Инвестиго, из медика в маги. Том 5 - Илья Рэд Страница 42

Её развитая фотографическая память позволяла запоминать документы, лежащие на столе «великого» стратега и героя Атавирской войны. Так уж получилось, что она развила её в постоянных занятиях с книгами. Помимо этого, она ускоренно приобрела навык читать перевёрнутый текст, чтобы лишний раз не подставляться.

Найша все уши прощебетала генералу как ей нравится обстановка армии, и в целом этот дух мужского братства. Романтика военного похода превозносилась в каждой беседе, и сердце каменного истукана было покорено.

За это время она успела понять какой же всё-таки генерал дурак. И дело даже не в том, что старший Зелле поддался слабости — это простительно для мужчин. Просто он сам по себе не блистал интеллектом. Корона поощрила его новым званием за предыдущие заслуги. Зелле старший был твёрдым исполнителем.

В этом плане его сын пошёл куда дальше — удивительно, как тот вообще сохранил самостоятельность мышления при таком жёстком отце. Может быть, за это она и уважала его — в хлипком теле оказался крепкий характер. Именно это больше всего привлекает в мужчинах.

В их отношениях она была скорее той, кто разрешает себя любить. Найша пока не знала, как к нему относится и, к сожалению, чувство жалости перевешивало тут всё. Она невольно сравнивала его с Гургом, но Йохим был лишь блеклой копией. То же самое, что попробовать дорогущее столетнее вино и потом перейти на двухлетнюю настойку абы как сделанную, пусть и с чувством.

После того как выяснилась та история с Мартой, она сильно на него обиделась и, похоже, он догадался обо всём. Ей было стыдно ловить его взгляды и понимать, что он всё понимает. В таких случаях она чувствовала себя дрянью. Йохим не заслужил подобного. Поэтому она старалась меньше пересекаться с братом.

Умом она осознавала, что он свободный человек, и может встречаться с кем хочет, но все эти его похождения и скабрезные слухи нервировали, и у неё часто портилось настроение после таких историй. Но и не слушать их она не могла. Будто сама себе забивала гвозди в руку и просила добавки.

Ещё за две недели до отхода основных войск на восток, силы повстанцев были предупреждены и успели внедрить своих людей. Найша всё ещё не знала главных организаторов революционного движения, но ей сказали, что это уважаемые в обществе влиятельные люди. Светить их сейчас означало бы загробить десятилетние усилия по подготовке.

Оказывается, даже среди высших кругов не всё так гладко. Многолетний порядок набил оскомину, и люди жаждали перемен настолько, что готовы были жить двойной жизнью и подвергать риску себя и своих родных. А если на это готовы те у кого деньги и власть, то и она, Найша, не ударит лицом в грязь.

Идея мира, при котором у всех будут равные или близкие к тому возможности, потрясает воображение.

Помимо её основной деятельности, она начала задавать себе вопросы: «А как ещё можно усилить их позиции? Что для этого нужно сделать?» И принялась анализировать ситуацию.

Оказалось, что они не учли одного очень важного игрока — голюдей. В силу развитой ксенофобии никто не воспринимал этот народ за самостоятельную боевую единицу.

Для простого жителя Рилганского королевства голюдь — это отброс, преступник, паразит на теле здорового общества, с которым приходится мириться. Однако долгая работа в мессалле показала ей, что это далеко не так. Большинство из них просто бедные и в силу этого необразованны, но процент адекватных среди них даже превышал обычных людей.

Устройство их общины тому доказательство. В условиях жесточайшего давления они смогли распределить свои ресурсы и выжить. А когда туда добавилось финансирование, то некоторые кварталы заиграли совсем другими красками. Сразу же нашлись те, кто готовы были обучать грамоте детей и следить за чистотой и порядком. Они охотней людей помогали друг другу.

Появление такого лидера, как Бруно, было лишь вопросом времени. Это не он пришёл и вдруг навёл порядок железной рукой. Совсем не так. Он лишь сконцентрировал эту силу и дал всем понять, что другой путь возможен. Дал надежду.

