Сергей Переслегин - Новая история Второй мировой

Сергей Переслегин

Новая История Второй мировой

ПРЕДИСЛОВИЕ

9 мая 1945 года Вторая Мировая война стала достоянием истории. В течение нескольких последующих лет она превратилась в средство конструирования этой истории — и остается им до сих пор. Это — совершенно случайным образом — проявилось даже в разных датах празднования Дня Победы[1].

Книга, предлагаемая вашему вниманию, отличается от сотен и тысяч работ, созданных ранее, только и одном отношении: автор признает неразрывное единение «исторической правды» и «мифа», и анализирует прошлое, опираясь на это единство.

Автор не ставит перед собой задачи рассказать в одной сравнительно небольшой книге обо всей Второй Мировой войне. Сделать это невозможно, а немногочисленные попытки как–то «уложить» всю войну под одну обложку, в том числе предпринятые такими профессионалами, как Курт Типпельскирх и сэр Бэзил Генри Лиддел — Гарт, привели лишь к появлению неудобочитаемых томов энциклопедического формата.

Представляемая вашему вниманию книга представляет собой набор очерков, в которых события 1939–1945 годов рассматриваются как «приключения стратегии»[2]. Ее первое издание вышло в 2006 году под заглавием «Вторая Мировая: война между Реальностями». Для нового издания текст книги был кардинально переработан — что–то убрано, что–то изменено, что–то исправлено и дополнено. В книге появилось несколько новых глав. Однако главная ее задача осталась той же.

Книга рассчитана на читателя, лишь в общих чертах знакомого с военной историей вообще и «эпохой тоталитарных войн» в частности. Речь идет о своеобразной русской версии знаменитого в прошлом американского фильма «Неизвестная война» — о том, чтобы познакомить современного читателя с событиями и реалиями, хорошо знакомыми его родителям, но для него самого являющимися Абсолютным Прошлым.

Да, конечно, Отечественная война входит в школьный курс истории. Представлена она и на телевидении — в канун 9 мая хорошими старыми фильмами, в остальное время посредственными сериалами. К примеру, в том же «Караване РО-17» в огромной зале идет совещание высших руководителей Третьего рейха. Присутствуют Гитлер, Геринг, Редер и Шнивинд. И все! Ни стенографистов, ни адъютантов, ни порученцев. «Рейхсмаршал, включите, пожалуйста свет. Темно. А гросс–адмирал пусть пойдет и нарежет бутерброды!». Впрочем, «Караван…», снятый по роману В. Пикуля, в свою очередь написанному по мотивам известного исследования Д. Ирвинга, — далеко не худший вариант. «Перл — Харбор» и «Спасение рядового Райана» также претендуют на роль аутентичных пособий по истории Великой войны. Как и более старое «Средиземноморье в огне», где английский эсминец уходит, «изрядно ощипанный, но не побежденный», получив столько прямых бомбовых попаданий, сколько хватило бы, чтоб три раза пустить ко дну весь британский Средиземноморский флот. Что это, как не мифы — или, если угодно, альтернативная история, при этом принимаемая большинством как абсолютно реальное прошлое?

Предлагаемая вашему вниманию книга рассчитана на слабо подготовленного или совсем неподготовленного читателя. Но мы смеем надеяться, что даже искушенный знаток Второй Мировой, старательно обозначающий самолеты «Мессершмит» буквенным индексом «Вт» и прекрасно понимающий, каким шагом вперед была замена танка Рг. ПЮ на Рг. ШТ, также сможет найти в наших очерках немало пищи для размышлений.

Автор исходит из того, что история принципиально альтернативна, и далеко не всегда Текущая Реальность складывается из самых вероятных событий. Неосуществленные варианты, возможности, не ставшие явью, продолжают существовать, образуя «подсознание» исторического процесса, «дерево вариантов» того Настоящего, в котором мы живем. Это «историческое подсознание» воздействует на нас, образуя, быть может, контекст, а может, и бэкграунд окружающего нас мира. И, конечно, невозможно понять суть стратегии (а тем более разобраться в ее приключениях — или злоключениях?), оставаясь вне контекста, в котором существовала мысль полководца — причем еще тогда, когда наше Настоящее было лишь одним из альтернативных вариантов Будущего.

В некоторых случаях нам придется, следуя примеру шахматистов, вести анализ сразу на двух стратегических «досках», сличая Текущую Реальность с той, которая возникла бы, если…

ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ СЮЖЕТ: ГАЛИЦИЯ, 1914 ГОД

Представьте себе большую комнату, скорее, залу, в которой собралось довольно много людей с повязками на глазах — не то чтобы совсем ничего не видно, но очень мало.

