, отчего у меня эта повязка на голове?

— Терпеть не могу расспрашивать. Я считаю — если надо, человек сам расскажет. А если не надо — зачем в душу лезть.

— Вот если бы моя жена была такой!.. Кстати, если вы мысли читаете, расскажите, что это за повязка, почему и откуда?

— А вы подумайте об этом сначала.

— Зачем мне думать, я и так знаю.

— Ага, уже подумали. — Я потерла ногтями правой руки ребро левой ладони. — Значит, так. Три дня назад на... Манежной угол Профсоюзной вас остановила парочка — парень-доходяга и с ним какая-то в мини-юбке, которую вы мысленно называете мандолиной. Сказали, что им надо в центр. За-амедленная ре-ечь, все такие из себя неторопливые, короче, сразу видно, что наркоши. Первоначально вы не хотели их брать, потом решили рискнуть — с планом в ту смену было туго. Сели они сзади. А вы по ходу движения нет-нет да и посматривали опасливо в зеркальце заднего вида. В общем, какое-то подозрительное шевеление за спиной уловили и даже успели отклониться. Но не полностью, лишь частично, и отрезок железной трубы скользнул по голове. Кожу сбоку содрал. Вы остановили машину, выволокли нарика за шкирку на тротуар и давай метелить его ногами, как футбольный мяч. Так называемая мандолина выскочила, начала верещать, полезла царапаться, вы и ей вставили пару разочков по печени, потом вызвали ментов. Оказалось, наркоманам не хватало на дозу, решили грохнуть таксиста...

— Вы будто были при этом, — пробормотал он, разрываясь взглядом между дорогой и моим личиком.

— Надо осторожнее подходить к выбору пассажиров, Вадик, — сказала я. — Более вдумчиво.

Вот сколько раз себе говорила: не стоит кудесничать на ходу — лучше, когда такси стоит на светофоре в ожидании зеленого. Он чуть в аварию не вляпался.

Визжали тормоза — наши и чужие, крыло встречной машины еле разминулось с нашим бампером, бетонная опора электропередач разъяренно мчалась на нас с явным намерением ударить, но в последний момент передумала и ускользнула куда-то вбок...

Когда мы прочно остановились и мир перестал круговертью мельтешить окрест нас, Вадик глядел на меня широко распахнутыми глазами, а нижняя его челюсть болталась примерно на уровне коробки передач.

— Откуда в-вы з-знаете, как меня з-зовут?.. — бедняга аж заикаться начал.

— Я же сказала, мысли читаю, Вадик. Поехали.

— Вы просто... откуда-то меня... обо мне... знаете...

— Нетушки, вижу впервые. Подумайте о своих женах.

— Не понял...

Я почесала ребро левой ладони:

— Ага, уже подумал. Первую жену звали Карина, вторую, с которой вы сейчас живете, — Даша. Правильно?

— Как это у вас получается?..

— Поехали, чего зря стоять. Не знаю, это у меня с детства.

Периодически испуганно посматривая на меня, он достал из бардачка картонку со своим фото и надписью «Бабаев Вадим», всунул ее в кронштейн с рамочкой, прикрепленный к торпедо между спидометром и часами, сказал: «Ну, вы даете», — и мы вновь поехали.

Минут через пять мы были у цирка. Я доставала из сумочки кошелек, раскрывала его, когда таксист Вадик спросил:

— А вот о чем я сейчас думаю?

— Брать с меня деньги или нет, — не колеблясь, ответила я и протянула ему купюру.

— Я решил не брать, — сказал он, улыбнувшись. — Когда еще в следующий раз посчастливится встретиться с волшебницей...

Отдельные грустные нотки в его голосе позволяли с большой долей вероятности предположить, что Даша оказалась не совсем волшебницей, а то и совсем не волшебницей.

— Спасибо, — сказала я, положила купюру назад в кошелек, достала платочек, придвинулась и чмокнула его в щеку. После этого аккуратно вытерла след от своей помады.

— А будущее вы умеете угадывать?

— Мы живем в эпоху узких специалистов. Если б я все умела — мне б цены не было. В базарный день, — уклончиво ответила я. — Раскрою вам на прощание, Вадик, один секрет. Я сотни раз в своей жизни ездила на такси, и ни разу с меня денег не взяли. Когда рассказываешь водителю, как зовут его, жену его, что он сейчас думает, например, о своем звере-начальнике, владельце таксопарка, предположим, Зурабе Шалвовиче...

— Да... — выдохнул он, — Зураб Шалвович... козел редкий... Как это у вас получается?..

— ...кто ж рискнет после этого, — продолжала я, — взимать денежку с колдуньи? Лучше ее задобрить, умаслить. На всякий случай, — тут я зловеще понизила голос до шепота, — а то еще превратит тебя в суслика. Или в таракана...

— Но... вы же меня не... не заколдуете?..

— Не бойся. Я добрая кудесница. Тем более плату за проезд с меня не взял. Импотенцию я тебе не наколдую, — сказала я, — этого ведь ты сейчас испугался больше всего, не так ли?

— Ма-ма... — жалобно пролепетал он.

Я не стала говорить, что вообще колдовать не умею — зачем разочаровывать человека относительно магических способностей? Народ хочет верить в чудеса. Что ему еще остается?..

Едва я успела выйти из такси, бритоголовый рванул с места так, будто за ним гнались наркоманы всего земного шара — каждый со своей персональной железной трубой и мандолиной.

Некоторое время я смотрела вслед улепетывающему со всех колес Вадику, а собственно, оттягивала то, что мне предстояло сделать. Наконец собралась с духом, сотворила полупируэт — носок одной ноги неспешно, даже вроде лениво прячется за подколенным сгибом другой и вдруг, неожиданно распрямляясь, совершает в воздухе мгновенный, словно бросок кобры, мощный и элегантный каллиграфический росчерк пуантом, разворачивая туловище в противоположную сторону — и оказалась лицом к цирку, фасад которого был развеселен гирляндами разноколерных флажков.