Найша предложила Прасту заключить союз повстанцев с голюдями на взаимовыгодных условиях. Он сначала покатывался с хохота, но когда услышал цифры маны у бойцов, то немного задумался. Низший маг имел от пятисот эмок, голюдь из армии Бруно 300+. Однако тут были существенные отличия. Низшие маги менее эффективны в условиях городского боя и не каждый был способен передвигаться как Гург — это достигалось годами тренировок.

Таким образом, зелёное воинство занимало промежуточное положение между боевыми магами и насуко — они с лёгкостью могли дать фору первым в городских стычках и, подобно вторым, использовали разнообразное оружие: как ближнего, так и дальнего боя. Большинство из них сызмальства тренировались метать ножи — обязательный в мессалле навык.

Когда она это всё выложила Прасту, надменности и спеси значительно поубавилось, а сочувственный взгляд «Девочка, тебе совсем нечем заняться?» сразу же куда-то исчез. Она знала, что Ли достаточно умён, чтобы с ходу не закрывать от себя такую возможность. Нужно было лишь доказать ему на языке мужчин какую пользу это принесёт общему делу. Для неё-то давно всё было понятно.

Они долго препирались, и каждый новый её довод рождал контраргумент не в пользу зеленокожих, но раз за разом они отработали все возражения и несостыковки в долгой, изнурительной беседе, длившейся больше семи часов со штудированием карт и перерывами на чай.

В конце концов, Ли согласился попробовать. То, что Найша при этом почувствовала, было непередаваемо. Если раньше она просто исполняла чьи-то приказания, то здесь это был её проект, ей задумка. Найша почувствовала себя частью общего дела, что она не просто винтик, а ценный самостоятельный элемент. Она не просто смазливая девушка, решившая поиграться на стороне плохих парней — с её мнением посчитались.

Из всего этого Найша, конечно же, ничего не сказала Прасту, но по её едва сдерживаемой улыбке можно было понять, насколько она довольна.

* * *

— Ты всё слышал? — спросил его Бруно, когда девушка и однорукий ушли.

Аммерс стоял в соседней комнате и после вопроса лидера вошёл внутрь.

— Да, мне не нравится этот тип, — внутри всё кипело — он узнал этот гадский голос. — Больно скользкий, но, надо признать, девка сообразительная.

Только что Аммерс подслушал её доклад о силах противника. Если честно, с военной точки зрения это была находка, но вот Праст… Вот, значит, как тебя зовут, уродец. Аммерс старался не подавать виду, что узнал аристократишку, когда-то подставившего его. Ведь именно из-за него голюдь угодил в тюрьму.

— Да, Найша задала жару, — Бруно задумался.

Лидер не дал пока согласия, и это вызывало в Аммерсе двоякие чувства. С одной стороны, он хотел, чтобы тот отказался — тогда ничто не помешает убить аристократа. С другой стороны, этот однорукий заморыш сейчас был на их стороне, и за его спиной внушительные силы. Как ни криви душой, но это даёт ощутимые преимущества.

Бруно подошёл к окну и скрестил руки за спиной.

— Я думаю, надо соглашаться, — как можно твёрже сказал Аммерс. Он хорошо запомнил, как сейчас выглядит выродок и не собирался просто так прощать его. Как только они выстроят новый мир, он даст волю чувствам, но сейчас важно не это.

Внутри у него всё кипело, и голюдь с хрустом сжал пальцы на рукоятке метательного ножа, что висел на груди. Привычная боль прокатилась по всему телу и отвлекла внимание — он нечаянно проткнул до крови ладонь.

Молчание затянулось ровно до того момента, пока в комнату не вбежал один из охранников на воротах.

— Ещё гости.

Они переглянулись с Бруно, и тот показал обратно на дверь.

— Веди их сюда.

— Есть.

Аммерс закрыл за собой и уставился в щёлочку, полностью застыв. Через пару минут в комнату вошли двое. Один из них с мешком на голове, а другой…

Аммерс второй раз за день еле сдержался, чтобы не выбежать из укрытия и не переломать все кости этому мелкому белобрысому утырку.

Он на всю жизнь запомнил самодовольную рожу юнца,