Эта комната символизирует западную часть европейского континента и изготовившиеся к войне армии.

Она имеет вид неровного прямоугольника: южная сторона меньше северной, а западная — меньше восточной. Кое–где, в основном на юге и юго–востоке, комната заставлена мебелью, мешающей передвижениям — это Альпы, Балканы и Карпаты. Пол в основном паркетный, но участки паркета разделены исключительно скользкими мраморными плитками, переход через которые возможен только по перекинутым мостикам — это речные системы Вислы и Сана на востоке, система Рейна и Мааса на западе.

Звучит сигнал гонга (в действительности это были выстрелы, которыми сербе? кий студент Гаврила Принцип убил австрийского эрцгерцога и его супругу), и в комнате начинается движение.

На западе семь немцев (среди которых один подросток) выстраиваются против пяти французов. В процессе движения немцы опрокидывают стул, на котором сидит бельгиец. Тот с проклятиями встает и присоединяется к французам. Через западную дверь в комнату входит англичанин, которого сразу же вовлекают в общее движение на стороне французов; англичанин, впрочем, пытается помочь бельгийцу и при этом не слишком активно участвовать в общем танце.

На юге австрийцы первоначально находились в раздумье, определяя, сколько им там нужно людей. В любом случае чем больше, тем лучше — но на востоке люди тоже были очень нужны. В результате некий Бем — Эрмоли весь первый такт вальса ходил кругами: сначала на восток, потом на юг, потом опять на восток.

Восточная сторона комнаты — самая большая. В ее северном углу статный немец вальсирует с двумя русскими — не из числа богатырей. В середине пространство свободно (При–вислинский край). Дальше два австрийца наседают на двоих русских — довольно удачно. Потом еще один пустой промежуток, южнее которых двое русских колошматят одного австрийца в хвост и гриву, тот кричит и просит Бем — Эрмоли помочь…

Восточная дверь открыта. К концу первого такта в нее входят еще двое русских, занимая пустое пространство на средней Висле.

Далее начинается танец. На западе немцы, оставляя бельгийца сбоку, продвигаются почти до двери и при этом бьют в кровь французов и англичан. Но те, перегруппировавшись и собравшись с силами, останавливают немцев и отбрасывают их на шаг назад. Далее драка становится еще более ожесточенной; бельгиец проползает под ногами у дерущихся и занимает важную позицию у двери… К концу второго раунда все участники едва дышат и с трудом держатся на ногах.

На юге происходит что–то вроде перетягивания каната: австрийцы делают шаг вперед, два шага назад, снова шаг вперед.

А на востоке имеют место крутые разборки. Немец в северном углу сначала споткнулся о выставленную русским ногу, отлетел назад, сгруппировался, встал с разгибом и двумя ударами справа и слева вырубил второго русского (первый потерял противника и все это время искал его).

В центре русские и австрийцы с разбега кинулись друг на друга, причем столкновение оказалось для русских неожиданным и неудачным. 4‑я армия получила мощный удар справа и позвала на помощь соседа, тот повернулся на голос и сам попал под удар с обеих сторон, каким–то чудом удержался на ногах и сделал большой шаг назад, увлекая соседа.

Австрийцы могли бы быть довольны, если б немец откликнулся на их отчаянные призывы и пришел к ним на помощь — в этом случае крах русских 4‑й и 5‑й армий был неизбежен. Но Мольтке–младший промолчал, а Людендорф сделал вид, что не слышит никаких просьб (он начал медленно и неуверенно выталкивать на восток второго из своих противников, который даже к этому моменту еще толком не разобрался, что, собственно, происходит).

Австрийцев устроило бы и это — если бы им удалось удержаться на юге Восточного фронта, хотя бы на линии Львова (где было довольно много удобной для обороны мебели). Но Бем — Эрмоли опоздал: пока он путешествовал «туда и обратно», 3‑я австрийская армия была разбита, и ему ничего не оставалось, кроме как присоединиться к бегущим.

В общем, первый такт боев на востоке принес проблемы обеим сторонам. В этой непростой ситуации австрийский главнокомандующий пытается удержаться в центре минимальными силами, перебросить все, что только можно, ко Львову и отбить Галицию. В сущности, там трое австрийцев стоят против всего двоих русских — только вот эти русские вошли во вкус драки и месят противника с нескрываемым воодушевлением. И — что оказалось самым ужасным для австрийского главнокомандующего — они немедленно переходят в наступление в центре, где, казалось бы, только что были разбиты.